Борись за мою любовь

— Я её не видел столько же, сколько и тебя, — тихо говорит Кирилл, обнимая моё лицо ладонями. Его глаза бегают по нему и останавливаются на моих. — И не стремлюсь к встрече. 

Я ему верю. Не знаю почему, но верю. Мне надоело постоянно ворошить своё прошлое и оглядываться на ошибки юности. Их было много. Все они меня чему-то да научили.

— Даже аккаунт в соцсети не завёл, чтобы подглядывать? — усмехаюсь и бросаю жалостливый взгляд на Женьку Егоркина. 

Он учился с нами в одном университете и годами таскался за Неллей. Почти как я за Кириллом, только с большей удачей, раз смог её окольцевать. 

— Завёл, — легко отвечает Морозов, и я, широко распахнув глаза, смотрю на него, — только следил не за Абрамовой. 

Сглатываю. 

— В армии скучно было. А одна девушка заблокировала меня везде.

— Но ты нашёл выход. Зачем? 

— Нашёл. Я хотел узнать, что она стала счастливой.

— Почему ни разу не написал?

— А ты бы ответила?

Отрицательно качаю головой и возвращаюсь взглядом к покачивающемуся над полем шару. Он так и манит меня своим величием и красотой. Я раньше воздушные шары видела только на картинках, и один раз какой-то зал"eтный проплывал по небу над городом. Полёт на шаре всегда казался мне чем-то нереальным и опасным. Даже сейчас, смотря на него, я немного трушу. Каково это висеть над городом в соломенной корзине? 

У Кирилла звонит мобильный, и он отпускает меня, чтобы ответить. Смотрит на номер, а потом включает громкую связь: 

— Да, Жен"eк?

— Ну чего там? Полетишь или спускаем? В сторону города полёты запретили, немного изменим маршрут. Но будет даже красивее.

Кирилл смотрит на меня в ожидании, давая в очередной раз право выбора. И я, набрав полную грудь воздуха, киваю.

Вот его шанс. Он его заслужил. А я хочу исполнить свою мечту. Почему нет? Если сейчас она так близко.

— Пять минут. И мы идём, — говорит Морозов и отключается. 

— Что мы будем делать эти пять минут? — Я уже сейчас готова выйти из машины навстречу рассвету и приключениям. 

Кирилл склоняет голову набок и, подперев подбородок двумя пальцами, отвечает:

— Планирую тебя поцеловать, как тебе такой вариант? 

Волоски на руках становятся дыбом. Обычно о таком не предупреждают, а просто берут и делают. Внутри всё скручивается в узел от неожиданной возможности выбирать. Я могу ещё раз припечатать ему по физиономии, и он вряд ли в ближайшее время решится на ещё один поцелуй. Или я могу в очередной раз прыгнуть с тарзанки и полетать. Не так, как летала с Филом, и не так, как летала, а после расшиблась в лепешку с Морозовым в прошлом. Этот полёт обещает быть совсем другим. Не знаю, откуда во мне такая уверенность... я просто знаю.

Может, потому что я всё равно уеду? Может, потому что не планирую больше в него влюбляться?

Пожимаю плечами и замираю в ожидании.

Жду, когда губы Кирилла опять коснутся моих. Сердце разгоняется и неистово бьётся, учащая пульс и дыхание. Морозов медлит, будто специально считывая мою реакцию на него. Поворачивается всем корпусом и быстро облизывает свои губы. Воздух вокруг нас будто сгущается. Становится жарче.

Мы смотрим друг другу в глаза и ждём. Оба ждём взрыва, растягивая эмоциональную пружину.

Тоже облизываю губы, которые от частого дыхания опять в момент высыхают.

Запрещаю себе думать. Просто отключаю все мысли. Обещаю, включу их позже, когда буду далеко и опять одна. До отъезда осталось совсем немного времени, и я знаю, что буду там съедать себя за те вольности, которые позволила себе здесь. Не могу отказаться от всплеска новых эмоций, по которым подсознательно тоскую. Разрешаю себе раствориться в губах Кирилла. В его вкусе и запахе. Сама обнимаю его за шею, когда он медленно склоняется ко мне. 

Он опускает глаза на мои губы и сглатывает. Наше дыхание смешивается, но никто не делает первый шаг для сближения. Ресницы подрагивают и глаза сами собой закрываются. 

— Попроси меня ещё раз сама, — говорит Кирилл, опаляя горячими, еле уловимыми касаниями мои губы.

— Поцелуй меня. 

25

Даша

— А-а-а-а, — кричу и цепляюсь за рукав Морозова. 

Он, посмеиваясь, притягивает меня к себе и целует в висок.

Воздушный шар только что оторвался от земли, и у меня сбилось дыхание. Мы так быстро взлетаем, что я не успеваю ничего понять! Полностью дезориентирована! Вот только что мы были ещё на земле, а сейчас парим над крышами домов! Они отдаляются и отдаляются. Кричу так, что закладывает уши у всех присутствующих в корзине.

— Тише, я и не знал, что ты такая трусиха, — шепчет мне на ухо Морозов. 

Запрокидываю голову, чтобы ответить, глядя ему в лицо, и тут же получаю поцелуй в губы. В губы, истерзанные после длительного поцелуя в машине! Такого жаркого и жадного, что мы смогли остановиться и оторваться друг от друга, лишь когда Егоркин опять набрал Морозову.

Он сейчас здесь, с нами в корзине, управляет воздушным шаром и делает вид, что его не существует. Конечно, он меня узнал. Надеюсь, догадается не рассказывать об этой встрече своей жене.

Кирилл успел шепнуть мне, что у Женьки и Нелли двое детей. Увидев мои круглые глаза, он пояснил, что забеременела она ещё на последнем курсе университета, и — нет — точно не от него. Это меня очень удивило, потому что у Нелли были огромные планы по завоеванию мира. Она планировала блистать как Бейонсе, не меньше. В итоге обычная домохозяйка в декрете. Надеюсь, она нашла своё призвание в этом и счастлива.

Достаю телефон и делаю бесчисленное количество снимков и видео за весь полёт. Морозов сделал невозможное и подарил мне просто огромный выброс эндорфинов. Я даже представить не могла, что меня что-то может так вдохновить и осчастливить. Наш шарик парит над речкой и медленно опускается на воду. Я визжу и хватаюсь за Кирилла как за спасательный круг. Утонуть совсем не хочется. 

Они вместе с Егоркиным смеются.

— Рыбу будем ловить, — авторитетно заявляет наш пилот и смеётся. 

Видимо, профессиональные шутки какие-то.

На речке по берегам сидят рыбаки, которые совсем не рады нашему мощному вторжению в их раннюю ловлю. 

— Чё прилетели? Валите! Рыбу пугаете! — орёт один из них и машет ведром в нашу сторону.

Шар издает своеобразные звуки, когда Женька зажигает огонь в горелке, наполняя яркую оболочку горячим воздухом. В моём старом телефоне заканчивается память, а мне хочется снимать и снимать всё, что происходит в это волшебное утро.

Дрогнувшей рукой открываю архивы фотографий и удаляю несколько десятков фотографий. Успокаиваю себя тем, что они всё равно есть у меня на компьютере, и чувствую очередной укол вины в сердце. Ругаю себя мысленно и отпускаю.