Борись за мою любовь

— В ванную. Не смей на меня смотреть! — раздается грозный возглас, подкрепленный грохотом двери. 

Не смотреть уже поздно. Вчера разглядел всё в лучшем виде. Пьяненькая Даша стеснительностью не отличается, в отличие от трезвой.

— Где мои вещи?! — возмущается из-за закрытой двери.

Ухмыляюсь, перекатываясь на бок и подпирая голову рукой. Джинсы и футболка, аккуратно свернутые, лежат на кресле у окна, напротив кровати. Рискн"eт выйти из ванной и забрать? Маловероятно. 

— Там, где ты вчера их оставила. 

— Принеси, пожалуйста.

Вздохнув, встаю и выполняю просьбу. Дашка приоткрывает дверь буквально на щелочку и тут же захлопывает её, получив свою одежду. Успеваю лишь заметить её всклокоченный вид и смущенно алеющие щёки. Мне всегда нравилось, как она смущается меня. Поначалу даже в глаза боялась смотреть. Потом смелости в ней прибавилось. Может быть, виной тому наши разговоры до ночи по телефону? Она думала, я понятия не имею, кто мне звонит и дышит в трубку. Всегда знал, что это была Даша. Как вышло, что наши жизни так тесно сплелись ещё в школе и не расплетутся до сих пор? Несмотря на все обиды, взлеты и падения. Судьба?

Не особо верю во всю эту хрень. Но объяснить, почему сижу сейчас в доме Кузнецовых и гипнотизирую взглядом дверь в ванную, за которой шумит вода и находится Дашка, я не могу. 

Как так вышло, что из всех людей в мире в итоге нужна мне именно она? 

Слишком давно брошенный в воздух бумеранг прилетел обратно и дал мне под зад.

Плюхаюсь назад на кровать и провожу руками по лицу. Запускаю их в волосы, пытаюсь расчесать. На часах полвосьмого. В доме тишина, думаю, хозяева всё ещё спят. Есть шанс свалить без любопытных глаз Ивановой и усмешки её мужа. Наберу ему на днях. Мне вдруг хочется восстановить старые связи. Не все. Но те, что когда-то имели вес в моей жизни. 

— Я поеду домой, — говорит Дашка, показываясь в дверях. Нервно заправляет волосы за уши и теребит край футболки.

— Дай мне пару минут. Отвезу, — говорю, направляясь в ванную.

Умываюсь как в армии. Быстро. Даже дверь оставляю открытой, если что, планируя броситься Даше наперерез. Но когда выхожу, застаю её у окна.

— Я вызываю такси, — сообщает, оборачиваясь.

— По трассе? На такси? С твоей фобией? Ты поедешь со мной, — чеканю твердо, начиная закипать от её упертости. 

— Не нужно делать этого, Кирилл, — шепчет Даша и отводит глаза в сторону, прикусывая губу.

Иду к ней.

— Чего именно, Даша?

— Строить из себя принца. Не нужно. Я всё равно уеду. Не знаю, чего ты добиваешься и зачем тебе это нужно. Мне просто хочется, чтобы ты оставил меня в покое, — заканчивает и опускает подбородок. 

 — Вчера ты просила, чтобы я тебя поцеловал. — Поднимаю руку и обхватываю ладонью её лицо, заставляя посмотреть на меня. 

Глаза потухшие. Сожалеет о сказанном? Мне необходимо вытащить её из кокона, тем более времени осталось не так много. Напоминание о том, что в обычной жизни нас разделяют тысячи километров больно колет в то маленькое зерно надежды, которое у меня есть.

— Я была пьяна. Не отдавала себе отчета в том, что делаю и говорю... Ты мне не нравишься.

— Но целоваться тебе понравилось? — напираю на неё, тесня к стене. 

Сглатывает и переводит взгляд на мои губы. Её дыхание учащается, я чувствую и вижу, как начинает бешено биться жилка у неё на шее.

— Нет. 

— Врёшь.

— Мне просто… — сдается она, — хочется почувствовать что-то, кроме боли.

— Я дам тебе всё, что захочешь.

— Зачем тебе это? 

— Потому что ты мне нравишься. Сильно. Потому что я этого хочу, а тебе это нужно. Потому что я могу тебе дать что-то, кроме боли.

— Почему сейчас? — В её глазах опять стоят слёзы, и я осторожно прижимаюсь к ним губами, собирая влагу.

Она наконец отмирает и робко поднимает руку, кладя её мне на плечо. В ней происходит внутренняя борьба, и я её понимаю. Действую осторожно, чтобы не спугнуть свою птичку. Касаюсь губами щёк, веду губами по нежной коже и останавливаюсь у её губ. Просто прижимаюсь к ним, не позволяя себе лишнего. Чувствую, как она расслабляется, втягивая воздух через нос и слегка приоткрывает рот, давая мне разрешение для большего.

Разрываю этот невинный поцелуй и касаюсь её лба своим.

— Потому что время пришло.

— Ты говоришь красиво, — улыбается грустно и прикрывает глаза, облизывая губы. — Только поверить у меня не получается. Какая-то часть меня хочет этого, не спорю, а другая неистово сопротивляется. Кричит, что это неправильно. Ты ведь Кирилл Морозов... 

— А ты Даша Засимова, — подтверждаю.

Беру её ладонь и кладу себе на грудь, в которой сердце отбивает чеч"eтку, барабаня под ребрами.

— Одно свидание... всего одно. Просто. Дай. Мне. Этот. Шанс.

Я умоляю её. Могу взять и надавить. Потому что чувствую, её сомнения уже перевешивают чашу весов в мою пользу. Торможу себя. В который раз. Нужно сделать всё аккуратно, чтобы обойтись без слёз и истерики.

— Ладно. Одно свидание. 

24

Даша

Я приехала в Россию и родной город, чтобы разобраться в себе. Отвлечься от постоянного ноющего чувства в груди. От чувства потери. Мне хотелось побыть одной. Нащупать новый ориентир и центр внутри себя. Найти силы жить дальше с дырой в душе размером с Марианскую впадину. Я думала, достичь дна невозможно. Рубец на сердце никогда не заживёт. Никто не сможет меня встряхнуть. Вместо этого я со всей силы влетела в Кирилла Морозова. И мой мир в очередной раз пошатнулся. 

Прижимаюсь лбом к прохладному стеклу в машине.

Колёса шуршат по гравию неспешно, в салоне играет приятная музыка, и я... сижу на первом сиденье и чувствую себя нормально. Не считая ноющей боли в голове.

— Печку включить? — раздается со стороны водителя. 

— Нет, — отвечаю, не поворачивая головы.

Как он смог меня уговорить? Зачем я согласилась? 

Потому что дура! — орёт более вменяемая часть меня. — Он опять сделает тебе больно! 

Боли я давно не боюсь. Разве можно дважды ранить так сильно? У меня теперь есть собственная шкала измерений боли, и очень трудно будет достигнуть её максимума. Филипп во всем смог стать для меня первым, и в этом тоже.

А Кирилл… 

Украдкой бросаю на него взгляд.

Он сосредоточенно ведёт машину, смотря вперед. Одна рука лежит на руле, вторая на колене. Пальцами отбивает неспешный музыкальный ритм. Мы не превышаем допустимую на трассе скорость, никого не обгоняем, двигаемся, строго придерживаясь правил. Мне удивительно спокойно рядом с ним. Так спокойно, что даже бесит! А когда он запускает руку в волосы и привычным движением откидывает с лица непослушную чёлку, мне хочется заорать в голос! Потому что тупое предательское сердце сжимается на миг, заставляя кровь в венах замереть в ожидании новой порции кислорода.