Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма

Таблетки для беременных.

Блондинка быстро убрала упаковку таблеток в сумку. Поняв, что я увидел, она поджала губы. Затем Ребекка вытащила из сумки то, что искала.

Влажные салфетки. Она промочила ими своё вспотевшее лицо.

Я уставился в пол, не веря тому, что сейчас увидел.

— Я хотела тебе сказать… ещё тогда… сегодня тоже хотела… не смогла. Хотела, чтобы мы остались наедине и тогда… Я… Стефан, отвези меня домой.

Я продолжал быть истуканом.

Она беременна.

— Стефан, хочешь, я сделаю аборт? — схватила блондинка меня за руку, рассчитывая, что хоть так я начну реагировать на неё.

Подняв на неё взгляд, я уставился в её глаза. Моя бедная Ребекка.

— Ты… хочешь этого ребёнка? — усомнилась она, пока я не мог сказать ни слова.

Я тяжело сглотнул и встал, Ребекка вслед за мной.

— Пойдём, — схватил я пиджак со своего стула, надел на себя, проверил ключи в кармане и повёл Ребекку в машину.

Там поговорим.

— Стефан, — окликнула меня Ребекка, пока я гнал по дороге. Слишком быстро.

Меня не покидала одна мысль: за что? Просто «за что?».

За что она беременна. Нет, я люблю детей, очень люблю.

Но, во-первых, ребёнок будет расти без отца. Я не могу жить и со своими детьми, и с ребёнком Ребекки одновременно. Я должен буду разрываться.

Во-вторых, я не смогу «разрываться», в том и причина. Я скоро буду трупом в холодной земле.

Почему именно сейчас?!

Ребекка, милая, почему?!

— Стефан, — она разрыдалась. Я поспешно повернулся к ней, чувствую себя виноватым. На данный момент я её просто игнорирую, разговаривая постоянно сам с собой.

— Ребекка, сейчас в моей жизни всё так… — попытался я сказать ей. — Ребекка, я не смогу быть отцом ребёнка.

Мы долгое время ехали в тишине. Это тишина буквально убивала меня, она висела в воздухе, но продолжать говорить мне было тяжело. Приехав, Ребекка продолжала обдумывать сказанную мною фразу, из машины не выходила.

— Не смогу, потому что… мне угрожают серьёзные люди. Я могу умереть.

Смотрю вперёд, не на неё. Смотрю на дождь за окном, который барабанит по стеклу. Настоящий ливень. Впрочем, в Лондоне это вполне привычная вещь.

Мне так плохо сейчас. Я уже свыкся с мыслью о смерти, но… но… это известие о беременности буквально подкосило меня!

— Ребекка… в другой бы любой ситуации я бы… я бы… поверь мне, я бы… — я не знал, что сказать. Всё сейчас — пустые слова. А действий не будет, потому что не будет уже меня.

Внезапно я задумываюсь. Я ведь всегда предохранялся с Ребеккой. С Еленой, да, я об этом вообще забывал, сам не знаю почему, но с Ребеккой… я вынуждал её пить таблетки, да и всегда использовал презервативы, причём хорошие, которые не могли порваться, да и порой я в неё не кончал. Так, на всякий случай. Как она умудрилась забеременеть?! Я же усвоил свой урок, теперь стал осторожным… как?!

Внезапно раздался голос Ребекки, ответ на мою фразу. Я повернул своё лицо к ней в нужный момент.

— Знаю, Стефан.

Я лишь ощущаю дикую боль от электрических разрядов во всём теле.

— Всё будет хорошо, милый. Поверь мне, — произнесла она, наблюдая, как я содрогаюсь. Её лицо стало размываться, тускнеть…

Я только вижу усмешку на её губах, затем проваливаюсь в темноту.

***

Светлый зал огромного дома заполнен солнечным светом, благодаря большим окнам. Женщина сидит за обеденным столом и, поджав губы, ждёт. Он опаздывает. Её пальцы нетерпеливо постукивают по дереву.

Где его носят черти.

Наконец её глаза натыкаются на так нужного его человека. Но он не один.

— Привет, мамочка, — усмехнулся брюнет и вошёл в комнату вслед за Каем.

Селеста не знает, как реагировать. Всё же пытается оставаться холодна.

— Кай, как это понимать? — обратилась она к своему подчинённому.

— Он навязался, — фыркнул мужчина, не желая ничего выяснять. Пускай сами разбираются.

Селеста усмехнулась и пригласила сына усесться за стол. Кай же намекнул, что ему нужно отдохнуть и ушёл по своим делам.

— Чей это дом? — произнёс Себастьян, откинувшись на стул. Дом был поистине шикарен.

— Ничей. Для аренды. И пока арендовала его я. Кстати, мы тут жить будем, дорогой, — посмеялась Селеста и заглянула в насмехающиеся глаза сына.

— А как же наш дом? — неосознанно вырвалось у Себастьяна.

— Так ведь он давно продан, разве нет? — ничуть не смутилась Селеста.

— Продан. Можно выкупить.

— Тебе так дорог тот дом, где я хлестала тебя плетью? — приятно изумилась она и тепло улыбнулась. От этой улыбки всё внутри Себастьяна сжалось.

— Там, где ты вкалывала мне в вены наркотики. Куда приводила ненормальных докторов, которые ставили на мне эксперименты. Да, я люблю Этот дом, — расхохотался Себастьян.

— Ты пришёл поговорить о своём детстве? Давай лучше поговорим о другом, — сразу же ожесточилась она. — Сорока на хвосте принесла, что ты собираешься всеми силами спасти Стефана. Ради Елены, разумеется. Ты против меня.

Себастьян долгое время молчал.

— Твоя сорока болтлива и глупа, — огрызнулся он.

— Милый, неужели ты не понимаешь, что, спася его, ты не получишь её? — искренне поинтересовалась мать у сына. — Пока он жив, она будет с ним. Помнишь нашу встречу в тюрьме? Когда я приходила к тебе? — заглянула она к нему в глаза. — Ты получишь его жену, Себастьян. Только не мешайся мне под ногами. Позволь мне убить его.

— Убить… — посмеялся мужчина. — Твои планы примитивны. Да, ты всегда их выполняешь, в отличие от меня, поскольку мои планы часто рушатся, но… я, честно говоря, и сам следовал твоему примеру — хотел убивать, но теперь… Смерть — это конечная точка для человека. Дальше — неизвестность. Зачем же убивать его сразу? Когда можно наслаждаться его болью… бесконечно… пока ты живёшь… Это так… — Себастьян как будто находился в самой прекрасной эйфории.