Брак по расчету

Взгляд Эшфорда перемещается с меня на Картера, и смотрит он на него со смесью холода и презрения. Странно, что Эшфорд может кого-то презирать, он ладит со всеми.

Высокомерен, как и всегда.

– Да, Эшфорд, как видишь, я именно здесь, – подтверждаю я, привлекая его внимание.

– Вы знакомы? – спрашивает меня Картер.

– Это моя жена, – как обычно, грубо отрезает Эшфорд.

Картер смотрит на меня с загадочной улыбкой, и на мгновение я пугаюсь, что его симпатия превратится в неприязнь.

– Если бы я знал, что беседую с герцогиней Берлингем, вел бы себя более почтительно. – И, коротко кивнув мне, он выходит из комнаты. – Паркер, – кивает он Эшфорду так же холодно, как и тот его приветствовал.

Эшфорд не отвечает и, как только Картер исчезает в коридоре за пределами слышимости, обращается ко мне чуть ли не яростно:

– Уже поздно, пора ехать.

– Как желает господин. – Я первой выхожу из комнаты и тут чувствую, как Эшфорд хватает меня за подол и дергает вниз, бормоча:

– Вот чертово платье!

Джон подъезжает к парадному входу, мы садимся в машину и отправляемся в Денби.

Какое-то время Эшфорд молчит, а потом выпаливает:

– Чем ты занималась в этой комнате с Уиллоуби?

– Тем, чем никто не хотел заниматься со мной: разговаривала.

– Что за ерунда, ты исчезла сразу после ужина! Могла бы хотя бы попробовать присоединиться к остальным и социализироваться!

– Ерунда? А себя ты вообще слышишь? Ты тоже был на том ужине, и не говори, что не заметил, как я просидела все время молча, так как слева от меня было пустое место, а справа – немецкий барон, а я ни слова не говорю по-немецки!

– Что ж, тогда научись! Это уж точно не моя вина, что ты его не знаешь.

– Конечно, тебе-то какая разница? Ты устроился в километре от меня на другом конце стола со своей шайкой снобов! Не сомневаюсь, эта зараза Софи специально меня посадила отдельно!

– Ты всегда строишь из себя жертву, – обвиняет меня Эшфорд.

– Я не строю, я ей являюсь! Все твое любимое высшее общество только и делает, что сплетничает обо мне и будто специально старается подстроить самые неловкие ситуации.

– Если ты не приложишь усилия, чтобы войти в общество, никто тебя никогда не примет, поймешь ты это или нет? Сидишь себе там в уголке и надеешься, что кто-то пожалеет тебя, посочувствует твоей неловкой ситуации и подойдет поговорить! Внимание, сейчас будет новость-молния: на твои неудобства всем наплевать!

– А вот и другая новость-молния: а Картеру – нет!

– Оставь в покое Картера, – презрительно бросает он.

– А ты бы и рад, да? Ревнуешь? Ты завидуешь, потому что Картер не придает высшему обществу такого значения, как ты, но, поверь мне, так он живет гораздо лучше тебя!

– Слушай, Джемма, ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – отрезает он.

– Типичный твой подход: когда тебя загоняют в угол в разговоре, ты его заканчиваешь.

– На сегодня мы в принципе закончили разговаривать. – Эшфорд поворачивается к окну, и я тоже, и беседу мы завершаем уже со своими отражениями.

– Поверь, я так только «за»! – Еще чего, больно мне надо что-то обсуждать с этим бараном.

– А уж я-то как рад. Когда ты замолкаешь.

– Всегда стараешься последнее слово оставить за собой, а?

– Похоже, не один я.

– Отлично! – рычу я.

– Отлично.

28 Эшфорд

Опять Уиллоуби. Снова. Сволочь.

29 Джемма

Сегодня вечером очередной прием. Я так и не поняла, на кой черт они нужны!

Мне никогда не хочется на них идти, но сегодня вечер обещает быть сносным: придет Сесиль, и мне, по крайней мере, не нужно будет сливаться с обоями.

А потом, кто знает? Может, и Картер будет среди гостей. Мне не удается выбросить из головы его взгляд, пронизывающий и лукавый.

Прием организован в резиденции графа Уорлока, и из того, что я поняла, будет и концерт русской оперной дивы Ольги Вишневской (сопрано). Я записала имя себе на руке, чтобы не забыть, вдруг кто спросит.

Когда мы приезжаем, для разнообразия нас встречают радушно, и я не могу не заметить, как все гости в зале замолкают, когда герцог Невилл – мой дружище Седрик – идет со мной поздороваться и поболтать.

– После такой ужасной недели, как эта, у меня нет никакого желания слушать визги этой советской курицы, – ворчит он.

– Соглашусь. Проиграть в Лиге чемпионов [41] – до сих пор не могу прийти в себя. Мы в Денби готовились праздновать победу! И уж точно не ожидали, что нас вышибут, обыграв всухую! Три – ноль, а! Мы с Лансом месяц мечтали об этом мощном финале между «Арсеналом» и «Реал Мадридом». Готовились кричать так, что сровняли бы Денби-холл с землей, – соглашаюсь я.

– Как там старина Ланс?

– До сих пор не пришел в себя, – качаю головой я.

– Прошу прощения, мне нужно вернуться к жене – если она не перестанет подавать мне знаки веером, то, боюсь, может снести кому-нибудь голову.

41

Лига чемпионов УЕФА (англ. UEFA Champions League) – ежегодный международный турнир по футболу среди клубов высших дивизионов Европы.

Мы с Эшфордом направляемся к креслам, и тут позади раздается голос:

– Паркер! Бритву принес? – Это Харринг, который сразу же обнимает Эшфорда за плечи. – Сегодня вечером от скуки вены можно будет резать.

Я замечаю знакомые рыжие кудри и машу ей руками в толпе, приглашая подойти.

– Сесиль! – окликаю ее я.

Она в вечернем платье, снова в черном, как я уже поняла, это и есть ее стиль.

– Кстати о самоубийстве, – слышу я позади, как Эшфорд шепчет Харрингу.

– Сесиль, это мой муж Эшфорд и его друг Харринг, – говорю я, представляя их обоих.

Все молчат. Все, кроме Харринга:

– Старая гарпия! Вылетела из своего склепа?

Эшфорд толкает Харринга локтем, но тот не реагирует:

– Вижу, ты, как всегда, пришла принести нам немного радости!

– А ты – немного невежества, – ледяным тоном отвечает она.

– Вы знакомы? – спрашиваю я, удивившись этому обмену репликами.

– Понимаешь, мы родились и выросли в тех же местах, – начинает объяснять Эшфорд, – занимались одним и тем же, ходили в одни и те же школы. Не знать друг друга невозможно.