Брат берсерка

– Вот и ты начала говорить мне хвалебные речи, Сванхильд, - пробурчал Харальд.

– Я не хвалю, – серьезно заметила она. – Я говорю про Гунира. н хочет, чтобы ты женился на Асвейг. Это неспроста.

Харальд помолчал, глядя ей в глаза. Затем уронил неторопливо, без тени насмешки:

– Становишься женой конунга, Сванхильд. Понемногу, слово за словoм.

Она не засмущалась – лишь посмотрела удивленно и благодарно.

Ладонь девчонки, которую он отпустил, лежала на постели у его груди. И мысли текли…

О чем ещё мог умолчать Гунир? Его слова о кнорре, который будет дожидаться его с вестями, легко проверить – стоит только подплыть к Категату. И вряд ли Гунир в этом солгал. Если там ловушка, то Гунир с девками умрут первыми.

Получается, он мне пока что нужен, подумал аральд. Новости от человека, затаившегося в окружении конунга Ингви, не помешают.

И ради этого придется cтерпеть то, что Свальд женится на Брегге…

Харальд раздраженно выдохнул. Бросил:

– Хорошо пахнешь, дротнинг.

И, подхватив её ладонь, закинул себе на плечо. Облапил, ощутил, как мягко, сладко ткнулась ему в живот чуть выпуклая округлость у неё под поясом. Проворчал:

– Цветами… но мне больше нравилось, когда ты пахла мятой.

– В конце весны нарву, - пообещала Сванхильд, уже обнимая его.
– И еще на зиму засушу, про запас – но летнюю мяту, которая уже зацвела. От такой запаху больше.

Харальд тихо фыркнул.

– Правильный ответ – пошлю рабынь, жена. Только вряд ли ты сможешь нарвать этой весой мяты. В Йорингарде ты не останешься, поплывешь со мной. В поход, дротнинг.

– разве так можно? – изумилась Сванхильд. – Ты ведь пойдешь воевать? И воины… вдруг смеяться будут?

Её губы были уже рядом,и полотно рубахи лишь мешало…

– Те конунги и ярлы, у кого слишком много врагов, – свистящим шепотом выдохнул Харальд, склоняясь над ней, - уходя, забирают с собой тех, кто им дорог. Чтобы не случилось так – ты вернулся , а там никого, только ветер над пепелищем. Это за женами простых воинов никто не будет охотиться. А дротнинг Сванхильд совсем другое делo…

Свальд вышел из зала, когда уже начало светать – и на востоке загорелась полоска желтоватого рассвета. Над головой, в темно-синем небе, лениво угасали последние отблески северного сияния.

Но поспать ему удалось всего ничего. Сигурд по его же приказу выставил с утра пару человек во дворе, там, откуда дверь женского дома была видна как на ладони. Чтобы приглядывали за выходом,изображая беседу.

Бабы вечно куда-то ходят – даже те, у кого нет своего хозяйства, а стало быть, и хлопот по нему. Так что Нида рано или поздно должна была выйти из женского дома.

И вышла.

Свальд проснулся от того, что над ним гаркнули:

– Ярл!

И хоть сознание было затуманено выпитым за ночь элем, он рывком поднялся. Сел, растирая ладонями заметно отекшее лицо – осторожно, стараясь не касаться носа и тех мест, где вздувались болезненные опухоли синяков. Прохрипел, рассмотрев того, кто его разбудил:

– Рёндульф? С чем пришел?

– Как Сигвард и приказал, я тебя разбудил, ярл, - выпалил парень, когда-то xодивший на его драккаре.
– Та баба, за которой ты велел присматривать, зачем-то пошла в ткацкую. Рыжий Льот, с которым я стоял во дворе, остался неподалеку от того места…

– Хорошо, – Свальд откинул покрывало, встал. Пообещал,торопливо шагнув к сундуку с одеждой.
– Спасибо, Рёндульф. Я этой услуги не забуду.

Парень кивнул, уже разворачиваясь к выходу.

Рыжий Льот, еще один из воинов его прежнего хирда, приглядывал за входом в ткацкую из-за угла сарая. Увидев идущего по тропинке ярла, Льот вылез из своего укрытия, быстро догнал…

– Она там?
– спросил Свальд. Потом, вспомнив кое-что ещё, поинтересовался: – Сигвард сегодня должен был отправиться в Сивербё… отплыл?

– Баба в ткацкой, - корото ответил Льот. – А Сигвард отсыпается. Конунг Харальд еще вчера с ним поговорил – и велел не торопиться. Так что Сигвард уйдет в Сивербё после обеда, не раньше. Мне остаться и присмотреть за бабой после ткацкой, ярл?

Свальд, уже взявшийся за дверь, качнул головой.

– Нет. Иди, тоже поспи. На сегодня ты мне услужил достаточно, Льот.

– Мелочь, ярл, - проворчал тот, уже разворачиваясь.
– Я-то помню, как в Гилфёрде ты срубил англа, что кинулся на меня со спины. Вот то была и впрямь услуга, на меня тогда спереди двое наседало…

В ткацкой было шумно – сейчас тут ткали полотно для парусов. Свальд ещё с порога заметил Ниду – она стояла возле бабы, сидевшей в углу за пpялкой. И что-то говорила ей тихо…

– Присматриваешь, Нида? – громко крикнул Свальд.

Но вперед не пошел, замерев у порога. Будет лучше, если сероглазая выйдет с ним сама, по собственной воле.

Скрипа открывающейся двери Неждана не расслышала, потому что в ткацкой стучали берда, прибивая уточную нить, громко болтали бабы...

А потoм её окликнули – и она сразу узнала голос Свальда. Вздрогнула от неожиданности, потом медленно, нехотя повернулась.

Рано или поздно они должны были где-то встретиться, Неждана это знала. Или на одной из дорожек крепости,или в проходе женского дома, когда он снова явится к своей невесте. Йорингард не так уж большое поселение,тут не спрячешься. Вот только Свальд, похоже, решил нe дожидаться…

И ведь не спится охальнику, безрадoстно подумала Неждана.

Свальд, как ни странно, смотрел на неё спокойно. Без злобы, как это было вчера. Пoд одним глазом лиловел синяк, нос пометила красная скобка раны, над бровью налилась синеватая припухлость.

Стоял он у двери, внутрь не шел. Почему он топчется у порога, Неждана поняла сразу. Одно дело, если она сама к нему подойдет,и другое – если Свальд начнет гоняться за ней по ткацкой. При таком раскладе она может и пожаловаться конунгу Харальду. Дескать, приходил, донимал…

– Поговорить хочу, - объявил вдруг Свальд.
– Пальцем тебя не трону, слово даю. А не выйдешь, подкараулю снова. Или ты всю жизнь собралась oт меня бегать? Смотри, охромеешь, Нида!

Стук ткацких станков затих – рабыни побросали работу, глазели всполошено то на неё, то на него.