Братья Дуровы

толпе стояли Дуров и Варламов и наперегонки балагурили со старым

петрушечником Мелентьевым.

Приятели, оказывается, вышли из театра, чтобы побродить возле

любимых катальных гор. По пути повстречали знаменитого куколь¬

ника Мелентьева и решили над ним подшутить.

По давней традиции Петрушка первым высовывается из-за шир¬

мы и приветствует публику: «Здравствуйте, господа, ваш старый зна¬

комый Петр Иванович Уксусов пришел!» На что зрители обычно

откликаются шутками, и лишь затем показываются цыгане, арапы И

остальные участники петрушечного представления.

Словесная дуоль Уксусова со зрителями — всегда интересная

часть кукольного представления. Нетрудно представить, как все

оживилось, когда в перепалке с находчивым острословом дедом Ме-

леитьевым приняли участие Варламов и Дуров. Они забросали Пет¬

рушку каверзными вопросами, колючими упреками, забавными сове¬

тами. Петрушка — Мелентьев не оставался в долгу и за словом в кар¬

ман не лез.

Народ помирал со смеху, слушая как три замечательных балагура

соревновались в острословии. К сожалению, Алексееву-Яковлеву бы¬

ло не до того, чтобы записать эту сцену. С трудом он протискался

вперед — и, взяв Дурова под мышки, повел к театру.

А там уже назревал скандал. Однако выручило обаяние сразу двух

замечательных комиков. Толстяк дядя Костя расположился в ложе и

оттуда своим сочным густым басом стал задавать клоуну уморитель¬

ные вопросы, на которые тот отвечал не менее уморительно. И зрите¬

ли, недовольные задержкой представления, были щедро вознагражде¬

ны шутками, сыпавшимися как из рога изобилия.

Артистическая увлеченность — причина опоздания на выход в

театре Малафеева. Но вот случай, когда Дуров задержал представле¬

ние нарочно, с расчетом усилить эффект собственного появления.

Сделал он это просто, соблюдая лишь свою формулу смешного: «не¬

сообразность — неожиданность — благополучный конец».

Петербург... Торжественный бенефис Анатолия Дурова. Цирк

переполнен. Всем не терпится поскорее увидеть любимого клоуна.

Давно пришло время начинать представление. Оркестр уже дважды

сыграл бравурную увертюру. А бенефицианта все нет и нет...

В публике шепот:

— Дуров не приехал...

— Что-нибудь случилось...

— Вот так бенефис! Пожалуй, отменят...

— Да он всегда приезжает загодя...

Вдруг широко распахивается занавес и, очевидно, прямо с улицы

на манеж въезжает извозчик, обыкновенный петербургский ванька.

«Но-оо! Но-ооо!» — понукает он и стегает кнутом свою савраску.

В пролетке восседает бенефициант. Весело улыбается. Делает

широкий приветственный жест. В ответ гром аплодисментов.

Извозчик останавливается. Седок выходит, расплачивается, сует

на чай. Ванька невозмутимо, произносит свое обычное: «Покорно

благодарю, барин!» и, поддергав вожжами, уезжает с манежа.

Публика помирает от хохота, очень уж уморительна вся эта

неожиданная, ни с чем не сообразная сцена.

Бенефис начался блистательно.

Анатолий Дуров был талантлив. Он — автор множества стихо¬

творных реприз, своеобразных, писанных на стекле, картин. Дрес¬

сировщик животных и птиц. Превосходный акробат. Изобретатель

клоунских трюков. И, это следует особо подчеркнуть,— острый, на¬

ходчивый полемцст.

Нет смысла повторять общеизвестные крылатые остроты Анато¬

лия Дурова. К тому же пресловутая вражда братьев мешает уста¬

новить подлинное авторство некоторых удачных импровизаций.

Все же стоит привести кое-что, бесспорно принадлежащее младше¬

му Дурову.

В небольшом сибирском городе Канске он пришел к исправнику

подписать афишу. В программе среди прочих номеров значилось:

«Хор свиней исполнит несколько песен».

— А где текст песен? — потребовал исправник.

— Свинячего языка не понимаю и по-свински не разговари¬

ваю...— ответил клоун.

А на вечернем представлении иронизировал:

— Нельзя сказать, что местная полиция смотрит сквозь пальцы

на требования цензуры:

Свиньи вообще давали повод для острых, порой очень резких,

импровизаций. Так случилось в одном провинциальном городе, где

Анатолий Дуров начал свое выступление с комических рассказов,

басен, стихов. Но некоторые зрители жаждали скорее увидеть номе¬

ра со свиньями, о которых сообщала программа. Послышались

возгласы: «Покажите свиней!.. Давай свиней!» Выведенный из тер¬

пения клоун откликнулся: «Мне кажется, и без моих, свиней здесь

достаточно...» Раздались свистки и шиканье. В это время на манеж

выбежала свинья. Дуров сказал, указывая на нее: «Одна только эта

свинья не свистит!»

Наступившую тишину прервали аплодисменты.

Вот другой эпизод, характеризующий находчивость Дурова.

Афиши оповестили петербуржцев о его предстоящих гастролях в

цирке Чинизелли. Но этой рекламы ему показалось недостаточно.

И на Невском проспекте появилась щегольская коляска, в которой

восседал гастролер. В том не было бы ничего удивительного, если

бы он широким жестом не раскидывал медали с собственным изо¬

бражением.

Мальчишки, бежавшие за коляской, да и взрослые зеваки на

тротуарах спешили подобрать эти забавные медали размером с зо¬

лотой десятирублевик. На улице вскоре образовалась такая толчея,

что остановилось движение. Вмешательство полиции вызвало еще

большую кутерьму.

На следующий день Дуров предстал перед градоначальником