Брайтон-Бич опера
Шрифт:
— Что значит — откуда? — говорю я. — По телевизору видел. «Discovery Channel», «National Geographic».
— Чушь это полная, — говорит Алик. — У индейцев была высокоразвитая культура. Они строили города, прокладываи в Андах дороги, которые выкладывали мозаичными плитами. Ты представляешь, какая технология для этого нужна? У них была своя живопись, скульптура. Сотни оригинальных языков, некоторые из которых по лексическому богатству и образности намного превосходили европейские. Они занимались астрономией, а их медицина находилась на таком уровне, что современному человеку остаётся только мечтать о том, чтобы когда-нибудь постичь всё её секреты.
— И всё равно они были дикарями, — говорю я. — А теперь получили возможность открывать необлагаемые налогами казино и торговать сигаретами.
— Ты специальное что-нибудь об истории индейцев читал когда-нибудь? — говорит Илья.
— Нет, — говорю я. — Не приходилось.
—
— Да? — говорю я. — Как, интересно?
— Ну, иначе чуть-чуть, — говорит Илья. — Во-первых, надо сказать, что Европа того времени была адом, в котором царили нищета, голод, болезни и совершенно дикие нравы. Когда же Колумб прибыл на остров, который он назвал Эспаньола, то, что он увидел там, поразило его воображение. Из его же собственных записей мы знаем, что это был самый настоящий рай на земле, а обитатели острова — таины — казались полной противоположностью европейцам. Они были необыкновенно приветливы и дружелюбны и выражали готовность с радостью отдать гостям любую понравившуюся тем вещь. Колумб сам писал о них в своем дневнике: «Индейцы настолько наивны, что никто, не видевший их собственными глазами, никогда в это не поверит. Что бы вы у них ни попросили, они никогда не говорят «нет». Наоборот, они сами предлагают поделиться с вами всем, что у них есть. Из этих людей получатся замечательные слуги… С пятьюдесятью солдатами мы легко подчиним их всех и заставим их делать всё, что мы захотим».
Для второй экспедиции Колумбу дали уже семнадцать кораблей и 1200 солдат. Перед ним была поставлена вполне конкретная цель: золото, украшения из которого он видел на таинах, и рабы. Проблема состояла в том, что аристократы и богатые еврейские купцы, профинансировавшие путешествия Колумба, требовали дивидендов. Золотых россыпей, которые были им обещаны, найти не удалось, и поэтому в Европу начали посылать полные корабли рабов. Большинство из них, правда, умирало в пути, но зато остальных успешно продавали на рынках Мадрида и Севильи. Колумб же продолжал искать золото. Каждый индеец в возрасте старше 13 лет должен был раз в три месяца принести наперсток золотого песка. За это ему на нею вешали медную бляху с датой сдачи нормы. Так он покупал себе жизнь ещё на три месяца. Индейцам, пойманным с просроченной бляхой или вообще без таковой, отрубали руки, вешали их на шею и оставляли умирать от потери крови. Только за первые два года деятельности Колумба на Эспаньоле была уничтожена половина её двухсотпятидесятитысячного населения. К 1515 году оно сократилось уже до пятидесяти тысяч, к 1550 — до пятисот человек, а в 1650 году на острове не было уже ни одного таина, о которых Колумб писал, что «лучше и ласковей людей нет на свете». Так начался геноцид индейского населения в Новом Свете, в ходе которого были уничтожены десятки миллионов коренных жителей этого континента.
— Ты чего? — говорю я. — Америка была практически необитаемой.
— Это миф, — говорит Илья. — Сегодня разработаны новые методы подсчёта населения. Например, берется площадь сельскохозяйственных угодий и рассчитывается, сколько людей нужно было для того, чтобы её обрабатывать. Раскопки городов и поселений позволяют достаточно точно установить число их жителей. Так вот, на основe этих и многих других современных данных учёные установили, что в конце пятнадцатого века население Северной и Южной Америк составляло от ста до ста сорока пяти миллионов человек. Всего за два века после «открытия» этого континента Колумбом оно сократилось на девяносто процентов. К сегодняшнему дню те индейские племена, которым, так сказать, повезло, сохранили около пяти процентов от своей первоначальной численности.
— Это невозможно, — говорю я.
— Очень даже возможно, — говорит Илья. — В общей сложности по обеим Америкам европейцы только к концу шестнадцатого века уничтожили от шестидесяти до восьмидесяти миллионов индейцев.
— Но как же они могли это сделать? — говорю я. — Оружия массового поражения тогда ведь ещё не было. Да и огнестрельное даже было весьма примитивным.
— Началось всё с карательных экспедиций, — говорит Илья. — Индейцы даже железа не знали, а европейцы имели на вооружении пушки. Лошадей в Америке тоже не было, а ядро европейских армий составляла именно кавалерия. Но дело даже не в этом. Колумб начал с того, что поставил всё население Эспаньолы, Кубы и Ямайки на учет в качестве частной собственности, которая должна была приносить прибыль. Вот тогда-то он и придумал эти жетоны с трёхмесячным сроком, которые стали причиной того, что местные жители должны были перестать выращивать пищу и оставить все остальные свои дела ради добычи золота. Начался голод,
в результате которого ослабленные индейцы становились лёгкой добычей завезенных испанцами заболеваний, каковых, по самым скромным подсчётам, насчитывалось от 60 до 70 видов. Ho ещё больше людей погибло от рук европейцев.— Так это на всякой войне бывает, — говорю я.
— Да, — говорит Илья. — Бывает. Но покорение Нового Света сопровождалось совершенно иррациональиым садизмом в массовых масштабах. Очевидцы писали, что испанские колонисты вешали индейцев, зажаривали их па вертелах, сжигали на кострах. Детей разрубали на куски и скармливали псам или нанизывали их на длииные мечи одного за другим. Конкистадоры бились об заклад, кто сможет одним ударом рассечь человска надвое или отрубить ему голову. Любимым развлечением было проверять на людях степень заточенности меча, отрезая от человека куски мяса или методично, одну за другой, обрубая ему конечности.
Это в общем-то всё известные факты, но меня когда-то особенно впечатлил один пассаж из «Истории Индий» Лас Касаса, где написано, что больше всего в белых людях индейцев поразила не их жестокость и даже не их жадность и странное отношение к собственности, а скорее их холод, душевная чёрствость и отсутствие в них любви. Представляешь — отсутствие в них любви!
— Но это же всё испанцы, — говорю я. — К Северной Америке это не имеет никакого отношения.
— Ну конечно, — говорит Илья. — Здесь индейцы сами по себе вымерли. Никто им в этом не помог. Думаешь, арапахо, апачи, ирокезы, семинолы, сиу, кайова, навахо, виннебаго, дакоты, алгонкины, арикары и почти четыреста других североамериканских индейских племён, имевших свою культуру, искусство, языки, самобытный уклад жизни, просто так исчезли с лица земли? Нет, конечно. Всё здесь с самого начала делалось точно так же, как и в Южной Америке. Но англичане не смогли поработить индейцев и поэтому начали ввозить черных рабов из Африки, а коренное население решили просто-напросто уничтожить. Тактика заключалась в том, чтобы поначалу предложить индейцам мир, дождаться, пока они высадят кукурузу, а перед самым сбором урожая напасть на них, перебить всех, кого только возможно, и сжечь посевы. Такие карательные экспедиции с убийством женщин и детей проводились для того, чтобы деморализовать индейских воинов, подавить их боевой дух, лишить возможности продолжать сопротивление. Очень часто поселенцы умышленно избегали открытых сражений, вместо этого вырезая целые деревни мирных жителей и сжигая их дотла.
— Откуда тебе это известно? — говорю я.
— Современники воспоминания оставили, — говорит Илья. — Вот, например, Уильям Бредфорд описал один такой рейд на поселение племени пекотов: «Те, кому удавалось избежать огня, гибли от мечей, некоторых разрубали на куски. Спастись удалось немногим. Но нашим подсчётам, мы сожгли 400 вигвамов. Страшно было смотреть на людей, горящих в огне, и на текущие повсюду потоки крови, но вкус победы был прекрасен, и мы возблагодарили Господа, который даровал её нам таким чудесным образом над таким опасным врагом». По официальным данным, в 1972 году на территории штата Коннектикут индейцев из племени пекот осталось 20 человек. Раньше их здесь были десятки тысяч.
— Ну хорошо, — говорю я. — Что за пекоты? Я даже не слышал никогда про таких.
— Потому и не слышал, — говорит Илья, — что нет их больше. Но и остальные племена постигла не лучшая участь.
— А откуда же тогда это всё известно? — говорю я.
— Были люди, которые, попав в плен к индейцам, оставались жить среди них, — говорит Илья. — Некоторые из них вели дневники. Другие, как, например, Шульц, вернулись под конец жизни в мир белых и начали писать книги о быте и культуре индейцев. Оттуда и известно. Тем, кто интересуется, конечно.
— Но индейцы же тоже убивали белых, — говорю я. — И отличались страшной жестокостью.
— Это ты откуда взял? — говорит Илья. — Из Фенимора Купера и Майн Рида? Или из фильмов голливудских? Но там тебе разве расскажут, что это англичане придумали скальпы с убитых снимать? Ведь за каждого убитого индейца полагалась награда, а как ещё можно было доказать властям, что ты действительно убил врага? Причем за скальпы мужчин, женщин, детей по разным расценкам платили. Использовалось и самое настоящее бактериологическое оружие в виде раздачи индейцам зараженных оспой одеял. Первым такую гуманитарную помощь начал оказывать генерал Джеффри Амхерст — в его честь потом город назвали. Несмотря на всё это, подчинить индейцев никак не удавалось, так как они продолжали отчаянно сопротивляться. В конечном итоге в 1763 году было подписано соглашение, по условиям которого англичане обязались не покушаться на индейские территории, находившиеся к западу от Аппалачей. Но этот договор подписали представители британской короны, и сразу же после революции он был аннулирован. А принятая в 1787 году конституция их прав вообще не учитывала. Ты не поверишь, но им американское гражданство дали только знаешь когда?