Быть джентльменом. Гид по стилю, этикету и жизни для современного мужчины
Шрифт:
Если бы приходилось выбирать веру, то я бы стал олимпийцем, хотя слова «олимпиец» с местом для галочки рядом с ним не увидишь ни в одной анкете и ни в одном опросном листе. Судя по всему, предполагается, что олимпийцы должны ставить галочку рядом с определением «язычник», но термин «язычество», или «паганизм», произошедший от латинского слова paganus , означающего «деревенский» или «сельский», сегодня превратился почти в ругательство. Кроме того, назвавшись «язычником», можно прослыть колдуном-викканом, а это, на мой вкус, звучит слишком уж по-хеллоуински. Сегодня верования древних греков и римлян понимают совершенно неправильно и, соответственно, выдают за простые суеверия. Тем не менее из текстов таких великих людей, как, скажем, Цицерон, ясно, что у многомудрых политеистов тоже был бог с большой буквы «Б», но этот
Вера в одного великого и всемогущего Бога с большой буквы не предполагает отказа от веры в множество мелких узкоспециализированных богов с буквы маленькой, точно так же, как вера в Иисуса не исключает веры в Санта-Клауса. Если проводить аналогии, то можно сказать так: у каждого из нас есть личный врач общего профиля, однако иногда возникает потребность в дерматологе, урологе, офтальмологе и профессионале, называемом нами ухо-горло-носом. Так вот старые боги как раз и были такими узкими специалистами.
К сожалению, многие ведущие религии, например иудаизм, христианство и ислам, настоятельно утверждают, что до нынешних богов никаких других просто не было. Именно так ведут себя люди, обожающие портить другим удовольствие. Я так полагаю, что с точки зрения бизнеса им это очень удобно, потому что таким образом ликвидируется любая конкуренция, но не вижу никаких причин нам, жителям двадцать первого века, пресмыкаться перед этими практикующими монотеизм религиозными монополистами. В ярлыках типа «исламофашизм», «христофашизм» и «иудофашизм» есть некоторая доля правды. Ведь именно монолитные, монотеистические религии, эти картели веры, более всего склонны применять насилие к тем, кто не разделяет их верований.
Мало того, если уж людям так нужны религии, то почему они непременно должны быть древними? Да, я признаю, что считаю большинство новомодных культов настоящими образцами дурновкусия, но и у них могут быть свои плюсы. Даже в сайентологии есть неплохие мысли, да только стиль менеджмента сильно пугает. Сайентология не считается религией в Германии, Франции, Бельгии, Канаде и Великобритании. Но кто вправе определять, что такое есть настоящая религия? В Конституции Соединенных Штатов сказано: «Конгресс не должен издавать ни одного закона, относящегося к установлению какой-либо религии», а потом в дело вступает Налоговая Служба и считает, что ей можно давать налоговые льготы одной церкви и не предоставлять оных какой-то другой.
Но все это прямо противоречит приведенному на большой печати нашей страны девизу «Novus ordo seclorum». Если мы построили «новый порядок на века», то не должны ли в этом новом порядке быть и новые религии? Посмотрите только на новую инфраструктуру мира. Глобальная система мгновенных коммуникаций объединила нас в единый улей и превратилась в своеобразный мегамозг, который вполне может стать богом нового типа, если сумеет очнуться ото сна и начать мыслить самостоятельно. Что, если все мы стали клеточками какой-то гигантской интеллектуальной сущности, в настоящее время только набирающей силу и прирастающей новыми элементами посредством электрона? Истоки этой идеи можно проследить до написанного еще в 1851 году романа Натаниэля Готорна «Дом о семи фронтонах»: «Факт это или мне только пригрезилось, что материальный мир превратился в великий нерв, пульсирующий за мгновение ока на тысячи миль? Что наш глобус превратился в гигантскую голову, в мозг, исполненный интеллекта!»
Герберт Уэллс подхватил эту мысль и основательно расширил ее в 1938 году в своей книге «Всемирный мозг» , описав всемирную энциклопедию (что-то вроде Википедии и Гугла в одном флаконе). В действительности в этой книге уже была изложена концепция Интернета. Еще большее развитие эти идеи получили в 1962 году в книге Артура Кларка «Профили будущего», где самым практичным принципом организации уэллсовского «всемирного мозга» были названы суперкомпьютеры, и в 1979 году в книге Дугласа Хофштадера «Гёдель, Эшер, Бах: эта бесконечная гирлянда» , в которой автор изучал структуру интеллекта и сравнивал мозг с коллективным разумом муравьиной колонии.
Теперь, когда там, «на Небесах», по орбите вокруг планеты летают люди, теперь, когда мы увидели, что сама планета – это всего лишь вращающееся в
пространстве небесное тело, нам стоило бы поучиться извлекать пользу из другого видения мира. Я согласен с Уильямом С. Берроузом: «Любой, кто молится в космосе, тот не в космосе » [4] .В демократиях правит большинство. В нашей демократии это большинство ставит слепую веру выше фактов. В результате несмотря на все накопленные знания, мы продолжаем зависеть от стародавних выдумок, которым вполне может хватить силы, чтобы восторжествовать над истиной. Если у меня и есть какая-то вера, то это вера в интеллект и красоту.
А что до религии, так я полностью согласен с ответами, которые дал Эзра Паунд в «Religio»:
Что такое бог?
Бог – это вечное состояние души…
Когда бог становится зримым?
Когда вечные состояния души обретают форму.
Когда человек становится богом?
Когда обретает одно из этих состояний…
По каким признакам мы можем распознать эти божественные формы?
По их красоте [5] .
О патриотизме
Мы все время слышим про патриотизм, но никто ни слова не говорит про матриотизм. И это очень странно, потому что тех, кто называет свою страну «родиной», столько же, сколько тех, кто считает ее «отечеством». В действительности термин «отечество» сейчас совсем не в моде. Слишком уж отдает нацистским «фатерляндом». А материнство, после десятилетий засилья феминизма и с подъемом «сознания Гайи», снова начинает входить в моду. Земля жива!
Да, это так и есть! В мире великое множество матерей всего сущего, и они уже готовы взять на себя управление нашей планетой.
Возможно, пришло время перемен. Может быть, богини и царицы начинают возвращаться по прошествии почти четырех тысяч лет доминирования мужчин. И определенные признаки этого возвращения уже видны. Большинством стран, некогда пользовавшихся термином «фатерлянд», например Германией, Данией, Нидерландами и Исландией, сегодня правят женщины. Женщины занимают высшие государственные посты даже в странах со значительным преобладанием мужской части населения, скажем, в Бангладеш и Индии. В последней мужчин живет на 40 миллионов больше, чем женщин, а ведь эта разница почти эквивалентна численности населения в Аргентине.
Мы все время слышим про патриотизм, но никто ни слова не говорит про матриотизм. И это очень странно, потому что тех, кто называет свою страну «родиной», столько же, сколько тех, кто считает ее «отечеством».
По традиции, матерью нашей является земля. А отцом – небо. Сельское хозяйство было занятием женским, а война и охота – развлечением для мужиков. Страны становились мужскими по характеру, потому что обожали воевать за новые территории. Посему эти самые страны постоянно искали себе стоящих мужчин, героев-патриотов, готовых принести в жертву отечеству самое дорогое – собственную жизнь. Но времена изменились. Война стала занятием пренеприятным, и все вдруг начали понимать, что гораздо разумнее и прибыльнее видеть в своей стране не что-то, ради чего стоит умереть, а нечто, что нужно развивать и культивировать в качестве места, привлекательного для туристов. Но привычка – это вторая натура, и зародившаяся в восемнадцатом столетии националистическая идея живет и здравствует до сих пор, особенно в странах типа нашей, то есть в странах, считающих себя не только самыми лучшими в мире, но и верящими, что им самой судьбой предназначено играть роль всемирного лидера. Или в странах, верящих, что они стоят на стороне Бога, как это происходит с исламскими республиками. Иногда страна верит в богоизбранность своего народа. Этот важнейший догмат иудаи зма с огромным энтузиазмом подхватили христиане, чтобы пересадить на почву римско-католической церкви и британской имперской культуры в эру романтизма, когда Британия видела себя «Новым Иерусалимом». Как только у нас тут все окончательно запутывается, кто-нибудь обязательно начинает видеть град на холме или тысячу точек света… и бац ! Все начинается заново! Легче всего было бы объявить национализм двадцатого столетия старомодным проявлением шовинизма, если бы не злокозненный джихад, предводители которого объявили Америку Великим Сатаной. Война? На что она нам? Она нам совсем ни к чему. Но нам от нее, к сожалению, никуда не деться.