Царство

– Надеюсь, капитан, я вам ничего не сделал? – спросил Тодд. – Ни хрена не помню.

– Ты, солдат, вообще можешь совершить подвиг и всех спасти. – Георг повернулся к Ийдане и спросил: – И что теперь?

– Прогони остальных, – сказала девочка. – Помешают.

Тем временем Котар в двигательном отсеке пробивался к главному щиту управления всей этой системой.

Марш сюда – не скоропалительное решение. Котар рассуждал очень даже здраво, ведь если попытаться сразиться с демоном, то тогда и генератор, скорее всего, будет повреждён. Защитное поле падёт, и тем, кто переживёт первые мгновения, останется только мечтать о быстрой смерти.

Экипаж "Амбиции" оказался в ситуации регицидского цугцванга, когда что ни делай, станет только хуже, и Котар выбрал меньшее зло, – экстренный выход из варпа чёрт знает где. "Амбиция" могла вывалиться в реальное пространство посреди роя тиранидов, столкнуться с каким-нибудь крупным астероидом или даже врезаться в планету.

И как будто этого мало, но на пути к щиту Котар повстречал множество препятствий.

Демон становился сильнее, – уже через несколько часов "Амбиция" станет его личной игровой площадкой, комнатой пыток и винным погребом. Проклятый перестанет довольствоваться тем, что есть, и начнёт выбирать, чьё тело извратить, какую же душу истерзать в следующий раз.

Пространство задрожало, окуталось маревом. Котар почувствовал прорыв и повернулся как раз вовремя, чтобы встретить рассекающий удар. Из тени выступил великан из гнилой плоти болотного оттенка. Этих однорогих циклопов называли чумоносцами, и каждая рана, которую наносили подобные твари, оказывалась смертельна из-за неисчислимых инфекций на лезвиях их ржавых мечей. Чумоносец взвыл, навалился на оружие, и Котар понял, что силой врага не победить. Он упал на колено, выхватил огнемётный пистолет и опорожнил бак с прометием. Освящённое пламя взвилось к потолку, а чумоносец выронил клинок и попытался отступить, но не тут-то было. Котар взмахнул вслед цепным мечом и перерубил тварь надвое. Он сменил бак в оружии и ещё раз обдал пламенем всё ещё шевелящегося демона.

– А-а-а! Пустите, гроксы позор… – вопли Тодда превратились в неразборчивые стоны, – Георг заткнул ему рот платком.

Предложение отдать жизнь ради блага всех остальных Тодду, конечно же, не понравилось. Несмотря на сухощавое телосложение, он вырывался изо всех сил и даже поставил Георгу синяк под глазом. Потом Георг с Мурцатто всё-таки повалили дебошира, прижав к полу.

– Вот же сука! – воскликнул Георг, а потом обратился к Ийдане: – Может, вырубить его?

– Нет, чувствовать должен. – С такими словами Ийдана извлекла из кармана нож.

Мурцатто стала как смерть бледная, и я могу её понять – сам бы охренел от такой картины.

"Головорезы" всё-таки не удержали одержимых или же те заранее, ещё до обращения разошлись по кораблю. Как бы то ни было, но некоторые подобные твари появились и среди страшно гудящих агрегатов двигательного отсека.

К тому мгновению топлива к пистолету больше не осталось, и Котару пришлось перейти к пламени собственного рассудка. Без огня никак, – разрубленные на куски твари поднимались вновь, срастаясь в ещё более чудовищной форме.

Из трёх бросившихся в атаку одержимых только один преодолел пламенную стену. Он вскинул руку с вросшей в неё циркулярной пилой и устремился на Котара. Цепной меч столкнулся с пилой, посыпался сноп искр. Мономолекулярные лезвия цепного меча перемололи обычный металл и разбросали зубья пилы во все стороны. Одно такое порезало Котару щёку.

Котар отбросил тварь ударом плеча, добавил пинок, а когда тварь согнулась, разрубил уродливую голову от макушки и до плеч. Котар прикоснулся к широкой ране и воспламенил кровь в жилах чудовища.

Он уже собирался броситься к следующему препятствию, когда покачнулся от внезапной слабости и чуть не выронил оружие."Я внутри, – услышал Котар и похолодел. – Можешь ничего не думать и не говорить. Я поиграюсь немного и сгною тебя заживо".Котар прорычал проклятие и рассёк пополам следующего одержимого. Теперь Котару предстояло сражаться на два фронта, и на одном из них его точно ждало поражение.

Когда Ийдана вывела кровью все необходимые символы, Тодда выгнуло дугой, держать его больше не требовалось. Но стоило отдать ему должное – боролся до конца, несмотря на многочисленные раны. И Георг, и Мурцатто перепачкались кровью.

Незримая волна и их отбросила прочь из колдовского круга. Спустя мгновение Тодд поднялся в воздух, пальцы едва касались пола. Глаза закатились, рот открыт, и из него протянулись тонкие нити слюны.

Выведенные кровью символы или руны, или клинопись налились алым светом, а потом и вообще вспыхнули точно прометий.

Когда Ийдана начала читать заклинание на неизвестном языке, то Георга стошнило, а Мурцатто согнулась и попыталась закрыть уши, но всё равно тонкие струйки крови потекли по щекам.

Так действует на неподготовленных людей тёмное наречие – язык демонов и их лживых богов.

Демоны, корни демонического дерева, одержимые демоном, весь этот ужас наяву окружил Котара. И если бы только это…

Погас оптический имплантат, искусственное лёгкое перестало перекачивать воздух. Полуослепшего и задыхающегося Котара двигала вперёд чистая злоба ко всему нечистому и порочному.

Ревел цепной меч, ему вторил и сам Котар, сражаясь как никогда в своей долгой жизни, ведь так близко к смерти он ещё не оказывался: ни на Армагеддоне, ни на Вайстали.

Демонический сиамский близнец развалился на две части под ударом цепного меча, – алые брызги окатили Котара с ног до головы. Уже в следующее мгновение демонический корень хлестнул его так, что тот едва не снёс ограждения и не улетел под гигантские поршни, – этот механизм и десантника превратил бы в лепёшку. Котар с трудом удержал равновесие на краю и воспламенил противника взглядом.

"Да как ты смеешь, червь?! – прогремел голос демона в ушах. – Признаюсь, хотел сделать тебя своим слугой, но теперь от тебя даже пепла не останется!"– Прочь! – взвыл Котар, и во все стороны от него разошлись кольца пламени, которые сожгли ближайших нечестивых отродий и ослепили остальных. А пока они не пришли в себя, Котар разбежался и протаранил строй, орудуя мечом и кулаком.