Царство

– Что собирается делать ваша матушка? Ходят самые разные слухи, и в то же время отец отмалчивается по поводу переговоров с ней. – Потому что переговоры ведутся до сих пор! Даже когда маман улыбается и целуется с ним! – Аба всплеснул руками, расплескав немного амасека из бокала. – Не хочу думать об этом, но… подозреваю, что в первую брачную ночь они займутся тем же, чем занимаются прочие молодожёны. – Аба добавил после короткой паузы: – Будут считать деньги.

Росса позволила себе усмешку, Аба тоже выдавил нечто подобное.

– В любом случае маман возвращается домой уже через пару недель. Назад к своим клумбам и грядкам, так как "все эти интриги и войны слишком волнительны".

– Ага, я поняла. – Росса пусть и с опаской, но положила руку на плечо Абы и продолжила: – Не расстраивайтесь. Наше время ещё придёт. И для нас найдётся место. Пусть в Сецессио, во Фриа правит балом мой отец, – с благословения вашей матушки, конечно, – но есть ещё Анаксанов Предел, есть Внешний Космос. Там у далёких звёзд возникнут и наши царства тоже.

Аба усмехнулся, сбрасывать руку не стал и даже склонил голову перед собеседницей. Он сказал:

– Знакомые нотки. Ваши бы слова, да Богу-Императору в уши.

– Не отрицайте, вы тоже многое почерпнули у моего отца. Надеюсь, язык станет и нашим главным оружием тоже. В будущем ничего хорошего, если мы начнём палить друг по другу из настоящих пушек.

Аба поразмыслил над тем, что услышал, а потом сказал:

– Хорошо… "кузина".

4

Тоно возвращался в приют после наряда на камбузе, когда увидел, что его маленькую сестрёнку Селию довели до слёз. У неё отобрали куклу – то немногое, что осталось от прежней жизни. Селию дразнили, как какую-нибудь собачку, заставляя прыгать в попытке дотянуться.

Тоно вспыхнул и забылся.

Сознание вернулось к нему чуть погодя. Вокруг – всё та же игровая комната приюта, но собравшиеся дети жались к стенам, глядя на него.

– Псих!

Лицо горело, из носа бежало что-то липкое, тёплое, с резким металлическим запахом. Тоно прикоснулся, отвёл ладонь и увидел кровь. Он бросил взгляд дальше и увидел, что тот мальчик, который так зло играл с Селией, вообще не мог подняться. Лежал, раскинув руки.

Тоно поискал сестрёнку – Селия стояла в толпе, прижав куклу к груди, и смотрела на него примерно так же, как и все остальные дети.

– Ты его чуть не убил! – Тоно рванули за руку и подняли на ноги.

Тоно увидел перед собой сестру Иву, тучную пожилую монахиню. Другая монахиня – кажется, Лидия, со спины Тоно не разобрал – пыталась привести обидчика в чувство.

– На меня смотри, негодник! – Ива схватила Тоно за челюсть и повернула к себе. – Ты что натворил?! За вами вот-вот должны прийти! Хорошая семья! Думаешь, вас возьмут после такого?! Двоих!

Тоно не успел ответить ни на один из заданных вопросов. Сестра Ива утянула его за собой, и Тоно оставалось лишь быстро перебирать ногами, чтобы успеть за неожиданно резвой тёткой. Он подумал о том, что оступись и упади, и Ива утащит его, не заметив разницы. Уже через несколько мгновений Тоно оказался в уборной напротив зеркала.

Тощий мальчишка с разбитым лицом, коротко стриженными волосами в рваной рубашке и заляпанной кровью майке – вот, что увидел Тоно в отражении.

Ива, не прекращая причитать, принялась приводить ребёнка в порядок. В это мгновение дверь в уборную приоткрылась, в щели показался любопытный взгляд, а потом Селия пугливой мышкой проскользнула к Тоно, к Иве и встала сбоку.

– Ох, дети… с ума сойдёшь с вами, – проговорила Ива.

Она стащила с Тоно рваную рубашку, промочила её, сложила несколько раз и протянула владельцу:

– Зажми нос.

Тоно не спорил. После мытья сильно лучше он выглядеть не стал, и внутри начало зарождаться пламя, вот только совсем не слепящей ярости. Он понял, о чём говорила Ива, и в глазах тотчас же стало больше влаги, чем обыкновенно. Тоно зашмыгал носом, пытаясь не зареветь.

Он обо всём забыл, всё испортил. Он всегда всё портил, вот как, например, в тот день на камбузе, когда уронил поднос с грязной посудой.

Ива вела детей обратно в игровую, когда на пути выросла вытянутая фигура Лидии – Тоно всегда приходилось поднимать голову при разговоре с ней.

– Пришли.

Ива вздохнула, поглядела на детей, потом на Лидию и спросила:

– А как там Франьо?

– Очнулся. Всё в порядке.

– Слава Богу-Императору!

Ива замахнулась было на Тоно, но притворно, он и не ждал удара.

– Ладно, пойдёмте. Молитесь!

На диване в гостиной Тоно увидел своих новых родителей.

Папа Тоно был солдатом, мама служила в команде канониров, новый папа, если судить по мундиру, тоже флотский. А ещё он был очень старым. И волосы, и борода с усами седые, на лице глубокие морщины пополам с рубцами, оптический имплантат.

Новая мама, словно бы в противовес, выглядела молодо. Вьющиеся тёмные волосы по плечи, очки на носу. Она куталась в безразмерную красную мантию техножрецов, но даже так показалась Тоно небольшой. Когда она встала при появлении детей, Тоно понял, что она куда ниже Ивы и тем более ниже нового папы.

Новый папа хмыкнул, поглядев на мальчишку, и спросил у Ивы:

– Подрался?

Ива отмахнулась и отозвалась:

– Глаз да глаз нужен! Отлучись на минуту, и всё – чёрт-те что устроят!

Новый папа подошёл поближе, навис над Тоно, а потом опустился на колено и спросил:

– Нравится драться?

Тоно посмотрел под ноги, сжал ладони в кулаки и ответил: