Царство

Рука мне не нужна – я её выкинул – а вот оружие... автомат модели "Агрипинаа-III" под патрон калибра 8,25-мм. Мне этот автомат не нравится, приходится класть руку на цевье, чтобы хоть как-то предотвратить подбрасывание ствола. Другое дело, – я всё-таки знал, как с ним обращаться.

Приклад больно ударил в плечо, а вождь галактического пролетариата погиб. Мурцатто сползла под стол, держась за горло.

Под столом же я увидел одного нашего бухгалтера, побелевшего от страха и дрожащего как лист на ветру.

Себя я не слышал, но понадеялся, что этот парень не оглох так же, как я.

– Поехали отсюда!

Я убил ещё пару стрелков, которые поливали десантников свинцом. Крупнокалиберные пули "Агрипинаа" без труда пробивали бронежилеты и раскалывали лёгкую броню.

Я ещё раз встретился взглядом с молодым человеком.

– Поехали! Нас же перестреляют, блядь!

Наконец мои увещевания дошли до него.

Бухгалтер схватил рукоятки кресла-коляски и повёз меня туда, куда я показывал. А показывал я стволом в сторону бокового – наверняка служебного – входа в помещение.

Я потратил ещё пару патронов на то, чтобы вырвать замок из полотна двери, мало ли что, а потом на полном ходу врезался в створки. Хороший у меня мотор, – парню словно крылья приделали. Он и сам нёсся и меня нёс.

Мы с ним на самом деле оказались в служебном помещении. Никаких зеркал в золотых рамах, никакого дорогой фурнитуры, даже стены какого-то бледно-зелёного больничного цвета, полной противоположности богатству интерьеров гостевых комнат. Но и тут нас поджидали безумные ополченцы.

Несколько очередей, и вот ещё пара бойцов осела на пол, обливаясь кровью. В других обстоятельствах я, может быть, даже рассмеялся, – до чего же потешно, наверное, выглядит наша "тачанка". Напишите на надгробье: "Агнец. Жил грешно, умер смешно".

Наконец бухгалтер вывез меня из узких коридоров в широкий, но зато с колоннами и пилястрами. На пути уже не пара бойцов, а целое подразделение, поэтому я резко бросился в сторону.

Ураган пуль и лучей откинул бухгалтера туда, откуда мы только что вышли. Однажды я узнаю его имя и поставлю свечку в храме за упокой души, а пока мои мысли занимало только выживание.

Я спрятался за ближайшей колонной, – на самом деле ноги ходят, просто у меня спина больная, поэтому и ездил в коляске. В следующий миг мне объяснили, что лучше бы ноги были парализованы, – я получил лазерный луч в голень. Упал на колено, поймал ещё один луч задницей, рухнул и увидел, как рядом приземлилась граната.

О боли я сразу забыл и пнул гранату здоровой ногой навстречу ублюдкам.

Взрыв.

Один ополченец упал, посечённый осколками, другого ударная волна швырнула в сторону заколоченного окна. Деревяшки не выдержали, и с дикими воплями солдат исчез с глаз моих.

Я перевернулся на грудь и пополз обратно в укрытие, когда получил ещё одно ранение в спину.

Тогда я и понял, что гонзо-журналистика – не моё. Поэтому в дальнейшем я решил, как и прежде, опираться на свидетельства очевидцев – неважно, правду они говорят или полную херню – при написании этой эпопеи.

Скажете, я порушил динамику, и вообще, раз я живой, то, значит, всё кончилось хорошо.

Ну да, так и есть. А вы что думали?!

4

– Скованные одной цепью, песнь пустоты, звёздный император… – проговорил Жерар. – И вот такую грязь мне лили в уши несколько минут подряд! Они звали меня прийти на проповедь в их церковь! Подлая мразь совсем забыла о страхе перед Богом-Императором… – Жерар покачал головой.

– Ох, хуёво мне. Хуёво, – только и проговорил Козырь. – Хоть бы просто небольшой культ. Хоть бы случайность…

Вот наёмники и решили проверить, случайность это или нет.

Ополченцы отступили в промышленную зону, работники космопорта тоже разбежались, как и пассажиры, как и таинственный незнакомец.

Подозрительно? Ещё бы!

На всякий случай Козырь велел греть мотор и ждать команды двигаться. Рота наёмников – лишь относительно грозная сила. Около пятидесяти боевых машин пехоты, чуть больше тысячи бойцов с учётом культистов Свежевателя, но из крупнокалиберного оружия только пушки "Тетрарха". А что у противника? Кто противник? Вопросы-вопросы…

К красному контейнеру с чёрной надписью "Vermis paradisi" сначала подобрались сапёры в тяжёлых панцирных доспехах – такие уменьшенные копии космических десантников, только вооружённые не болтерами и цепными мечами, а ауспиками, тепловизорами и газоанализаторами.

Наблюдая за их работой, Виктория почему-то снова вспомнила уродливую морду убитого гибрида.

В темноте или же с мешком на голове можно принять за человека, но…

Слегка выдающийся над черепом костяной гребень, отсутствие какой-либо растительности на голове, толстый раздваивающийся язык во рту, полном острых конических зубов.

Виктория вздрогнула. Она никогда не сталкивалась с этими тварями, но слышала ещё на Мордвиге-Прайм от сослуживцев о войсковых операциях против них, предвестников появления роя тиранидов. И ей не нравилось то, что она слышала, особенно тот факт, что при неудачных обстоятельствах Виктория и сама могла пополнить ряды культа генокрадов.

Козырь не выдержал. Он до поры до времени просто притопывал, а потом всё-таки потянулся к вокс-передатчику и отдал команду:

– Всем-всем-всем! Приказываю перебросить технику на подземную стоянку и оборудовать огневые точки в терминалах и на складах космопорта!

Виктория проглотила холодную слюну, а потом спросила:

– Лейтенант, вы же не думаете…

– Думаю! – гаркнул Козырь. – А с чего бы им ещё оставлять космопорт?!