Царство

Томаш Беркут поманил за собой. Телохранители остались в аудитории, а солдатам в коридоре губернатор приказал никуда не уходить.

Томаш проводил Мурцатто в общий зал, где через остеклённую стену можно было понаблюдать за территорией космопорта. "Тетрарх" компании нацелил орудия прямо на здание. Рядом с ним никого не было, – наёмники на боевых машинах рассредоточились по периметру. Хоть какое-то движение Мурцатто засекла у орбитальных челноков и атмосферных транспортников. К первым выстроились караваны с грузовыми машинами, вторых в этот миг заправляли, перебросив шланги из цистерн с горючим в баки.

– Итак… – начал Томаш.

Он больше не разыгрывал приподнятое настроение и радость от встречи, – просто лысый усатый и угрюмый мужчина, большой начальник.

– Кто вы?

– Простите… – произнесла Мурцатто.

Она похолодела.

– Кто вы? – Томаш поморщился, а потом прикрыл глаза и помассировал виски.

Когда он вновь поднял взгляд на Мурцатто, то сказал:

– Тот же рост, оттенок кожи, примерно та же одежда, телосложение… ну, она могла чуть поправиться, конечно. Но другой разрез глаз – никакой косметикой не исправить – голос… это если не вспоминать, что пани Энлил посещала Литуану в девяносто девятом, – Мурцатто проглотила холодную слюну, – и мы общались с этой прекрасной женщиной в общей сложности… пару недель что ли?

Вот и всё. Напряжение даже немного схлынуло, так как самое страшное произошло. Заговорят ли сейчас пушки?

– Кто вы? – продолжал Томаш. – Вам ничего не грозит, если сознаетесь. Мне безмерно жаль потраченного времени, но всё же это лучше, чем недопонимание, ругань, стрельба и чья-то скоропостижная смерть. Всё-таки пара ваших верзил-десантников – весомый аргумент.

Мурцатто молчала. Когда Томаш сказал "не торопитесь, обдумайте свои слова как следует", Мурцатто вздохнула, повела плечами и ответила:

– Меня зовут Манрикетта Мурцатто. Я работаю в компании Георга Хокберга. Это его мероприятие.

– Ага, как я и думал. – Томаш кивнул. – Знаете, госпожа Мурцатто, вашему капитану пора менять имя. Стоит только услышать "Георг Хокберг", как сразу думаешь о чём-то нехорошем.

Мурцатто даже усмехнулась, но так… без какого-либо задора, даже устало. Она сказала:

– В одной из его последних авантюр мы так и сделали. Не помогло.

– Сначала работаешь на репутацию, потом репутация работает на тебя. О Хокберге ходит дурная слава. – Томаш сделал короткую паузу, а потом продолжил: – Что случилось с настоящей Гулой Энлил?

– Погибла на Мордвиге-Прайм, где наша компания воевала как раз под руководством инквизиции.

Томаш прищурился, развёл руками и произнёс:

– Так то… что вы говорили…

– В общих чертах, всё это – правда. Только инициатива идёт как раз от капитана, а не кого-то ещё. – Красивые песни о главном с миллиардами боевых кораблей, что бороздят просторы вселенной?

Мурцатто усмехнулась и ответила:

– Немного преувеличила, но Империум, похоже, на самом деле не собирается отказываться от Сецессио. Бьётся за каждый парсек. Правильно это или нет… поживём – увидим.

Томаш вздохнул, отвёл взгляд и обхватил подбородок рукой. Он размышлял пару минут, за которые Мурцатто успела понаблюдать за тем, как один из атмосферных транспортников оторвался от земли, убрал шасси и скрылся за горизонт, сверкнув на прощание синим пламенем из дюз.

– Хорошо… – наконец произнёс Томаш. – Кажется, мне есть, что обсудить с вашим капитаном. Такие уж времена, не до жиру. Возможно, я даже смогу извлечь пользу из сотрудничества с этим проходимцем.

Томаш помолчал пару мгновений, а потом добавил:

– Позовите его сюда, пожалуйста, госпожа Мурцатто.

5

А пока на Веллене решались вопросы, касающиеся судеб миллионов людей, Вилхелм потягивал амасек в баре "Рыжая Бестия" и думал над задачей всего лишь с одной переменной. И вроде бы проще некуда, но выходило не очень. – Что такой смурной, дружище? Марио, хозяин заведения, подлил Вилхелму выпивки. Когда-то они служили вместе. Оба – дети Тридцатилетней Смуты на Стирии. Оба перестали заниматься наёмничеством относительно недавно. На этом их пути ненадолго разошлись: Марио остался на "Амбиции", а Вилхелм вернулся на родину. – Да всё в порядке. – Если бы всё было в порядке, ты бы не шлялся по кабакам после работы и не пил в одиночку. Кого ты хочешь обмануть? Марио закрутил крышку, а потом подбросил бутылку пару раз так, что Вилхелм едва сдержал позыв протянуть руки и попытаться поймать её, пока не разбилась. – Спокойно. – Марио усмехнулся. – Я не жонглёр, но уже пару лет этим занимаюсь. Не уроню. – Ловко у тебя выходит, учитывая… – Вилхелм указал пальцем на "учитывая". Чужаки забрали одну руку Марио, а еретики другую. Он носил длинные – по локоть – кожаные перчатки, чтобы скрыть угловатые протезы. – Неплохо прижились, – отозвался Марио. – Ты давай, не съезжай с темы. Что стряслось? Вилхелм промолчал и сделал глоток амасека. Огонь прикоснулся к лужёной глотке и расплавленным оловом стёк в желудок. – Дело в женщине? – Марио ухмыльнулся. – В женщинах, может быть? Он выудил из-под стойки пачку сигарет, зажёг спичку, резко проведя по брюкам, и закурил. Вилхелм окинул взглядом зал. Не так чтобы много посетителей, но они были. Вилхелм кивнул в их сторону и проговорил: – Не отвлеку? – Не маленькие. – Марио отмахнулся. – Сами нальют, сами расплатятся. – Ну, тогда… короче… да, дело в женщине. Точнее… в девушке. – Так. – Марио выпустил облачко дыма. – Дело серьёзное. Стал бы я к тебе обращаться перед тем, как пойти в бордель? Марио махнул рукой, оставляя в воздухе дымный след от сигареты, и сказал: – Ко мне иногда заходят попросить денег на эти дела. Всякое бывает. – А вот я раздумываю над чем-то большим. – И тебе неуютно даже подумать, так? – Ага. – Опиши её. – Ну… вдвое младше меня. – Марио беззвучно усмехнулся, выпустив дым изо рта. – На голову ниже, волосы чёрные кудрявые. Носит очки, из-за чего её большие глаза как будто ещё больше. Маленький нос, маленький рот, всё такое маленькое тоненькое, и сама она точно веточка. Возьмёшь и переломишь. Вот я и задаю себе вопрос, зачем я ей такой нужен, грубый… и старый. – Она тебе нравится? – спросил Марио. Вилхелм кивнул и ответил: – Серена – первый человек, который ловит каждое моё слово. Она вроде бы даже искренне уважает меня за то, чем я занимался. Марио несколько помрачнел. Он затушил сигарету о подошву и разогнал дым рукой. – Похоже, ты ей тоже нравишься, – проговорил Марио. – Так в чём проблема? Вилхелм хмыкнул, уже хотел ответить, когда Марио продолжил: – Давай я тебе коротко расскажу о браке, а потом сам всё решишь. – Как скажешь. – Короче, брак – это… это когда тебя все ебут. Жене всё мало, у детишек требования тоже растут с каждым годом. Сделай это, сделай то. Подай-принеси. После работы только сядешь, расслабиться не успеешь, как начинается… Полный пиздец, короче, не жизнь, а "сказка". Ладно хоть работа не в тягость, можно позависать, бутылка под рукой, да и потрещать всегда есть с кем. Но знаешь… – Марио отвёл взгляд. – Зато в моей жизни были и другие периоды. Влюблённость, – Марио загнул палец, потом другой, – когда жена понесла первого, когда понесла второго, когда свою ляльку впервые на руки берёшь. Тогда я ощущал какую-то… бля… "лёгкость" что ли? Не знаю, как правильно объяснить. Короче, чувствуешь себя хорошо, чувствуешь себя лучшим человеком, чем есть на самом деле. А это чего-то, да стоит. – Вот это ты выдал. – Могу, когда хочу. Так что… Вилхелм, ты же не собираешься причинить девочке боль? – Нет, Трон Златой! С чего ты взял?! – Если не собираешься, то просто предложи ей пожить вместе некоторое время. Я гарантирую, эти дни станут лучшими в твоей жизни. Лови момент. – А если она откажется? Серена из культа, верует. У них там всё строго. Марио усмехнулся и ответил: – Это ты потом своим детям будешь рассказывать, как всё было строго и чинно, а пока делай так, как получается. Если же она скажет "нет"… Ну, – Марио развёл руками, – на нет и суда нет. Забудь её, забудь. Вилхелм вздохнул и сказал: – Ладно, спасибо за совет. Вот, держи награду. Вилхелм высыпал на стойку пригоршню монет. Марио взял половину, а остаток пододвинул обратно со словами: – Вредные советы за счёт заведения. Мне всегда нравилось толкать людей на какую-нибудь глупость.

6 – Познакомьтесь с новым членом нашей компании, – проговорил Георг. – Это Томаш Беркут, мой новый заместитель. Будет отвечать за создание транспортных цепочек и торговые операции. – Георг перевёл взгляд. – Вилхелм, без обид. Скорее всего, ни ты, ни я это дело не выполним так же хорошо, как Томаш. Вилхелм только руки вверх поднял и сказал: – Всё нормально. Я хорошо себя чувствую и на своём месте. Георг собрал ближний круг соратников у себя в кабинете на борту "Амбиции". Перед огромным деревянным столом, за которым и сидел Георг, сервиторы выставили для гостей кресла, диван и даже неподъёмный металлический стул, изготовленный специально для космических десантников, ведь даже без силовых доспехов такой воин – это несколько сотен килограммов стальных мышц и костей, не уступающих по крепости адамантию. – Спасибо, Георг, – сказал Томаш. – Экономика – это моё второе имя. Что ж… – он посмотрел на своих новых коллег. – Капитан посвятил меня в планы, и я понял, что мы можем помочь друг другу. На Литуане я уже сделал всё, что мог. На Ягеллоне и Веллене, дай Бог-Император, дела тоже пойдут как по маслу, и теперь я хочу чего-то большего. – Вы сложите полномочия? – спросила Мурцатто. – Не торопи события, – сказал Георг. – Для начала я вас всех познакомлю. Собственно… это Мурцатто – моя правая рука. Если меня убьют, она вполне справится с ролью вольного торговца. Патента у неё, конечно, нет, но кто откажет инквизитору Ordo Xenos? Георг подмигнул Мурцатто, та посмотрела на него исподлобья. Пока Георг не перешёл к другому члену команды, Томаш вставил слово так – торопливо и тихо – чтобы ни в коем случае не перебить капитана: – Я оставлю преемника. Ему вполне по силам курировать целые планеты. Мурцатто кивнула, а Георг продолжил: – Лас Руиз. – Лас сотворил знамение аквилы и немного склонил голову перед губернатором. – Капитан "Амбиции". Отличный офицер, которому по силам руководить целыми эскадрами. Как и я, Лас – пустотник, родился и вырос в этих стенах. После Георг указал на Децимоса: – Это уважаемый магос Децимос. Скажу без преувеличения – один из столпов компании. Ничего здесь не двигается, не ходит, не ездит, не летает без его ведома. – Здравствуйте, губернатор, – произнёс Децимос. – Капитан преувеличивает. В штате четыреста сорок три последователя Омниссии. Именно они приводят в движения механизмы, я лишь руковожу. Томаш сказал: – Гражданам Литуаны отказали в милости Бога-Машины. Пришлось осваивать технику самостоятельно. – Поразительно, – произнёс Децимос. – Я не думал, что такое возможно. Он не изменял громкость или звучание голосового модуля. Синтезированная речь текла монотонно. Обычно это значило, что Децимос расслаблен. – Хотел бы я взглянуть на достижения ваших людей, но… – Децимос развёл руками. Томаш отозвался: – Когда-то Литуана могла удивить жрецов смелыми разработками, но те времена прошли. Надеюсь, с помощью компании удастся кое-что исправить. Пусть контрабанда, но других способов обойти ограничения инквизиции я не вижу. – Георг, – произнесла Мурцатто и прищурилась. Георг ответил: – Одним преступлением больше, одним меньше. Какая разница? А так хоть помогу своим союзникам. Мурцатто вздохнула. Георг же показал на другого своего товарища. – Это Авраам. – Томаш в этот момент прищурился и стиснул зубы. – Отвечает за боевое крыло нашей организации. Томаш бросил короткое "здравствуйте", Авраам кивнул, а потом обратился к Георгу: – Вот так сидишь, никого не трогаешь, а потом оказывается, что ты отвечаешь за "боевое крыло нашей организации". Томаш бросил взгляд на Георга, тот ответил: – У нас некоторый… дефицит кадров. Офицеры уровня гвардейского полковника есть, а вот выше… – Георг развёл руками. – Можете что-нибудь предложить? Томаш покачал головой и отозвался: – Когда та самая госпожа Энлил посещала Литуану, я просил её не призывать моих солдат в поход. Плохое вооружение, оснащение, отсутствие опыта… боюсь, в современных конфликтах они не продержатся и нескольких дней. – Война – лучший учитель, – сказал Георг. – Может быть. Но мне жаль их. С этим я вам точно не помогу. – Ну… нет, так нет. – Георг указал рукой на следующих людей. – Что до боевого крыла, то вот ещё Вилхелм и Нере. – Вилхелм поздоровался, а Нере улыбнулся и помахал рукой. – Баталёр и главный инструктор, соответственно. И пусть чины не самые высокие, но эти люди со мной уже десятилетия. Я ценю их. Я им доверяю. Томаш поздоровался, а потом посмотрел на меня и спросил у Георга: – А этот уважаемый муж? – А это Агнец. Мой биограф и хронист компании. 7 Я выбрался из лифта, а потом поехал по палубе, где находились офицерские каюты. Нашёл нужное место, приподнялся в кресле-каталке и позвонил в звонок. Дверь открыл Вилхелм. Его глаза округлились. Он выпалил: – Агнец?! – Привет, Вилхелм. Не уделишь мне несколько минут? – Хм… хорошо, давай. – Вилхелм уже собирался обойти меня и завести внутрь, но я выставил ладонь навстречу. – Не стоит. Я не увечный какой. Тогда Вилхелм просто отошёл в сторону, и я забрался в их с Сереной гнездышко. И тут вы можете всплеснуть руками и воскликнуть: "Агнец, ты, кажется, что-то пропустил! Вилхелм недавно сомневался, стоит ли завязывать отношения с Сереной, и посмотри-ка, – они уже живут вместе!" Не ругайтесь, я всё объясню. Серена поднялась навстречу. На ней малиновый халат, на Вилхелме коричневый и ещё тапочки, несмотря на то, что одна нога металлическая. Вилхелм представил меня:

– Сера, познакомься, это Агнец. Он – старожил, ветеран среди ветеранов, служит в компании дольше, чем я на свете живу. – Здравствуйте! А меня зовут Сера. Очень мила. Когда-то я предпочитал дам покрупнее, с формами, но, не могу не отметить, что у этой девочки своё очарование. – Добрый вечер, – произнёс я и протянул Сере коробку со сладостями и банку с травами. – Заваришь? – спросил Вилхелм. – Конечно, дорогой, – Сера пошла на кухню. То есть, как "пошла", какая ещё "кухня"?! Именно такие вопросы могли бы задать те, кто ютится в трюмах "Амбиции". И рабочие, и специалисты, солдаты и младшие офицеры на этом корабле вынуждены жить в тесных помещениях по десять человек в лучшем случае. Но белая кость Classis Libera пользовалась привилегиями и удобными каютами с отдельной ванной комнатой и даже небольшой кухней, пусть и ничем не отделённой от места для отдыха. Все эти жилища похожи, как две капли воды, но Сере и Вилхелму удалось привнести сюда что-то своё. На рабочем столе дожидался мастера полуразобранный протез руки. У Вилхелма всё было на месте, поэтому я предположил, что Сера взяла работу на дом. В книжном шкафу по цвету корешков я сразу догадался, кому принадлежит тот или иной том. Блеклые тёмные цвета – Вилхелму, яркие – Серене. Ну… по крайней мере, алые фолианты, отмеченные Священной Шестернёй, точно принадлежали Серене. Слева в углу на коврике было место для молитв. Среди икон на небольшой тумбе стояли, как образы Бога-Императора, так и Омниссии. Листы пергамента с избранными цитатами о превосходстве машины над плотью были прикреплены к мебели восковыми печатями. На журнальном столике перед диваном стоял горшок с каким-то растением. Я – не знаток, не скажу точно, наверное, фиалка. Небольшие фиолетовые цветки и широкие мясистые листья, короче. Ещё на столике лежала книга "Управление запасами", и это точно что-то из вещей Вилхелма. – Так… – проговорил он. – Чем обязан? – У меня есть небольшая просьба к вам… – начал я. – Присматривать за тобой? – Неужели я так плохо выгляжу?! – произнёс я, наверное, громче, чем надо было. – Извини, – буркнул Вилхелм. – Просто… учитывая, сколько тебе лет… – Даже не начинай. – Я отмахнулся. – Я здесь по другому вопросу. Всё из-за творчества. – Чего?! – Вилхелм даже встряхнул головой. Наверное, подумал, что послышалось. Сера же спросила, не отходя от плиты, помешивая напиток: – А вы… – Я – писатель. – Серьёзно? – Сера повернулась ко мне и поправила очки на носу, так и не отложив ложку в сторону. – Я – автор "Classis Libera" и "Последних дней". – Это правда?! – спросила Сера, обратившись к Вилхелму. Тот только плечами пожал и отозвался: – Не читал, не знаю. Говорят, правда. А вообще… Сера выпалила: – С ума сойти! Настоящий писатель! Я всегда хотела встретиться с писателем! Я и сама… – она поправила непослушные волосы, – кое-что пишу. – Приятно встретить единомышленника, – сказал я. – А что вам больше всего понравилось в моём творчестве? – Ну… часть про тайны Лотиана, "Tibi gratias", вообще описание миров-кузниц и… – протараторила Сера, – и, конечно же, – она немного покраснела, – все главы с Каролусом и Сарией. – Милая, сейчас же убежит, – произнёс Вилхелм. Сера с испуганным криком вернулась за готовку, – белёсый напиток грозил перелиться через край кастрюли. Нет, не молоко, мою траву Сера смешала с соком ваклоли, болотного растения с Веллена. Ваклоль не обладала ярко выраженным вкусом, но усиливала другие, в чём я уже успел убедиться, отведав парочку местных коктейлей. Наконец, когда Сера сварила напиток, и мы оказались лицом к лицу, разделённые лишь журнальным столиком с дымящимися чашками, зажжёнными свечами и коробкой конфет, я объяснил хозяевам причину визита: – Те главы в "Classis Libera", посвящённые Каролусу и Сарие, я писал не только из интереса, получится или нет, но и просто для разнообразия. Сера слушала, широко распахнув глаза, поглощая одну конфету за другой, – не кормит её Вилхелм что ли? Сам-то он и не прикоснулся к сладкому, крепко сжимая чашку с варевом, будто та собиралась вырваться и убежать. – Дело в том, что бесконечные сражения могут приесться… скорее всего, даже наскучат, как бы ни был талантлив автор. – Я развёл руками. – А я не то чтобы талантлив, и не сказать, чтобы хотя бы хорош. – Зря вы так! – воскликнула Сера. – Ваше творчество очень искреннее… простое правдивое! – Благодарю. – Я подмигнул Серене. Глаза горят, щёки тоже. Наверное, противоположности на самом деле притягиваются, потому что Вилхелм в этот миг, наоборот, напоминал сухарь. – Вот и на этот раз – делаю сейчас наброски для произведения под названием "Царство Георга Хокберга" – я тоже хочу добиться какого-никакого, но разнообразия. Немного романтики хочу привнести, описав ваш роман. Вилхелм едва успел сделать первый глоток, как подавился и забрызгал мелкими каплями стеклянную поверхность журнального столика. – Простите. – Вилхелм вытер рот салфеткой, а потом поднялся из-за стола и пошёл в ванную. Сера же едва не прыгала: – Вы хотите сделать нас персонажами книги?! Я кивнул и ответил: – Ну да. Рад, что вас это так воодушевило. Чаще я встречаю недоверие или даже недовольство. Людям кажется, что я над ними издеваюсь. – Да как же так?! Ведь это… это… в голове не укладывается… Вилхелм как раз вытирал стол, когда Сера спросила его: – Правда, здорово, Виллетинно?! Если судить по выражению лица, то Виллетинно как раз принадлежал к тому кругу людей, которые почему-то считают, что я над ними издеваюсь. Он был, мягко говоря, растерян. Кровь отхлынула от лица, разве что волосы ещё не встали дыбом.

К слову, о произношении Серены.

У меня, как и у Вилхелма, была когда-то подруга со Стирии. Какие только страсти она не творила с моим именем.

Логенуччо, Логенетто, Логентинно… эх, смешливая была баба.

Ну да ладно, отвлёкся. – Да. Наверное, – буркнул Вилхелм. Вот бедняга. Когда Вилхелм вернулся за стол, я продолжил: – В общем, я хотел попросить разрешения описать ваши отношения со всеми возможными подробностями… хм… даже интимными. – Нет, – только и проговорил Вилхелм. – Агнец, это… Он не успел закончить. – Да, я согласна! – воскликнула Сера, а потом услышала, что сказал Вилхелм, посмотрела на него и надула губки: – Ну, пожалуйста! Ну что с того?! – Но это же наше личное дело, – попытался Вилхелм. – Это только для нас. – Ну, пожалуйста-пожалуйста! – Сера даже руки свела в мольбе. Вилхелм тоже посмотрел на меня с мольбой в надежде, что я передумаю. Нет, я твёрд в убеждениях, а потому произнёс: – В конце концов, всегда можно будет сказать, что всё описанное в книге – вымысел и никогда такого не было. – Слухи же пойдут, – произнёс Вилхелм. – Шёпот в спину, смешки… – В наш век переживать о том, что вы любите друг друга?! Пусть завидуют! – я даже рукой махнул на невидимых и несуществующих пока сплетников. Вилхелм откинулся на спинку дивана и тяжело вздохнул. Сера обняла его и припала к груди. – Я всё проконтролирую! Агнец возьмёт меня в соавторы! – Сера перевела взгляд на меня. – Вы же возьмёте меня в соавторы? В конце концов, я всегда могу отсечь лишнее, как скульптор. Да и края пока не видать. Когда ещё опубликую эту эпопею? Не умру ли я, так её и не закончив? – Почему нет? Мне не помешает женский взгляд, – сказал я. Вилхелм перешёл из круга людей, которые считают, что я над ними издеваюсь, в круг моих недоброжелателей, но под беспрестанными атаками Серы ему пришлось капитулировать: – Хорошо. Но, похоже, я ещё пожалею об этом. 8