Целуй меня немедленно!
Шрифт:
– Ты не посмеешь, – покачала я головой.
– Почему это?
– Я буду орать.
– Главное, не сыпать проклятьями.
– Мы в библиотеке, и это привлечет вообще всех.
– И замечательно! Ты как раз там что-то говорила про репутацию?
– Бесишь, – честно ответила я. – Бесишь и нарываешься.
– Пойдем. Тебе это тоже будет полезно.
– В каком месте?! – возмутилась я.
– Во всех местах. Ты же не собираешься остаток жизни провести в горах?
– Но экономика-то мне на кой демон?
На нас уже порядком косились и студенты, и работники, а
– Расширять кругозор, – процедил Аксель и, перехватив меня поперек туловища, поволок в читальный зал.
И, главное, так удачно поволок, что я даже не могла на него книги с полок обрушить, не получив сама по голове каким-нибудь увесистым томиком. Вот ведь хитрая светлая морда!
30
Удивительное дело, конечно, но большую часть вечера светлый увлекательно и интересно рассказывал про экономику страны нашего пребывания и соседних стран, а я просто слушала и даже не поняла, в какой момент начала делать пометки.
– У тебя потрясающий почерк! – воскликнул Хант, склонившись над моими записями. – Такие ровные строчки, такие волнительные завитушки! А как ты тренируешь свою новую подпись «Хант»…
Глупое хихиканье за стеллажами, сопровождавшее нас весь вечер, оборвалось. Кто-то даже выронил книгу, которая с громким «БАМС» шмякнулась кому-то на ногу. Последнее сопровождалось душераздирающим воплем, заставив сотрудников библиотеки посуетиться в поисках нарушителей.
– Библиотека закрывается! – сердито рявкнула главная тетенька-библиотекарь, выставив травмированных хохотушек за дверь.
– Слава Темному! – воскликнула я, захлопнув свои записи. Немногочисленные посетители покосились в мою сторону, а вот Аксель был сама невозмутимость.
– Жаль, не успели дойти до сути доклада. Жду тебя завтра в том же месте, в то же время! – заявила эта наглая светля морда.
– Ага, – флегматично отозвалась я, направляясь на выход.
Далеко, конечно, уйти не удалось, и уже буквально через пару шагов Хант меня догнал, чтобы приобнять за талию. Я устало вздохнула:
– Хант, хочешь, руки отнимутся?
Парень оказался удивительно понятливым и ладонь с моей талии убрал. Но насладиться тихим вечером мне, естественно, не дали:
– Какие предметы ты выбрала для изучения? – внезапно спросил он.
– А что? – удивилась я.
– Ничего, – пожал плечами светлый. – Просто интересно.
– Этикет, литература и риторика.
– Неплохо, – удивился парень. – А почему этот набор?
– А чем еще тут заниматься? Вряд ли ваши хваленые педагоги смогут научить меня каким-то прорывным магическим технологиям.
– Но у вас же выпускной курс, как вы будете получать диплом?
– Это не проблема. Последний курс – в основном одна практика. Но конкретно присутствующие здесь темные маги напрактиковались уже по полной программе. Вернемся, сдадим экзамены и… – я споткнулась. – И все.
– Все? – не понял Хант.
– Да. Все. Начнется взрослая самостоятельная жизнь.
– Как-то это безрадостно звучит в твоем исполнении, – парень покосился на меня.
Я пожала плечами:
– Как есть.
Мы
помолчали. Я рассматривала фигурно подстриженные кусты вдоль тропинки, слышала многозначительное хихиканье из тех самых кустов. В некоторых местах хихиканье перерастало в оханье и аханье. Я поморщилась.– У тебя нет плана на жизнь? – внезапно спросил светлый.
– А? – не поняла я.
– Ну, знаешь. Вырасту, встречу принца, выйду замуж, нарожаю ему кучу демонят…
– От демонов нельзя рожать, они бесплодны, – рефлекторно поправила я, заставив светлого демонстративно закатить глаза:
– Фигура речи. Так у тебя нет плана?
– Нет, – спокойно ответила я.
– А почему? – продолжил допытываться парень, вызвав у меня глухое раздражение.
– Слушай, светлый, – тихо прорычала я, – я, конечно, удивительно добрая для темного мага, но если ты и правда хочешь сохранить способность ходить на своих ногах, советую перестать пытаться залезть ко мне в душу. Ее у меня нет.
Сказав это, я ускорила шаг, чувствуя, как трава по краям тропинки печально желтеет от моего присутствия. Я почему-то ждала, что Хант меня догонит, опять как-то по-идиотски пошутит или, что еще лучше, попытается меня схватить, и тогда я точно сорвусь, но…
Парень за мной не пошел. Я шла одна и лишь чувствовала спиной чужой взгляд.
И дни полетели. Мы ходили на пары, лопали от пуза, время от времени нервировали светлых. Тамалия где-то нашла кладбище домашних животных и приволокла целую свору орущих облезлых котов. Маверик спалил памятник какому-то светлому палачу темных. Эдуард переспал-таки с преподавательницей, и теперь та не давала ему прохода. За Клаусом бегала толпа светлых, умоляя призвать личного суетолога, ведь они такие плюшевые милашки. И только Элен с невозмутимым видом довольного жизнью человека варила свои зелья и активно торговала из-под полы. Ректор орал, обещал зверские муки всем темным и светлым студентам, педагогам и всему сочувствующему персоналу. Дестрак же больше интересовался приближающимися Туманными чащами, чем дисциплиной.
В общем, жизнь вошла в привычное русло, с поправкой на светлое окружение.
И вот, в один прекрасный непривычно теплый для этого осеннего времени года день я сидела на лавочке у библиотеки и листала честно спертый из нее гримуарчик. Гримуарчик когда-то очень давно принадлежал какой-то ведьме, очевидно, скоропостижно почившей, а потому был грустен и слаб. Бедолага вяло шевелил страницами и даже не пытался шифровать содержимое.
Короче, ничто беды не предвещало.
– Темная, есть разговор, – без приветствия начал Хант, возникший буквально из ниоткуда.
– Ммм? – глубокомысленно ответила я, перелистывая страницу.
Парень рухнул рядом на лавочку, прижался ко мне и доверительным тоном сообщил:
– Меня хотят женить.
– Соболезную, – ответила я.
Почти искренне, между прочим. Я же не уточняла кому.
– Рано! Ты мне в этом поможешь!
– Женить тебя? – искренне удивилась я. Даже от книги оторвалась и подняла глаза на Ханта.
И мне вообще очень не понравился его взгляд. Такой воодушевленный, ну почти что фанатичный.