Цена Победы

Сестрорецк, 14 (27) февраля 1915 года, суббота, вечер

Чтобы хорошо стрелять, надо любить это делать. Почему? Потому что, как говорит старая поговорка, «оружие любит ласку, чистку и смазку». А навыки стрельбы без практики достаточно быстро теряются. Всё это требует немало времени, и отдаст его только тот, кто любит это дело.

Кирилл Бенедиктович Артузов, ученик и бывший подчинённый самого Кошко, а затем — бессменный начальник службы безопасности Холдинга «Норд», стрелять любил и умел. Нет, с Семецким или Хамблом ему не сравниться, но вот с Воронцовым или Рябоконем вполне мог потягаться на равных.

Разумеется, он немало времени провёл на стрельбищах, вот только последние три месяца делал это без радости. Жизнь вообще как-то потухла. И ведь не скажешь, что он Марию Соррель полюбил, нет. Привык — да, было такое. Но угнетало его не это. Военная контрразведка настоятельно просила его и Воронцовых пока не давать понять шпионке, что она разоблачена. Были у них какие-то замыслы, оперативные комбинации…

Вот только Кирилл понимал, что обмануть именно её — не сможет. Слишком близко подпустил, заигрался. И теперь она обязательно почувствует фальшь. Может, не в первый же день, но — какая разница?

Всё, решено! Хватит кота за хвост тянуть! Послезавтра утром он поговорит с Воронцовым и потребует, чтобы Соррель арестовали. Пусть перевербовывают, если смогут, и дальше ведут свою игру. А его долг в том, чтобы нормально нести службу, а не прятаться по командировкам, подыгрывая чужим оперативным комбинациям!

На душе сразу полегчало. Даже пожалел, что не несколькими часами раньше. Ему же любопытнейшие штуки демонстрировали — пробные модели авиационных пулемётов. Там и вращающая шестистволка с электрическим приводом была, и двуствольный пулемёт под «нудельмановский» промежуточный патрон, но больше всего его впечатлил «тэдди». В смысле — пулемёт Токарева-Дегтярева, но в авиационной модификации. Вместо диска — короб с лентой на триста патронов, скорострельность повышена до семисот пятидесяти в секунду. Красавчик! Жаль только, что настроение пострелять из красавца появилось у него только сейчас, когда их автомобиль возвращался в столицу.

— Стой! — скомандовал он внезапно водителю и, едва скорость снизилась до относительно безопасной, достал «браунинг» из наплечной кобуры, выбрался на подножку, а затем спрыгнул так, как учили — сильно оттолкнувшись назад и продолжая бежать по ходу движения, постепенно снижая скорость.

Разумеется, пара телохранителей, сопровождавших его на заднем сиденье, последовала за ним, но из-за промедления они отставали. А их «охраняемое лицо» в одиночку убегало в слабоосвещенный и узкий переулочек, где невысокая и хрупкая девушка отбивалась от троицы мордоворотов совершенно бандитского вида.

Ну, как отбивалась? Скорее, уворачивалась и вырывалась из захватов. Хотя, вот она ловко пнула одного из них в колено, чему способствовала короткая, лишь чуть ниже колена, юбка, к тому же, похоже, уже треснувшая по шву.

— У, стерва узкоглазая! — взвыл тот и извлек из-за голенища нож. Времени не оставалось, и Кирилл сразу открыл огонь, целясь в правое плечо бандита.

— Всем лежать! — гаркнул он и выстрелил ещё раз, на этот раз в центр корпуса бандита, решившего посоревноваться с ним в стрельбе.

Сзади набегали отставшие телохранители, и бандиты растянулись в грязи. А рядом с ними, опередив их на мгновение — и их жертва.

Санкт-Петербург, квартира Воронцовых на Миллионной улице, 16 февраля (1 марта) 1915 года, суббота, утро

— Проходи, мой руки и марш за стол! — распорядилась Натали сразу после короткого поцелуя. — И учти, у нас гости. Артузов и одна барышня.

Заинтригованный, я поспешил переодеться в домашнее и привести себя в порядок.

— Знакомься, это Ким Хейя [59] , она из Кореи. В Россию попала по программе сотрудничества с Японией. Работала на Сестрорецком заводе, но мечтала попасть в Беломорск, на знаменитые курсы «воронцовских секретарш». Хейя, это мой муж, Юрий Анатольевич.

— Очень приятно! — поклонился я, слегка недоумевая. Мало ли кто мечтает попасть на наши курсы? Даже если эти двое решили помочь девушке, зачем тащить её к нам в квартиру?

— Один китаец пообещал госпоже Ким свести её с людьми, которые помогут в реализации её мечты, — ответил Артузов на невысказанный вопрос. — Тем более, что данные у неё есть.

59

Корейские имена начинаются с фамилии, потом идёт двусложное имя. Ким — самая распространённая корейская фамилия (даже в Южной Корее), а Хейя — означает «мудрость». Авторы позаимствовали реальное имя южнокорейской актрисы.

Ну, некоторые точно есть. Возраст подходящий, на вид чуть старше восемнадцати, красивая даже по европейским меркам. Для кореянки довольно высокая, но не дылда. Глаза умненькие. Фигура и манера движений как у танцовщицы.

— Но когда я сняла пальто и прошла в дом, они не говорить со мной, а лапать руками! — непривычно ставя ударения, вступила в разговор кореянка. Они решить, раз я — модан гару, со мной можно так!

— Модан гару? — переспросил я. — Это что, профессия такая?

— Нет, милый! — улыбнулась моя драгоценная. — Модан гару — это японский термин. Но сам знаешь, японцы сейчас управляют Кореей, и корейцы их термины иногда перенимают. А сами японцы позаимствовали его у американцев. Модан гару — это искаженное английское modern girl.

— Современная девушка? — машинально перевёл я.

— Осен современная, осен! — согласилась Хейя, видимо решив, что это был вопрос, причём заданный ей, а не риторический. — Носить юбка короткий, европейский одезда, танцевать современный танцы.

— В Европе таких называют флэпперами, — пояснила Натали. — Они держатся с мужчинами свободно и отвергают показную скромность викторианских нравов. У нас в Беломорске они тоже появились, хоть их пока и немного. Многие мужчины такую свободу поведения воспринимают, как доступность. И ведут себя соответствующе.

— Вообще вы правы, Наталья Дмитриевна, но в данном случае дело в другом! — вмешался Артузов. — Захваченные бандиты «раскололись». Девушку хотели похитить и сдать в бордель, для любителей экзотики. Сами видите…

Тут Артузов прервался и неожиданно смутился.

— Пс-ст! — тихо прошипела моя «половинка» и, не ограничившись этим, пнула меня под столом ногой. Убедившись, что я смотрю на неё, она указала глазами сначала на кореянку, потом на Артузова. Ну да, не заметить их взаимную симпатию было трудно.

— Ты права, родная, это будет интересное решение! Госпожа Ким, простите. Мы ненадолго оставим вас. Кирилл Бенедиктович, пойдёмте ко мне в кабинет, потолкуем.

из мемуаров Воронцова-Американца

'…Разговор с Артузовым вышел непростым, но своего я добился. Затем мы вернулись к дамам и, к моему удивлению, Ким сразу согласилась нам подыграть и изобразить любовницу Кирилла. Правда, честно скажу, я не знаю, да и знать не хочу, как долго это оставалось только игрой.