Цена Победы

— А ещё? — уже не ласково, а колюче спросил старый Фань.

— А ещё Воронцов просил вашего совета. Сами знаете, японцы выдвинули «шестнадцать требований», а недавно урезали их число вдвое [75] .

— Да уж! Это просто какой-то… позор! Да, национальный позор.

— Именно поэтому Юрий в сложном положении. Революционеры, которые продолжают контролировать часть северных и южных провинций, просят у него помощи в борьбе с японцами…

— Но он с японцами сотрудничает. И Антанте Япония — союзник. А значит, и России. Это понятно!

75

В реальной истории Япония выдвинула правительству Юань Шикая «Двадцать одно требование», а потом урезали до тринадцати. Но там была группа требований, связанных с Маньчжурией и Внутренней Монголией, что в реальности романа не могло произойти — это «зоны влияния» России. Урезанный список требований носил характер ультиматума и был принят Юань Шикаем. В Китае день принятия правительством Юань Шикая японского ультиматума был назван «Днём национального позора»

— Да, дедушка, всё именно так. Но и не бороться с ними нельзя. Японцы ведь не просто превратят Юань Шикая в свою марионетку, они ограбят и унизят Китай. Мы этого не хотим, потому что боролись за сильную и независимую Республику. А русским не нужно, чтобы усилились их недавние противники.

Джиан замолчал, явно ожидая ответной реплики, но вместо этого старик пододвинул к нему опустевшую пиалу. И только сделав глоток горячего и ароматного напитка, он тихо, почти шёпотом, сказал:

— Я уже начал свой совет, когда сказал, что удовлетворение японских требований — Национальный позор. Сейчас важно донести это мнение до каждого чиновника. Пусть каждый сановник поймёт, что после такого позора служить генералу нельзя. Пусть делают своё дело как можно неторопливее и небрежнее, дают противоречивые распоряжения… Не по указаниям Сунь Ятсена, а сами, по своему почину. И второе. Сам Воронцов не может сейчас поддерживать Гоминьдан, но никто не мешает, чтобы оружие поставляли те же итальянцы. Или мексиканцы. Да хоть монголы! Или негры из Африки… Но оружие должно поступать, чтобы протянуть сколько-то времени. Генерал не вечен, а преемника у него не будет. Его подчинённые передерутся, и вот тогда настанет время Гоминьдану взять власть.

— Спасибо, дедушка. Я понял! — и Джиан уважительно поклонился старшему родственнику. — Сделать так, чтобы чиновники не хотели служить — это хорошая идея. Без опоры Центральное правительство неизбежно падёт!

Глава 13

из мемуаров Воронцова-Американца

'…Лето 1915 года вышло непростым. В конце весны турки скрытно сосредоточили западнее озера Ван сильную ударную группировку во главе с Абдул-Керим-пашой и поставили задачу прижать наш армейский корпус в труднопроходимом и пустынном районе севернее озера Ван, уничтожить его, а затем перейти в наступление на Карс, чтобы перерезать коммуникации русских войск и вынудить их к отходу [76] .

76

В реальной истории это наступление началось 26 июня (9 июля) 1915 года и было отбито в результате Алашкертской оборонительной операции. Авторы считают, что в альтернативной реальности романа, где освобождение Турецкой Армении русскими войсками было намного результативнее, Германия побуждала турок начать операцию как можно быстрее. И предоставила для этого вооружение и боеприпасы.

Но тут во всей красе показала себя аппаратура по взлому шифров, разработанная департаментом Оксаны Рябоконь, и наша военная разведка своевременно вскрыла эти планы. Турецкая группировка была уничтожена опережающим ударом, а наши войска продвинулись к западу и югу от озера Ван.

Но не успели газеты стран Антанты как следует возликовать по этому поводу (особенно усердствовали французы), как немцы перешли начали наступление в Польше. Под их натиском наши войска дрогнули и начали отходить. Позже военные историки объясняли Великое отступление тем, что операция на Турецком Фронте потребовала дополнительных сил и средств, и русским войскам-де «не хватило самой малости».

Я лично сомневаюсь в том, что этих средств нам хватило бы. Воевать Германия умела, как говорится, «немец — мужчина серьёзный», и били они нас просто за счёт лучшего планирования, развитой логистики и, что немаловажно, готовности учиться.

Как пример, в начале войны наши артиллеристы были на голову выше немецких. Сказывался опыт Русско-Японской войны. Несколько раз случалось, что одна-единственная русская батарея, работая с закрытых позиций, «раскатывала» три-четыре немецких, выведенных на огонь прямой наводкой. И артиллерийская разведка у них практически отсутствовала. Однако уже через два-три месяца они стали с нами вровень, а сейчас, пожалуй, что и обгоняют.

Или снайпера. Едва война перешла в позиционную, в их частях начали появляться сперва единичные мастера точной стрельбы, а потом — и целые команды. А у нас этот опыт сочли полезным только к концу весны. Да и то не уверен, что без постоянного давления Клембовского и моего это произошло бы так быстро [77] .

Так что, думается мне, отступали бы мы всё равно. В известном мне варианте истории, как застряло в памяти, даже Брест сдали…'

Карс, 17 (30) июня 1915 года, среда

77

К сожалению, это имело место и в реальной истории. Германские войска имели развитые навыки по анализу боевого опыта, разработке новой тактики и внедрению её в войска.

— А я говорю, что нам ещё повезло! Зимой, говорят, наши только убитыми тридцать тысяч потеряли. И столько же в плен попало. Сейчас потери вдвое меньше, но всё равно, выбор был простой — или убьют, или в плен. Нет, точно говорю, повезло нам.

— Кто говорит? — хмуро спросил Пахлеван. — Русские? Так ты больше верь гяурам [78] !

— Обслуга из наших то же самое говорит. Таких временных лагерей для военнопленных в окрестностях Карса пять. И в каждом — тысячи по три. Гяуры они или нет, но сортировали с умом. Начальство — в одном месте, в другом — всякие греки и болгары, пусть некоторые и приняли истинную веру. Еще два — с раненными, но разной степени тяжести. А последний наш.

78

Гяур — презрительное название немусульман у турок, искажённое арабское «кафир» — отрицающий Бога, язычник, неверный.

— Может, ты знаешь, что нас дальше ждёт? — ехидно спросил кто-то из толпы.

— А чего тут знать? — удивился балагур. — В русский тыл отправят. Но сначала предложат выбор — или работаешь и получаешь усиленную пайку, или сидишь за колючкой безвылазно, питаешься не то, чтобы впроголодь, но не особо сытно, да на луну с тоски воешь. Большинство «отказников» через месяц-другой готовы даже в каменоломню идти, так то!

— Что, и в каменоломни посылают? — охнул какой-то доходяга.

— Да не боись! — заулыбался «знаток». — Страшнее всего, если тут оставят, на строительстве «железки». И не то, страшно, что работа тяжелая, а то, что начальство — почти сплошь армяне. Ох и злы они на нашего брата, ох и лютуют! А ещё многие сбежать пробуют, надеясь к своим добраться. Только удаётся это единицам. А остальных, говорят, собаками травят!

— А ещё какие есть варианты? — невольно заинтересовался Абдулла.

— Большинство на русский север отправляют. Лес валить. Леса им сейчас много надо, местные лесорубы не справляются. Говорят, там зимой морозы лютые, снегу по пояс, а дни такие короткие, что едва успеешь задницу почесать, как уже снова закат. Правда, одежду тёплую дают, бараки теплые и работников кормят от пуза.

— Так откуда это известно? Наши туда, небось, только в марте добрались.

— Места там такие, что и в марте зима!

— А ещё на рубку камыша отправляют и добычу торфа, — встрял какой-то очкарик. — Торф с мая по сентябрь добывают, а камыш всё остальное время рубят. Поганая работа, хоть и в более тёплых местах. Всё время в воде или рядом с водой, даже специальные сапоги не спасают. Хотя кормят тоже от души, и даже спирт иногда дают тем, кто промок. Да не ржите дурни вы эдакие! Знают они, что правоверному спиртного нельзя. На растирку дают!

— А хорошие-то места там есть? — жадно уточнил доходяга.

— Есть, как не быть! Лучше всего тем, кого на строительство бараков поставят. Нашего брата всё больше на мазанки глиняные отправляют, а их только на юге строят. Места теплые, пища почти привычная, да и бабы рядышком имеются. Пусть и гяурки, но зато одинокие, без мужиков истосковавшиеся.

При этих словах многие слушатели блудливо заухмылялись.

— Или на строительстве ГЭС можно оказаться. Работа там тяжелее, и баб нет. Но тоже тепло и кормят хорошо…

Пленные гомонили, обсуждая разные варианты и сравнивая их, а Пахлеван выпал из беседы, думая о своём. Он ещё не знал, что ему выпадет судьба строить участок дороги к озеру Ван, можно сказать, прокладывая путь русскому наступлению. И что уже осенью он ухитрится сбежать, но обманет собак, уплыв на украденной моторной лодке. Аллах будет хранить его, и выведет к тому не очень большому участку берега, который ещё удерживала за собой Османская империя.