Цена Победы
Шрифт:
Десятью годами позже, при личном разговоре он признался, что благодарен судьбе за этот арест. Доказать его соучастие в убийствах не получилось, поэтому получил он всего три года. Но этого хватило, чтобы он, в отличие от множества других большевиков и эсеров не принял участия в создании Баварской Социалистической Республики. И, как следствие, выжил и не попал на немецкую каторгу лет на пятнадцать-двадцать. Кайзеровские суды тогда не скупились на суровые приговоры, особенно для иностранцев.
А так он встроился в легальную политическую жизнь. И то, что на выборах 1922 года ни он сам, ни его партия не преуспели, его не остудило, а напротив, заставило системно работать, сколачивать блок социалистических партий, строить их единую предвыборную программу.
Беломорск, квартира Воронцовых, 15 (28) января 1917 года, воскресенье, вечер
— А знаете, я начал надеяться, что и с нашими революционерами выйдет что-то толковое.
— Почему, Юрий Анатольевич? — тут же уточнил Артузов.
— Судите сами, в Татьянин День [185] ведь не только аресты шли. В этот день в Москве прошёл Учредительный Съезд кооператоров. Вообще-то, именно на них партия эсеров надеялась опереться. А теперь они либо останутся без поддержки кооператоров, либо должны будут избрать легальный путь борьбы за «права трудящихся». Это раз! А два — подписан Договор о Сотрудничестве между Российской Империей и Китайской Республикой. Гоминьдан ведь тоже был революционной партией. А теперь учится управлять.
185
Татьянин день отмечается 12 января по юлианскому календарю. В XX и XXI веках соответствует 25 января по григорианскому стилю.
— Ну, Юра, тут ты маху дал! — наморщила носик Натали. — Все революционеры мечтают о том, чтобы взять власть. Так что партия Сунь Ятсена — не исключение.
— Возможно. Но меня безумно радует, что они учатся строить и управлять. А ещё больше — то, что наш МИД уже выкатил японцам ноту протеста. Дескать, убирайтесь из Пекина.
— Ой, рискованно! — покачал головой Олег Тищенко. — Мы ещё с германцами не покончили. А ну, как японцы в амбицию ударятся? И что, на два фронта воевать?
— Ну, Германия же воюет как-то! — улыбнулся я. — Да и войны не от внезапной обиды происходят, к ним готовиться надо. Японцы не готовы. Но я не о том. Есть ещё и третье. Вчера ко мне приехал эмиссар от Панчо Вильи. Что значит, кто такой? Бывший мексиканский революционер и народный мститель. А теперь — член народного правительства.
— И чего мексиканцы хотели от тебя?
— А вот тут мутно как-то… Вилья сумел удовлетворить многих крестьян за счёт новых сортов кукурузы и подсолнечника, в их климате да при удобрениях получается не один, а два урожая собирать. От этого у их правительства и такая сильная поддержка со стороны крестьян.
— Подожди, они что, похвастаться приезжали?
— Да нет, конечно! Говорю же — мутно всё! Удобрения-то им не только мы, но и канадцы с чилийцами поставляют. А большая часть продукции в Штаты продавалась. А теперь они интересуются, будем ли эту продукцию покупать мы.
— А мутность в чем? — снова уточнил Тищенко, который был не в курсе наших проектов последних лет, слишком уж на энергетике сосредоточился.
— Так мы и так покупаем! Сахар, сухое и сгущённое молоко, подсолнечное масло, мясные консервы, бобы… И у них покупаем, и у перуанцев с бразильцами. Иначе на Дальнем Востоке работников не прокормили бы. Понимаешь, Олег, остальное лучше в Штаты продавать. И вопросы эти означают, что они готовятся к войне с США.
— Напасть хотят?
— А вот это меня и смущает! — признался я. — Понимаешь, Мексике в такой войне ничего не светит, слишком разные экономические потенциалы. Но и Штатам сейчас незачем на них нападать. У них три года назад война почти случилась, но как только началась бойня в Европе, вашингтонские воротилы тут же откатили
назад.— Ничего не понимаю!
— Вот и я тоже! Кирилл Бенедиктович, попрошу вас обратить внимание на Мексику. Нам нужно понимать, что там творится! Нам совсем не нужно, чтобы Соединённые Штаты воевали с соседом.
— Кстати, раз это не совсем не устраивает нас, значит, Германия в этом очень даже заинтересована! — сделала вывод моя жена. И мне стало как-то неуютно.
из мемуаров Воронцова-Американца
«…Буквально на следующий день Россию потрясло сообщение о том, что Александра Фёдоровна, Императрица российская, переселяется в Марфо-Мариинскую обитель в Москве. Да, это не монастырь, да, настоятельницей обители была её родная сестра, но в свете поползли слухи о том, что она намерена принять постриг. Единственное из светских вопросов, что продолжало её интересовать — это поиск невесты для Алексея. И то, что ему не было еще и тринадцати лет, её не останавливало. Впрочем, и то, и другое в глазах народа добавило очков Николаю II…»
Беломорский «тучерез», 18 (31) января 1917 года, среда
— Нам удалось взломать депешу Циммермана [186] . Шифр там был сложный, пришлось выделить лучших специалистов.
— Подробнее, пожалуйста.
— Артур Циммерман — министр иностранных дел Германии. Две недели назад он направил шифрованную депешу Иоганну Генриху Бернсторффу, германскому послу в Вашингтоне. К счастью, после того, как Германия развязала неограниченную подводную войну, британцы добились, чтобы им запретили пользоваться трансатлантическим кабелем. А радиограммы мы перехватываем.
186
«Депеша Циммермана» имела место и в реальной истории, с поправкой на то, что там не было «Зимнего перемирия», а Германия так и не отказалась от неограниченной подводной войны, лишь приняла определённые меры, чтобы минимизировать ущерб американским торговым судам.
— Да, это нам повезло.
— А ещё больше повезло, что радиограмма очень длинная и подробная. Повторюсь, шифр очень сложный и был применён однократно. Была бы она короче, прочесть не получилось бы.
— Ну что же, возблагодарим Господа за многословие германского министра! — улыбнулась Натали. — Но что вы прочли?
— Полный текст расшифровки вы можете прочесть сами, тут не только оригинал, но и перевод на русский. А если вкратце, то Германия обеспокоена неразумными требованиями Франции и Великобритании. Их можно изложить четырьмя словами: «Боши заплатят за всё!»
— Учитывая, что германские войска всё ещё стоят во Франции и Бельгии, а германские субмарины едва не удушили британскую промышленность, это и в самом деле не очень разумная позиция! — согласился я. — Если бы союзники были чуть более умерены в требованиях, нам удалось бы заключить мир.
Тут я не удержался и вздохнул. «Мир здесь и сейчас» был моей мечтой. Увы, несбыточной. В обмен на твёрдое обещание России не заключать сепаратного мира и поддерживать союзников до последнего, у союзников удалось вытребовать много всякого.
Допуск в колониальную торговлю, пусть и с ограничениями, признание зоной наших интересов не только Северной Персии, но и Северного Афганистана, строительство трёх железных дорог к странам Индийского океана — через Персию, Афганистан и Тибет, признание уже занятых территорий бывшей Османской Империи и Закарпатья за нами — всё это было крайне интересно и элитам Империи, и самой стране.
Теперь отказываться от обязательств было бы не только вероломно, но и глупо. Союзники обратились бы за помощью к Соединённым Штатам, и в результате Россия отдала бы все свои «ништяки» в пользу янки. Оно нам надо?