Цена Победы
Шрифт:
Все изменилось, когда из-за сундукообразного корпуса автобуса вылез капот второго броневика, и показалась башня, с уже направленным в их сторону хоботом тяжелого пулемета. И сразу же здание водонапорной башни задрожало и затряслось от попаданий. Стены в два кирпича уже не держали этот калибр, но ослабляли достаточно, чтобы металл резервуара гудел и пучился в местах попаданий. Однако пока он держался.
Зато прошедшаяся по черепичной крыше очередь превратила большую часть ее в подобие керамической шрапнели, разлетавшейся с той же силой и скоростью. Вскрикнул заряжающий Бауэр, схватился за окровавленную голову и свалился внутрь резервуара. Вайбель, кажется, не обративший внимания на мелкие раны, от которых топорщилась изорванная
На привокзальной площади резанули треском рвущейся материи очереди из немецких пистолет-пулемётов. Стрельба была настоящей страстью и сутью жизни Генри, а богатство и связи Воронцова позволяли достать и опробовать большинство новинок. Так что старый ганфайтер сразу опознал их «по голосу». Остатки поредевшей толпы зевак заметались, а полицейские из оцепления один за другим стали падать на тротуар. Эх, если бы ещё не чёртова зелень, с двух сторон окружавшая площадь!
Наконец, ему удалось высмотреть противника. Так и есть, прикрываясь паникующими обывателями, двое работают из «трещоток», которые, похоже, извлекли из-под пальто, а третий приготовился что-то метнуть!
— Сrenade! — закричал американец на родном языке, уверенный, впрочем, что его поймут. Так, затаить дыхание и мягко выжать спуск. Есть, второго броска метатель не совершит. Ещё пара выстрелов, и рядом завалились и стрелки. Однако огонь продолжался откуда-то слева.
Генри рывком переместился к голове автобуса, нашёл противника и тут же открыл огонь. Метатель упал, но рядом прогремел мощный взрыв. Ого, похоже, тут не одна граната, а целая связка! Но до их автобуса не достал, а значит, нужно работать дальше. Ещё один стрелок, а последнего достал кто-то другой. Выстрелы на площади стихли.
Автобус продолжал «ёрзать», подавая то взад, то вперёд, и пытаясь развернуться. Генри перебрался к амбразуре в носовой части машины, перешагнув через труп помощника водителя, и увидел, что метатель не промахнулся, просто его целью был второй броневик, теперь неохотно дымившийся.
— Башенный стрелок уцелел, очухался и выбирается наружу! — порадовал он нас сообщением.
— Отлично! — отозвался я. — Будем надеяться, что там ещё кто-то уцелел.
Внезапно с противоположной от нас стороны станции раздались знакомый треск автоматных очередей, а следом и взрывы гранат. И почти одновременно со стороны перекрытого полицией переезда с ревом мотора вырвался грузовик, с кузовом закрытым брезентом.
— Огонь по грузовику! — тут же проорал командир охранников, Толя Полубеев.
Я открыл огонь, не задумываясь, ему виднее. Хотя, как я понял задним числом, никого кроме врагов там быть не могло. Вокзал окружали полицейские посты, которые должны были тормозить всех посторонних.
Вот только толку от моего огня было чуть! Грузовик на скорости таранил вставшего на пути полицейского, сломанной куклой отбросив его в сторону, проскочил почти до перекрестка и резко затормозил. Брезент внезапно раскрылся, и показалось рыло «максима» с куцым немецким щитком, торчащее из-за бруствера из ящиков.
Вероятно, ящики были заполнены грунтом или чем-то подобным, поскольку наши пули явно их не пробивали. Против «стрелковки» обычного калибра — вполне действенная защита. А вот их ответный огонь, да с кинжальной дистанции, буквально смел всех, кто не успел укрыться за броневиками, автобусом или торчащим посреди клумбы странным обелиском.
На такой «кочующий пулемёт» вполне могли зарядить и ленту на пять сотен патронов. Или даже на тысячу, всё равно не на себе таскать. Если немцы, учитывая «жирность» цели, не пожалели бронебойных, нам придётся кисло. У любой брони есть предел стойкости, а эта «машинка»
отличается потрясающей надёжностью!Ситуация патовая. Наш автобус сейчас стоит к грузовику боком, то есть наименее защищённой частью. Если они достанут бензобак, нам придётся выбираться наружу. Но где-то неподалёку притаился снайпер. Или даже несколько.
— Holy shit! — В голос выругался Фрэнк Ричардсон, постепенно добившийся доверия и включенный в состав моей «лички». Этому здоровенному техасскому быку габариты позволяли таскать броник пятого класса защиты. Похоже, он решил это использовать. Нацепил вторую каску-сферу (у нас их всего две-то и было, штучная работа) извлёк из специального ящичка винтовочный гранатомёт и выбрался наружу, аккуратно выглянув из-за угла автобуса. Затем изготовился к стрельбе, рывком высунулся и выстрелил. Инстинкт самосохранения немецкому пулемётчику не изменил, и он быстро сменил цель. Так что снова спрятаться за автобус у здоровяка не получилось. А секундой позже прогремел взрыв. Фрэнк не промахнулся, а грузовик, взревев мотором, скрылся за углом одного из зданий.
Тем не менее, меня, рванувшегося было на помощь, удержали. Наружу выскочили Хамбл и второй «личник». Ухватили тушку техасца поудобнее и поволокли к входу на вокзал. Я удивился было, а потом сообразил, что скоро и нам придётся туда перебираться. Пылали уже оба броневика, да и автобусу нашему крепко досталось. В каменном здании всяко безопаснее будет.
Тут не очень громко щелкнул выстрел и Генри завалился. Чёрт, снайпер так и продолжает исполнять задание. Но почему? И тут я сообразил — дело в каске. Такая же была на голове у моего «двойника». Немцы приняли Фрэнка за меня и пытаются его добить! И тут откуда-то со второго этажа прогремела очередь из «натахи». Как обычно, патронов на семь-восемь, не больше. Потом вторая, третья. Боец стрелял и стрелял, пока не опустел сдвоенный магазин. Затем сноровисто перезарядился и продолжил подавлять огнём противника.
— Перебираемся в здание! — скомандовал Полубеев. — Санёк с Рубеном прикрывают Первого! Вторая и третья двойки эвакуируют раненых. Остальные наблюдают и прикрывают огнём. Приготовились… Па-ашли!
Соседние народы любят шутить про медленную реакцию финнов, но они ошибаются. Просто путают природную неторопливость и основательность с медлительностью. Вот и напарники пошучивали над Юсси Партаненом, но кто, скажите, вовремя сообразил, что они под огнём? Он, Юсси, сообразил. И только он сумел скрыться от беспощадного противника за дверью одного из входов.
Отдышался, убедился, что родная «натаха» так и висит на плече, и потопал на второй этаж. Пусть напарники убиты, он службу знает. Своих бросать нельзя! Вот и стоял Юсси, высматривая неведомого врага сквозь щелку в шторах и приоткрытое окно одного из кабинетов. Однако грохот совершенно не позволял сориентироваться. И только когда грузовик скрылся с площади, а снайпер начал работать в полном одиночестве, финну удалось его обнаружить. Одно из больших окон второго этажа углового двухэтажного здания. Напрасно некоторые принимают спокойствие финнов за холодность. Нет уж, если их разозлить, то мстить они будут со всей страстью!
Юсси прицелился и начал недлинными, экономными очередями работать по затемнённой комнате. Самого снайпера он так и не разглядел, только две вспышки выстрелов. Но очень надеялся, что того удастся зацепить. И в любом случае, пока он стреляет, соратники переберутся из дымящегося уже автобуса в надёжное каменное укрытие. И эвакуируют туда Первого.
Штейгер понял, что план окончательно рухнул, когда удачно пущенная противником граната разом вывела из строя весь расчет пулемета в грузовике. По счастью ее осколки не задели водителя, и тот, здраво оценив ситуацию, надавил на акселератор. Грузовик унесся вдаль, увозя раненых, но еще живых членов пятой группы.