Цена Шагала

–  Не-а, - сказал Толик.
– Сказали: привезти; премию обещали, - мечтательно закатил он глаза.

–  Ну, о премии, видимо, временно придется забыть, я так понимаю. И чем же занимается фирма «Гентрейд консалтинг»?

–  А мне что? Торгуют они.

–  А чем торгуют, Толик?

–  А не знаю, оборудование всякое. Мне в эти дела лезть ни к чему: у нас любопытство не любят. Я зарплату получаю - и ладушки.

–  Ценю твою нелюбознательность. Ну, что же. А как мне найти Павла Черкесова и его загадочного начальника?

–  А чего искать-то? На фирму надо приехать, и все.

–  Адрес, голуба, адрес!

–  Да адрес-то я легко скажу, только вас охрана не пропустит.

–  Так уж и не пропустит?
– усомнился Трегубец.

–  Конечно! Пропуск надо заказывать.

–  Ну, а ты посодействуй.

–  Да я человек маленький. Вы лучше телефон запишите в секретариат.

–  Вот это дело! Вот Толик - голова! Держи бумажку и ручку.
– И Василий Семенович положил перед бандитом на журнальный столик лист бумаги и карандаш.

–  А руки?
– обиженно спросил допрашиваемый.

–  А хулиганить не будешь?

–  Да чего уж, - мотнул головой Толик.

–  Ну, смотри.

И Трегубец полез в карман за ключом от наручников. Достав его, он предусмотрительно прихватил левой рукой «Беретту», а правой, обойдя Толика сзади, повернул ключ в замке стальных браслетов. Толик высвободил из металлических обручей руки и с удовольствием растер начавшие уже синеть запястья.

–  Ну, пиши, писатель, - сказал Василий Семенович, опускаясь на стул напротив Толика.

–  Угу, - ответил бандит и взял в руки карандаш. Он склонился над бумагой, вывел семь цифр телефона кабинета Ермилова, потом на секунду задумался и сказал: - Адрес тоже записать?

–  Пиши, пиши.

–  Как скажете, - согласился Толик и принялся царапать на бумаге название улицы.
– Вот, - сказал он, закончив, и протянул листок Трегубцу.

Но в тот момент, когда Василий Семенович наклонился вперед, чтобы взять из рук бандита бумагу, Толик вдруг резко поднял коленями столик, разделявший его и следователя, и столик, подпрыгнув в воздухе, пребольно ударил Трегубца по руке, держащей пистолет. Рука с оружием взлетела в воздух так, что дуло уставилось в потолок, и в то же мгновение Толик всей тушей навалился на следователя. Он опрокинул его на пол вместе со стулом и, буквально прессуя своей массой, потянулся к оружию, чудом остававшемуся в руках следователя.

–  Ян!
– заорал Трегубец, одновременно пытаясь направить дуло пистолета в физиономию бандита.

Однако Толик, несмотря на свои габариты, оказался проворнее и с хряском несколько раз влепил свой кулак в переносицу Василия Семеновича. Трегубец рухнул и затих. Толик выхватил из ослабевших рук многозарядную игрушку, вскочил на ноги и развернулся. Но в эту секунду в комнату уже влетел Ян со «Стечкиным» наперевес. Раздумывать было некогда - все решали секунды, и потому он дважды нажал на спусковой крючок. Как ни странно, звуки выстрелов показались Сорину, сидящему на кухне, не громче двух ударов молотка. Он не видел, что происходило в комнате, не видел, как округлились глаза Толика, жадно хватающего воздух, не видел, как его левая рука поползла к низу живота, пытаясь нащупать и закрыть дырки, образовавшиеся в теле, как его грузная фигура сначала опустилась на колени, как мгновенная дрожь пробежала по его телу и он ткнулся носом в паркет.

Перешагнув через убитого бандита, Ян наклонился над Трегубцом:

–  Василий Семенович! Как вы, Василий Семенович?

–  Мм, - застонал Трегубец.

Ян метнулся на кухню, схватил стакан с водой и так же быстро возвратился в комнату. Потом, набрав в рот порядочный глоток, он пустил веером капли по лицу своего начальника. Над левой бровью того красовался буквально на глазах набухающий кровоподтек. Трегубец открыл глаза. В голове шумело, но он не чувствовал в своем теле никаких неудобств, кроме ухудшегося зрения, что происходило хотя бы уже по той причине, что его левый глаз сильно заплыл.

–  Он жив?
– спросил Трегубец Яна, покосившись на распростертого на полу Толика.

–  Не думаю, - ответил Старыгин.

–  Ну, может, и слава богу.

–  Как же так, Василий Семенович!

–  Да, провел он старика! Такой был тихий, мирный, я и расслабился.

–  Ну, хоть по делу?

–  Да уж куда как!
– ответил Трегубец, пытаясь подняться.

–  Вы потихоньку, потихоньку, Василий Семенович, - приговаривал Старыгин, помогая Трегубцу. Он усадил его на стул, где еще совсем недавно сидел Толик, дал в руку заботливо прикуренную сигарету и сам, подняв другой стул, уселся напротив.
– Ну?

–  Да все в порядке, Янушка, все в порядке, спасибо тебе, дорогой.

–  А ради чего мы все это?

–  Ты прости, дружок, не стану я тебе об этом говорить: меньше будешь знать, дольше проживешь.

–  Но вы-то довольны?

–  Доволен, как и рассчитывал, доволен. Зови-ка сюда нашего беглеца.

–  Я с вами посижу, - сказал Старыгин.

–  Нет, это не тот случай, - отмахнулся Трегубец.
– Ты вот что: сваргань-ка мне кофейку покрепче. Там, на кухне, кажется, запасец оставался.

–  Сделаем, - ответил Ян и исчез.

Через секунду в комнату вошел Сорин.

–  Ну-с, Андрей Максимович, видите, какие в жизни неприятности бывают, - и он указал левой рукой сначала себе на физиономию, а потом на тело Толика.
– Вас вид покойников не очень смущает?

–  Большой радости не испытываю, - ответил Сорин.

–  Это ничего, это по первости трудно, потом привыкаешь.

–  Надеюсь, не придется, - так же сухо отвечал Андрей.

–  Да не смотрите вы такой букой, - устало произнес Трегубец.
– Присаживайтесь. Ян нам сейчас кофейку принесет. Вот что, Андрей Максимович. Вам, наверно, самому любопытно узнать, кто это за вами так серьезно охотится. Вы не тушуйтесь: всю вашу историю я хорошо уже знаю.

–  Скосарев?
– спросил Сорин.

–  И он тоже. Да и знакомец ваш, добрейший Виталий Сергеевич, много занятного мне рассказывал.

–  И Виталик тоже, - угрюмо вздохнул Андрей.

–  Хотите сказать, что никому сегодня верить нельзя? Зря, батенька, - прервал думы Сорина Трегубец.
– Просто они также, как и вы, в переплет попали. Человек, который вами так серьезно интересуется, что даже в Лондоне до вас добрался, очень крупная фигура, и просто так вы от него не скроетесь. Картинки эти, которые вы за собой как писаную торбу по всему свету таскаете, видать, серьезных денег стоят.

–  Стоят, - согласился Андрей.

–  Ну, вот видите. А настоящие бизнесмены просто так серьезные деньги из виду не выпускают. Для них ваша жизнь все равно что сигарета выкуренная. Таких, как вы, простите за обидные слова, они пачками в штабеля могут укладывать.

–  Об этом я догадываюсь, - сказал Сорин.

–  Но все же надеетесь ускользнуть.

–  Пока удавалось.

–  Вот что, Андрей Максимович: не будем ходить вокруг да около. Предлагаю вам почти паритетное соглашение.

–  А именно?