Цена Шагала

–  Поняла.

–  Ну и чудно. Звоните.

Дрожащими пальцами Горлова набрала номер и, торопясь, заговорила:

–  Аслан? Аслан, слушай, все в порядке, я вещь отдала. Но только вот что: ко мне сегодня с Петровки приходили.

–  Зачем?
– спросил Аслан взволнованно.

–  Они по всем музеям, галереям ходят, ориентировки дают на краденые вещи.

–  Ну?

–  Он фотографии показывал, следователь этот, - уточнила Светлана.
– Там Экстер, которую я только что продала. Сказали, что владельца убили, про тебя спрашивали.

–  Почему про меня?
– спросил Цуладзе.

–  Не знаю, они, видимо, всех спрашивают: не слышала ли я такую фамилию, не приходил ли ко мне кто-нибудь из ваших…

–  Каких наших?

–  Ну, с Кавказа. Аслан, милый, это очень опасно. Я сейчас срочно уезжаю, я тебе позвоню дня через два.

–  Куда? Где Магомед?

–  Магомед уже ушел, я отдала ему деньги, - соврала Горлова.
– И ты уезжай, срочно, они явно на тебя вышли.

После чего она быстро повесила трубку.

–  Замечательно, - сказал Трегубец.
– Насколько я понимаю, через полчаса ваш возлюбленный будет здесь, поэтому давайте-ка поторапливаться, Светлана Алексеевна. Я сейчас с картиночкой выйду, а вы Магомеда зовите. Деньги отдадите - и на улицу, там я вас буду ждать.

И, следуя собственным словам, Трегубец сложил перед Горловой все шесть пачек, подхватил пакет с Экстер и вышел в основной зал. Проходя мимо Старыгина, он сделал незаметный знак, вышел на улицу и, пройдя несколько метров, уселся в неприметную «шестерку», постаравшись сползти на сидение так, чтобы со стороны невнимательному взгляду было не понятно, что в машине кто-то есть. Минуты через три на улице появился Ян. Он сел на водительское сидение и сразу же тронул автомобиль с места. Коллеги заехали за угол и остановились.

–  Ян, быстро к аппарату. Звони в ближайшее отделение, давай ориентировку на этого Магомеда, что в зале выставочном видел, чтобы срочно задержали: наверняка документы не в порядке.

–  Понял, - ответил Ян и без лишних слов выскочил на улицу. Через две минуты он вернулся, очень довольный собой.
– Едут!

–  Спросили, кто говорит?

–  Доброжелатель, - засмеялся Старыгин.
– Что теперь?

–  Теперь - подождем.

Они вышли из машины, дошли до угла, и Трегубец, слегка высунувшись так, чтобы видеть входную дверь в галерею, принялся наблюдать. Не прошло и двух минут, как Магомед с небольшой авоськой вышел из заведения Горловой и, оглядевшись по сторонам, двинулся в противоположную сторону от наблюдавшего за ним Трегубца. Далеко уйти ему не удалось: через двадцать метров рядом с ним остановилась патрульная машина, из которой резво выскочили два красномордых милиционера и, ухватив Магомеда за рукав, стали что-то горячо с ним обсуждать. Трегубец с удовольствием наблюдал, как дискуссия постепенно перерастала в рукопашную, как Магомеда скрутили и, надев на него наручники, сунули в «газик». Машина взревела уставшим мотором и понеслась прочь от «Дезире».

–  Полдела сделано, - улыбнулся Трегубец.
– Теперь так: я отбываю в неизвестном тебе направлении, а ты, Ян, через пять минут подхватишь женщину, что выйдет из галереи - это будет Светлана Алексеевна. Скажешь, что от Аркадия Ивановича. Отвезешь ее туда, куда скажет, после чего лично проводишь на вокзал и посадишь в электричку.

–  Потом?

–  А потом свободен, выпивай и закусывай. Ну, будь.
– Трегубец хлопнул Яна по плечу и поплелся на работу.

–  А картинка?
– вслед ему крикнул Ян.

–  А, картинка… Ну, пусть у тебя пока полежит, - уже удаляясь, ответил Трегубец и махнул на прощание рукой.

Ян действительно встретил Горлову и, честно выполнив указания начальника, отвез ее сперва на квартиру, где она быстро побросала в сумки вещи, потом на вокзал. Посадил в электричку и поехал (как опять же велел начальник) к другу раздавить бутылочку-другую.

Трегубец же в отличном настроении вернулся в Управление, посидел, позанимался текущими делами и ровно в шесть вечера отправился восвояси.

ГЛАВА 7

На излете второго дня, получив полную информацию о передвижениях следователя по особо важным делам по городу Москве, Паша Черкесов аккуратно расписал весь его маршрут по часам и положил оперативное донесение на стол Ермилову. Тот быстро пробежал глазами Пашины бумаги и задумался. «Галерея «Дезире», - сказал он сам себе, - что-то знакомое. Галерея «Дезире»…» В голове его, наверное, защелкала счетно-электронная машина и тут же выдала ответ: «Горлова, Света Горлова! Это же подружка Аслана. Что Трегубец делает в этой галерее? Неужели Аслана подцепили? Совсем некстати». Он подумал о восьмистах тысячах долларов, которые люди Аслана буквально позавчера привезли к нему в офис в двух спортивных сумках, и занервничал. «Если Аслана подцепили, это совсем… Тут путь ко мне. От него-то я отмажусь, но буча пойдет немалая. Если она пойдет - прости-прощай контракты, да и такое начнется! Надо срочно связаться с Цуладзе».

Он потянулся к телефону, и в этот момент услышал, как на его столе запищал селектор.

–  Да, - сказал Геннадий Андреевич.

–  Геннадий Андреевич, - прошелестела секретарша, - на проводе Цуладзе.

«Час от часу не легче!» - подумал Ермилов.

–  Я возьму, - он поднял трубку и включил систему защиты от прослушивания.
– Аслан, дорогой, сколько лет!

–  Два дня всего. Слушай, Гена, - перешел прямо к делу Цуладзе.
– Мы же друзья?

–  Ну?
– сказал Ермилов.

–  Нет, ты мне ответь: друзья или нет?

–  Друзья, друзья, Аслан.

–  Значит, поймешь меня правильно. Понимаешь, Гена, выгодный контракт. Если получится, всем нам хорошо будет, в накладе не останешься.

–  Какой же контракт?

–  Не могу сейчас прямо сказать, пойми меня правильно.

–  Бизнес, бизнес… Так что ты хочешь, Аслан? Подтяжки?

–  Гена, нет. Понимаешь, деньги, которые мы тебе прислали, я хочу сейчас ненадолго назад взять.

–  Все?
– деланно удивился Ермилов.

–  Да. Ненадолго, на два, на три дня.

–  Аслан, но они же уже в дело включены.

–  А, перестань, что такое? Я тебе говорю: очень важный контракт. Достань их, пожалуйста, из работы.

–  Видишь ли, Аслан, не могу.

–  Гена, не будем портить отношения. Ведь мы же друзья, сам сказал.

–  Аслан, но ведь ты понимаешь: деньги просто так, без дела не лежат, они делают другие деньги.

–  Гена, я тебе объясняю, - начал нервничать Цуладзе, - нужно на пару дней. Мои люди подъедут, заберут, через два дня назад привезут.

–  Аслан, при всем моем уважении…

–  Ты поссориться хочешь?
– закричал Цуладзе.

–  Не ори, Аслан, - прервал его Ермилов.

–  Нет, я как брата тебя прошу. Ты знаешь: мы, южане, народ горячий.

–  Знаю, знаю, Аслан. Мы, русские, хоть народ и не такой горячий, но нам тоже палец в рот не клади.

–  Странно говоришь, не как друг говоришь, - осадил его Цуладзе.
– Войны хочешь?
– Он уже явно угрожал.

–  Какая война, Аслан, опомнись! Я на своей территории, ты на чужой земле.