Цена светлой крови

– Доставлен, - кратко доложил батаб и отсалютовал невысокому человеку с серебряным топориком накома. Было ему лет пятьдесят и, невзирая на малый рост, выглядел он бравым воякой: крутые скулы, квадратная челюсть и строгий, но с хитринкой взор. Второй мужчина, много старше, сидел в кресле у камина, кутаясь в меховой плащ; его лицо избороздили морщины, редкие волосы поседели, плечи согнулись, и, если бы не глаза, мог он считаться символом старческой немощи. Глаза были ясные и холодные, как лед.

– Вот и наш приятный гость, - негромко произнес паком, двинувшись к столу.
– Джумин Поло, если не ошибаюсь? Садись, тар, в кресло и выпей, чтоб согреться. Ты уж поверь мне на слово, погода нынче не радует.

Он разлил спиртное в кружки, но Джумин пить не стал и кресла тоже как будто не заметил. Оглядел накома, потом старца, что грелся у огня, и произнес:

– Или слух меня подвел, или я не услышал ваших имен. Не имею привычки питье незнакомыми людьми.

Наком поморщился, сделал знак батабу.

– Стражей - в коридор, пусть стоят за дверью. Ты, Чингара, останься.
– Когда охранники вышли, он привстал на носках, покачался вперед-назад и молвил: - Хотокан Волчья Пасть, наком Охотников из Теней, мой драгоценный тар. А здесь у нас, - наком поклонился старцу в кресле, - здесь достойный Суа Холодный Дождь, член Тропы Мудрейших. Большая честь встретиться с ним! Надеюсь, тар Джумин это оценит.

Тропой Мудрейших в Северной Федерации назывался правящий совет. Но Суа был не только влиятельным советником, одним из тех, кто говорит первое слово, он также являлся потомком вождей Клана Рыси и богатейшим человеком в Тайонеле. Во всяком случае, в мелг-новостях его имя мелькало так же часто, как и другого северного магната, Шишибойна Сухая Ветвь.

Джумин сел, отодвинул кружку и уставился на Суа. Разглядывать такую знатную персону считалось неприличным, но, с другой стороны, пленить наследника Катри Джумы было еще неприличнее. В полном молчании они глядели друг на друга, потом старик опустил глаза.

Хотокану это не понравилось.

– Гость не должен обижать хозяев, - заметил он.
– Так сказано в Священных Книгах.

– Я - гость?
– Джумин приподнял брови.
– Странная новость!

– Ты самый дорогой из побывавших здесь гостей, мой недоверчивый тар, или, если угодно, самый ценный. Клянусь в том печенью Отца Медведя!
– сообщил Волчья Пасть.
– За тебя мы бились с лизирскими жабами и потеряли восьмерых пилотов и две боевые машины.

– Это не потери, - произнес Джумин.
– Потери будут, когда наш Дом и мой брат узнают о похищении. У достойного Суа ведь есть сыновья, есть внуки... Он за них не боится?

Ни один мускул не дрогнул на лице Холодного Дождя. Несмотря на возраст, выдержка у него была железная.

– Конечно, у достойного Суа есть сыновья и дочери, внуки и внучки, и все они ему дороги, очень дороги, - сказал Хотокан, прохаживаясь у камина и поглаживая свою квадратную челюсть.
– Достойный Суа не хотел бы ссориться с Домом «Великий Арсолан», хотя как узнать, кто нанес такому почтенному Дому обиду? Возможно, завистники из Лизира, Бихары, Россайнела или вообще проходимцы с Дальнего материка... Но не будем сейчас об этом, поговорим на другие темы. Да, на другие!
– Наком замер на мгновение, точно затаившийся в засаде волк.
– Вот ты сказал: наш Дом, мой брат...

А вот у меня, скромного Охотника из Теней, есть сомнения, что Дом и брат действительно твои. И батаб Чингара в этом сомневается... так, Чингара?..
– Хотокан повернулся к батабу, и тот промычал что-то утвердительное.
– Видишь, не верит, мой загадочный тар! А больше всех не верят достойный Суа Холодный Дождь и его друзья с Тропы Мудрейших. Не верят, и все! И они пожелали, чтобы мы, Охотники, опора Тайонела, докопались до истины.

Знают, понял Джумин, они знают. Возможно, не все - про Хинг и тридцать четыре года летаргии, но о том, что он не из хаиайского Дома, знают определенно. Пожалуй, эти лекари из Нефати были не так надежны, как думал Катри Джума... Или его продал жрец - тот, кого пригласили из Эйнонны? Из какого святилища? Никлес говорил о нем и, кажется, Ират... Глас Грома, мелькнуло в голове. Великий древний Храм, и находится он как раз в Тайонеле...

А Волчья Пасть уже протягивал ему зеркало и продолжал говорить, говорить, говорить...

— Ты, мой хитроумный тар, желаешь доказательств? Конечно, желаешь! Вот первое из них. Взгляни! Взгляни на себя! Разве это лицо аталийца? Или бритунца, норелга, ибера, россайна, вообще выходца из Риканны? У тебя не растут усы и борода, волосы черные и прямые, с характерным блеском, глаза исключительно редкого цвета - не просто зеленоватые, а изумрудного оттенка. И ты, конечно, не похож на лей ход а или китаиа... Ни в малейшей степени, уверяю тебя! Ты не сеннамит, не тайонелец, не тассит - лицо более узкое, лоб выше, кожа светлее и совсем другое телосложение... Ты не атлиец, их внешность слишком характерная... Ну, о кейтабских жабах, что расползлись по свету, даже упоминать не будем, как о тувапиу и чернокожих лизирцах. Что же у нас остается, мой драгоценный тар? Или ты из Арсоланы, или из Одиссара, где встречаются зеленоглазые, или потомок переселенца из этих краев. Ты...

– Все верно, - прервал его Джумин, сохраняя полное самообладание.
– Все верно, мой многомудрый наком, прозорливый Охотник! Я не из рода ханайцев Джума, не из Атали, я из Арсоланы. Собственно, я и есть Арсолан. И я напомню тебе, и старцу Суа, и этому батабу, побежденному женщиной, напомню вам, что написано мною в Книге Тайн, на Золотых Листах...
– Он поднялся, вытянул руку и голос его загремел среди бревенчатых стен - так, что всколыхнулось пламя в камине: - Сказано мной: что есть человек? Существо, наделенное телом, свободой и разумом! В битве тело воина - оружие в руке вождя... Преступивший закон вор и убийца лишается свободы... Безумного лечат целители... В остальном же никто не в праве посягать на тело человека, на разум его и свободу! Сделавший это пойдет в Чак Мооль дорогой страданий, по раскаленным углям, среди болот, кишащих змеями!

Должно быть, эта жуткая картина явилась тайонельцам и поразила их воображение. Хотокан вздрогнул и застыл с раскрытым ртом, старый Суа сжался в кресле, батаб поглядывал на Джумина с опаской, словно тот был сумасшедшим или ожившим демоном древних легенд. Наконец глава Охотников из Теней потянулся к кружке, сделал основательный глоток и пробурчал:

– Хмм.. да... неожиданное заявление... Полагаю, ты, пресветлый тар, большой шутник или грешник, если претендуешь на статус бога. Я не знаток Чилам Баль, но помнится, боги бессмертны, могучи и мудры. А твои слова мудрыми никак не назовешь. Что же касается бессмертия и могущества, то пока я ни того, ни другого не заметил.

– Что мы знаем о богах?
– сказал Джумин, опустившись в кресло. На миг мелькнуло перед ним лицо Хотокана - белое, заледеневшее, мертвое, - и он, невольно вздрогнув, произнес: - Может быть, боги бродят среди нас и скрываются под разными личинами, так что их мудрость и сила видны не сразу. Ты, наком, велел захватить меня, и при этом погибли люди, тайонельцы, лизирцы, мой пилот бихара... возможно, погибнут еще... Так что жди воздаяния!

Глава Охотников посуровел.

– Плохой пророк не стоит ячменной похлебки, мой разговорчивый тар. Будешь болтать не по делу, станешь есть соленую рыбу и не получишь воды.

А если по делу - что вы хотите от меня услышать? Виды на урожай куатских дынь?

– Это нас не волнует. Нам нужен шифр.

Шифр?
– повторил Джумин в полном недоумении.
– Какой еще шифр?

– Да, Джумин Поло - буду пока называть тебя так. Шифр! Пароль, код, комбинация цифр, тайное слово, секретная фраза... Скажешь, и мы тебя отпустим. Не только отпустим, но переправим в Куат, Ханай или куда пожелаешь. Клянусь могуществом Тайонела, нашего прародителя!

Джумин был достаточно сведущ в истории, чтобы знать: грозный Потрясатель Мира - если, конечно, он существовал в реальности, - не является прародителем нынешних тайонельцев.