Церера

С достаточным количеством сна мне помогали таблетки, так же меня обязали гулять, по полчаса три раза в день, не забывать вовремя есть и пить, а так же разрешили работать.

— Пожалуйста не перенапрягайтесь, не больше получаса в день, — серьёзно сказала доктор Чен. — Ваш минимум — два слова, максимум — страница. Помните, самое главное — писать в одно и то же время, понемногу. Даже если вы не можете ничего написать, пишите два любых слова. Вам нужно, чтобы ваш мозг запомнил, что он может это сделать.

Теперь мой день шёл по расписанию: подъём, утренние процедуры, письмо Марку, завтрак, прогулка, работа, обед, прогулка, чтение статей, прогулка, ужин, письмо Марку, заполнение дневника, вечерние процедуры и — сон.

Сначала я ставила себе будильник на каждое действие, а потом поняла, что я способна запомнить, что я должна делать.

После двух недель такого расписания, доктор разрешила мне посещать библиотеку и заниматься там уже дольше, потому что по её мнению у меня был заметный прогресс.

Я ходила в библиотеку пешком, занималась там, потом обедала в кафе, снова работала и возвращалась домой.

На Деметре начиналась ранняя весна, и это означало, что буйная природа планеты просыпается, и всё будет цвести одновременно. Купол метрополии то и дело закрывало пыльцовыми бурями, и даже внутри купола часто предписывалось ходить в респираторе, особенно для астматиков и аллергиков. Меня это совершенно не смущало, я очень любила эту жёлто-зелёную мутную круговерть. А вот ещё через три месяца распустятся цветы и полетят белые пушинки семян, создавая зимнюю метель посреди лета…

Я зажмурилась от предвкушения.

Я как будто сама оживала вместе с природой.

— Было бы хорошо, если бы вы продолжили общение с друзьями, — подкидывала мне новые задания доктор.

Это было сложнее, мне очень не хотелось объяснять другим, что я делаю в метрополии, вместо того, чтобы работать на Церере, но как оказалось, что всех устраивает объяснение про библиотеку Университета и необходимые мне там материалы. Так что раз в неделю я обязательно ходила в кафе с друзьями. Встречаться с ними было весело, мы не виделись целых полгода, и у всех было много новостей.

Я старалась общаться с одной подругой за раз, потому что собрать всех сразу было бы нереально. Многие после выпуска были очень заняты на работе, а у некоторых даже появилась семья. Да я и не была уверена, что выдержу большую вечеринку.

Марк, узнав о моих социальных достижениях, в шутку ляпнул в письме:

«Давай я тебя с кем-нибудь из рейнджеров познакомлю. Некоторые тут хотели бы с тобой пообщаться.»

Я подумала, а почему бы и нет. Доктор Чен была очень корректна, но она отнеслась к этому предложению немного скептически.

— Новые отношения во время терапии — это сложная тема, — сказала она. — Для вас это станет дополнительной нагрузкой. Ваша эмоциональная уязвимость сейчас повышена, что может повлиять на ваши решения и восприятие отношений.

Я задумалась.

— Думаете, мне не стоит принимать это предложение?

— Меньше всего я хочу препятствовать вашей жизни. Вы ведь не умираете, вы — выздоравливаете, — ответила доктор Эмили. — С одной стороны, социальное взаимодействие и новые знакомства могут быть полезны для вашего восстановления. Они могут помочь вам расширить круг общения и получить новый опыт, но вы все еще находитесь в процессе исцеления от травмы и работаете над собой. Важно, чтобы новые отношения не стали способом избежать этой работы.

Я обхватила себя руками.

Доктор отложила свой планшет и улыбнулась:

— Насколько я понимаю, Ваш брат предлагает кандидатуру своего сослуживца. Они же сейчас находятся на своём посту, далеко в космосе?

Я кивнула.

— Значит, пока, ничего серьёзнее переписки вам не грозит, — продолжила Эмили. — Возможно, это сейчас для вас самый лучший вариант. Вы сможете немного узнать человека, прежде чем лично с ним встретиться. А если у вас возникнут вопросы, затруднения, или вам будет казаться, что вы поняли что-то не так, я буду здесь и буду всегда готова с вами это обсудить.

— Спасибо, доктор, я это очень ценю, — это была стандартная, выхолощеная фраза, но мы с доктором Чен понимали, чего мне это стоит на самом деле.

Глава 19 и интерлюдия "Поиск"

Следующие несколько месяцев прошли так же спокойно, но даже я не могла не заметить происходящих изменений.

Весна на Деметре постепенно уступала место лету, и вместе с ней расцветала моя жизнь. Каждый день я чувствовала, как ко мне возвращаются силы и ясность мысли. Доктор Чен не уставала повторять, что мой прогресс впечатляет, и я начинала ей верить.

Теперь большую часть дня я проводила в библиотеке, погрузившись в исследования. Мои заметки становились все более структурированными, а выводы — более смелыми. Я чувствовала, как постепенно складывается пазл моей магистерской работы. Шаг за шагом, но я уверенно выходила на необходимое количество слов. В один прекрасный день, я настолько осмелела, что открыла одну из статей матери, которую профессор Сильва мне отметил, как нуждающуюся в переработке, и которая так и осталась недописанной. Хорошо, что осталось много заметок, и я, ориентируясь на течение мысли, смогла завершить теоретическую часть, приведя всё в стройный и логичный вид. Оставалась практическая часть, но я не могла ей заниматься без лаборатории.

Я отправила статью профессору на проверку, и наконец-то получила от него настоящую похвалу. Сильва писал, что счастлив видеть, что я возвращаюсь в свою интеллектуальную форму. И тут же накидал мне двадцать штук правок и комментариев, разбивая в пух и прах половину моей работы. Ну чего я ещё ожидала? Впрочем, у нас тут не спринт, у нас — марафон. Я продолжила работу над маминой статьёй. Это приносило и радость, и грусть одновременно.

Вечерами я все чаще переписывалась с Августом, рейнджером из отряда Марка. Его спокойствие и эрудиция действовали на меня умиротворяюще. Брат явно обо мне позаботился, и выбрал весьма образованного молодого человека. Я не уверена, что нашла бы общий язык с другим рейнджером. Мы обсуждали недавно прочитанные книги, спорили о театральных постановках и вели затяжные шахматные партии по переписке — один ход в каждом письме. Я даже достала старые папины шахматы и расставила их на своём столе, чтобы следить за развитием партии. Иногда мне казалось, что я знаю Августа всю жизнь.

«Ваш ход,» — писал он. — «И позвольте заметить, что ваша защита Каро-Канн становится все более изощренной.»

Я улыбалась, глядя на экран коммуникатора. С Августом было легко и интересно, но я была благодарна дистанции между нами. Она давала мне время разобраться в своих чувствах.

Когда в одном из писем брату, я отметила, что Август очень милый, Марк просто не мог не удержаться, чтобы не поддразнить меня: «А вот если у вас будут дети, вам придётся называть их по месяцам, чтобы собрать полный год. Как тебе имя Януарий? Отличное имя для мальчика!»