Чародейка

Когда я очнулся, Сэма уже не было. Челюсть у меня распухла, но слава Богу, не была сломана. Кое-как я добрался до бутылки с джином. Несколько глотков привели меня в чувство. В голове стало проясняться. Я не сердился на Богля. С его точки зрения он все сделал правильно, и на его месте я сделал бы то же самое.

Проковыляв в ванную комнату, я ополоснул лицо, и в эту минуту услышал вой полицейских сирен. Я вышел из ванной. Сэм стоял посреди комнаты. Лицо у него было в синяках, но по сравнению со мной он выглядел английским лордом.

Мы посмотрели друг на друга. Он, казалось, был немного смущен.

–  Извини, дружок, но ты сам напросился. Я не хотел этого, но не могу позволить этой девчонке сбежать, только потому, что она тебе нравится.

–  Я понимаю, Сэм, но тем не менее, ты делаешь ошибку.

В это время в комнату вошел Закон в лице Клэнси из отдела по расследованию убийств, которого я очень хорошо знал. С ним были два патрульных и фотограф.

Клэнси сразу поднялся наверх, чтобы взглянуть на дока. Потом он оставил там своих людей снять отпечатки пальцев и выполнить обычную процедуру, а сам с Боглем спустился ко мне.

Клэнси был невысок ростом, с агрессивной челюстью и густыми бровями, придававшими ему вид крутого полицейского. Поддерживая этот имидж, он постоянно жевал потухшую сигару. Прямо живой типаж для детективного фильма. Однако на своей работе он звезд с неба не хватал, и мне было жаль, что именно ему досталось это дело.

–  Так-так, - сказал он, подходя ко мне.
– Росс Миллан! Ты-то что здесь делаешь?

–  Привет, Клэнси, - я взобрался на стул.
– Давно не виделись.

Он с интересом рассматривал мое лицо, потом перевел взгляд на Богля.

–  Это еще что такое? Вы что, дрались?

–  Дрались?
– переспросил я.
– С чего ты взял?

–  Да ты на морду свою посмотри.

–  Ах, ты об этом. Ну это, понимаешь, такой стиль. Одни носят бороды, другие - серьги, а я - синяки. Так принято в Мексике, правда, Сэм?

Богль промолчал. Ему было не по себе в обществе полицейского.

–  Все умничаешь? Из-за чего вы подрались?

–  Мы это делаем время от времени. Нет, серьезно, Клэнси, к делу это не относится. Это, так сказать, форма самовыражения.

Клэнси пожевал сигару и подозрительно посмотрел на меня.

–  О'кэй, оставим это пока. Как ты попал во все это?

Я вкратце рассказал, как встретил дока и Богля в Мексике. Но о Мире промолчал.

–  Что ты знаешь о девушке?

–  О какой девушке?

–  Сам знаешь. О Мире Шамвэй.

–  Это я понимаю, но о какой из них? Их две.

Брови у Клэнси поползли вверх.

–  Что значит, две?

–  Слушай, Клэнси, дело здесь - серьезное, но если ты перестанешь строить из себя крутого полицейского, я попробую объяснить.

–  Не слушайте его, - вмешался Богль.
– Он втюрился в нее по уши.

Клэнси не стал с ним церемониться.

–  Увянь, - рявкнул он.
– Когда я спрошу, тогда и откроешь пасть. Говори, Миллан.

–  Садись, - я кивнул ему на стул.
– Это долгая история и тебе потребуется вся энергия, чтобы заставить себя шевелить мозгами.

–  Легче на поворотах, Миллан. Я знаю, ты считаешь себя умником, но если будешь выпячиваться, то я засажу тебя в камеру как подозреваемого до выяснения обстоятельств.

–  Ладно, давай без угроз, - я не представлял, как рассказать ему все обстоятельства дела, чтобы он поверил, но как-то нужно было это сделать.

Клэнси слушал не перебивая. Он даже прикурил свою сигару, но запах ему, очевидно, не понравился, и он дождался, пока она снова потухнет. Надо полагать, что одной сигары ему хватало на пару недель, а этой, судя по запаху, было никак не меньше года.

На половине своего рассказа я едва не бросил это безнадежное дело. Он явно не мог понять, то ли я смеюсь над ним, то ли окончательно спятил. И от этого он заводился все больше и больше.

–  Ну вот, - закончил я.
– Так вот обстоят дела. Кто-то похитил Миру, а ее другая половина убила Анселла.

Крюгера я не упоминал. У него были большие связи и разобраться с ним я хотел без полиции.

–  Ну и рассказик!
– сказал, отдуваясь, Клэнси.
– Как раз для судебного заседания. Ей-богу, Миллан, если бы я не знал тебя так хорошо, то упрятал бы в тюрьму прямо сейчас за дачу ложных показаний. Кто поверит в эту чушь?

Я кивнул на Богля.

–  Спроси своего свидетеля. Сосиска, говорящая собака, летающая женщина.

Клэнси повернулся к Боглю.

–  Что скажешь?

Богль посмотрел на меня, потом на Клэнси.

–  Он вешает вам лапшу на уши, начальник. Ничего этого не было.

–  Ах ты, стервец, - я поднялся было со стула.
– Ты же знаешь, что это правда!

–  Черта с два!
– взорвался Клэнси.
– Или ты скажешь правду, Миллан, или едем в участок.

–  Но я же говорю…

–  Хватит, - Клэнси поднялся.
– Вы оба едете со мной. Посмотрим, что скажет шеф.

Я посмотрел на Богля.

–  Ты этого хотел?

Лицо у него дернулось.

–  Она должна ответить за дока. И если этот недоносок упустит ее, я сам расквитаюсь с ней.

–  Ты кого называешь недоноском?
– повернулся к нему Клэнси.

–  А что, тут есть еще один?
– оскалил зубы Богль.

Прежде чем Клэнси успел ответить, мимо пронесли носилки с телом Анселла. Мы молча смотрели, как полицейские выносят его на улицу, и Сэм снова заплакал.

14

Капитана полиции Саммерса я знал давно. В общем он был хороший мужик, но не дай Бог попасть ему под горячую руку. Меня промариновали часа четыре, прежде чем допустить пред его светлы очи.

–  Здорово, Миллан, - приветствовал он меня, когда я влетел в его кабинет после толчка Клэнси.
– Извини, что тебе пришлось подождать. Садись.

Клэнси встал позади Саммерса и рассеянно жевал сигару. Я пожал руку Саммерсу и попытался придать своему тону некоторую развязность.

–  Да ничего, все в порядке.