Чаровница

– Верно, – опять взялась за топор, – нужда заставила.

– И все-таки думай, прежде чем сказать, Бе-а, – растянул мое новое имя на языке принц.

– А то что? – дерзко выгнула брови.

Вообще, у него есть рычаги воздействия, но, зная Александра, уверена, что он таковыми не воспользуется. Младший сын Его Величества слаб и всегда пляшет под чужую дудку.

– Ты забылась, – перепрыгнул он бревно. – Я всегда могу отказать в малейшей просьбе.

– Как отказал мне в честном ответе? – я взяла серьезный тон, но все-таки стушевалась. – Алекс, давай не строить из себя особ, которые могут повлиять на будущее друг друга?

Вот здесь я блефовала, и сильно. При желании с его связями и возможностями он меня в порошок сотрет. А мама не продержится одна.

– Хорошо, – он тоже понял, что перегнул палку, – нам пригодится любая помощь.

– Просто замечательно, – похлопала его по плечу, кидая топор в стену дома, – успеем обсудить условия.

– Условия? – не поверил моим словам Себастьян.

Все привыкли, что с императорской семьей разговоров не ведут, доверяя только звуку фамилии, – но не я. Прошло не так много лет, чтобы забыть пережитые ужасы.

– Хотите пройти в дом? Выпить чаю? – отворила дверь и махнула рукой в приглашающем жесте.

– А ты нас не отравишь? – испугался вдруг Эгберт.

Ох, как бы мне хотелось подлить яду в кружки этих хлыщей, но ведь за ними точно приедут.

– Нет, – скривила лицо. – Если пожелаешь, буду отпивать из каждой кружки.

– Хочу, – кивнул он совершенно серьезно.

Мы расположились на кухне. Матушка ушла отдыхать, и я была очень рада тому, что ей не придется встречаться с мужчинами.

– Итак, какие у вас вопросы? – спросила, подогревая чайник.

Еду предлагать не буду, нам и самим мало.

– Чаровники… как ты обрела силу? – еще раз надавил Бернгард.

– Это правда так интересно? – обернулась к гостям, рассевшимся вокруг дубового стола.

– Да.

– Что же, – отвлеклась я от жаровни, – мы приехали сюда около трех лет назад. Никто не хотел брать меня на работу, даже под вымышленной фамилией, потому что я смущала здешних женщин, а потом…

– Что? – хором спросили оба парня.

– Попала на улицу в неудачное время: иногда твари добирались и до города. Но, встретив их, не испытала ужаса, а смогла усмирить. Вот и вся история, – я хмыкнула. – Так и стала заклинателем, – оперлась на кухонные полки и сложила руки. – А вы здесь как оказались?

– Не твое дело, – по мне, уж слишком поспешно воскликнул бывший жених.

– Ты же спросил, как я стала таким магом, – закатила глаза с насмешкой, – а это тоже мало относится к делу.

По лицам этих двух героев я поняла, что они не признаются.

– Ай, я догадалась, – хлопнула в ладоши и все-таки съязвила, плюя на все предостережения, – разочаровали отцов? Вас отправили в ссылку?

Если Себ и улыбнулся краешком рта, подтверждая мою догадку, то лицо Александра оставалось непроницаемым.

– Это по-прежнему не твое дело, Беатрис, – мрачно ответил принц. – Лучше расскажи, как погибли другие. И почему отказываешься принять предложение мэра о работе?

– Я не все знаю, – покачала головой, – эти случаи начались до моего появления. и до сих пор непонятно, как погибли предыдущие заклинатели.

– Но что-то же ты видела? И на тебя никто не нападал?

Закусив губу, раздумывала, что стоит говорить старым знакомым, а что следовало бы оставить в тайне.

– Прямых нападений на меня не было. Но один раз, после переселения сюда, почувствовала, что в доме кто-то есть.

– И? – склонились ко мне оба друга

– И ничего, – картинно развела руками, – обошла все комнаты. Никого не обнаружила, только заметила на полу одну вещь. Подождите. – Забегала по кухне как заведенная, вспоминая, куда кинула тот странный предмет. – Вот он, – разыскала в шкатулке на полке.

На моей ладони лежал мерцающий янтарный кулон в виде волка.

– У тебя могла быть такая побрякушка, – первым отмер Алекс, – ты и не вспомнила бы.

– У меня? – грустно усмехнулась. – Все ценности мы продали в первый год.

– А почему хранишь эту, если так нуждаешься?

Ответить на вопрос сразу не смогла. Не знаю. Матушка знает об этой вещице, но трогать ее боится, а я держу ее в руках, полагая, что она стоит немалых денег, но не бегу к ювелиру-оценщику.

– С этим связана тайна. Кто-то пришел в мой дом и либо обронил ее, либо специально оставил. Хотела разобраться почему, – пожала плечами.

Бернгард склонил голову набок, разглядывая меня.

– А другие случаи с чаровниками? Что ты видела?

– Ничего особенного, просто за пару дней до смерти последних несчастных каждый в плохом настроении ссорился с кем-то из города. Пребывал в ярости. А потом они погибали, но всегда разными способами. Кто совершил самоубийство, кто-то напоролся на дикого кабана. Вот и последний, погибший именно в каньоне, переругался с половиной Стоунберга, допустил досадную ошибку. Та смерть тоже неслучайная, – закончила почти шепотом.

– Трисси, – обратился ко мне Эгберт, – а ты не боишься, что с тобой поступят так же?

– Боюсь, – тряхнула волосами, придавая голосу больше уверенности, – но мне некуда пойти. Пока я помогаю, город платит неплохие деньги.

– Но на официальную службу ты не соглашаешься, – прищурился Бернгард.

– Вы ведь знаете почему.

– Да, нам уже доложили.

– Интересно, какая у них версия событий? – зажала в кулак побрякушку, поглядывая на бывшего жениха.

Доверяет ли он мнению города?

Я встала, скрывая неловкость, отряхнула платье и кинула подвеску обратно.

– Чай? Вода вскипела.

– Давай, – обрадовался Себастьян горячему напитку.

Вечера становились прохладными, но я не спешила топить комнату. Лучшие условия только для матери, а к одному из гостей испытываю почти ненависть. может, даже не почти.

– Ты же боялся отравления? – остудил пыл друга Александр.

– А Беатрис с нами будет пить? – с надеждой посмотрел на меня молодой Эгберт.

Идиоты.