Чайки за кормой (сборник)

Глава 13

Прожив в квартире своего не совсем здравого рассудком клиента несколько дней, фон Шухер вынужден был переехать в гостиницу. Возвращаться в Германию было еще рано, поскольку необходимо было еще время для окончательного оформления наследства, а находиться в жилище Гриши немецкий адвокат уже не мог – нервы уже не выдерживали.

Двухкомнатная квартира, доставшаяся Безобразникову после смерти родителей, представляла собой, скорее, жилище неандертальца, нежели место обитания современного человека. Гриша к жизни относился предельно просто, что, в конечном счете, не могло не сказаться и на его апартаментах. Практически все, что можно было сломать, было сломано, а что можно было испачкать – испачкано.

– Грыша, я будет в хотэл. Но каждый утро – я у тэба. Нам еще много рапота, – сказал немец и, пожав теплую руку идиота, с неожиданно появившейся легкостью зашагал к гостинице «Южная», которую он весьма опрометчиво назвал «хотэл».

Гриша никак не отреагировал на уход иностранного гражданина. Он пошел в то место, которое некогда было кухней, и принялся увлеченно пилить табуретку.

Уход немца был воспринят как сигнал к действию сразу несколькими группами людей, занимающими удобные для наблюдения позиции возле Гришиного дома. Как только энергичная походка немца перестала быть слышна, они, отталкивая локтями друг друга, поспешили к Гришиной двери.

Безобразников, после получасового колочения в дверь, отворил. В «пещеру» ввалила шумная толпа. Народ подобрался разнокалиберный, но с одинаковыми ищуще-алчными проблесками в глазах. У всех посетителей в руках были различные предметы, начиная от обыкновенных тубусов с чертежами и заканчивая крупными макетами агрегатов и зданий.

Григория окружили и стали наперебой ему что-то объяснять, по-прежнему отталкивая друг друга локтями и тыкая в Безобразникова тубусами и макетами. Все вот-вот должно было закончиться банальной дракой, поскольку у кого-то уже, благодаря давке, отлетели от рукотворной модели важные детали, кому-то наступили на ногу, а кто-то просто был полон энергии, требующей выхода.

Но, как иногда бывает в таких ситуациях, нашелся и один наделенный здравым смыслом человек. Им оказался Петр Петрович Теплушкин, почтальон и непризнанный изобретатель. Выполняя служебные обязанности, он на собственных икрах неоднократно убеждался в том, что собака, конечно, друг, но далеко не каждого человека.

– Господа, господа! Вы же видите – мы сами себе мешаем. Давайте организованно! – покрывая общий гул, своим, натренированным криками «Хозяева!», голосом призывал Теплушкин.

– Создаем очередь, господа! Вот так, вот так!

Петр Петрович с трудом, но придал толпе определенную линейность и естественным образом оказался первым. Гришу усадили на чудом уцелевший в его жилище стул, и прием начался.

– Уважаемый Григорий! В наше прагматичное время нет более необходимой вещи, чем разработанный мною автоматический огурцеочиститель. У современной домашней хозяйки крайне мало времени для приготовления пищи, поскольку навалилось много и других забот. В данной ситуации огурцеочиститель является незаменимым бытовым прибором, – при этих словах Теплушкин достал из тубуса чертежи, а из кармана – огурец.

Гриша так пристально посмотрел на овощ, что Петру Петровичу пришлось его отдать. Безобразников, не используя еще не внедренный в производство огурцеочиститель, спокойно съел полезный овощ. Но это не смутило изобретателя. Набрав в легкие побольше воздуха, он продолжил, повышая громкость звучания:

– Мы, все здесь собравшиеся, знаем о тех прекрасных переменах в вашей жизни, произошедших в последние несколько дней. Поздравляем вас, Григорий, с законным приобретением значительной суммы!

Послышались жидкие аплодисменты.

– Я полон надежд, что вы проявите коммерческую прозорливость и выдадите мне небольшую сумму, желательно в евро, на окончательную доводку и внедрение в производство моего крайне необходимое изобретения, – закончил почтальон.

Гриша посмотрел на карман, из которого Петр Петрович доставал огурец и вздохнул. Восприняв это как добрый знак, Теплушкин тут же поднес к Григорию развернутый лист ватмана и подал тому шариковую ручку.

– Вот здесь, пожалуйста, Григорий, распишитесь, – сказал он, застенчиво улыбаясь.

Гриша без тени сомнения тут же оставил на белом листе замысловатую закорючку, которую, видимо, следовало, понимать как автограф. Теплушкин хотел сказать длинную благодарственную речь и, может быть – если повезет, плавно перейти на редискоизмельчитель, но из очереди подпирали.

Следующим оказался ночной сторож с двумя высшими незаконченными образованиями Миланов. Он уже начал раскладывать опытный образец напольного бильярда, предназначенного для туалетных комнат. Сея забава имела назначением своим развлечение во время посещения клозета, не отрываясь от основного занятия. Но развернуто объяснить принципы работы и имеющиеся явные преимущества своего полезного новшества он не смог, поскольку из коридора послышалось ослиное «И-а!»

Вслед за звуками показалось и животное, которое определяют как вьючное. За ним шел маленький и вертлявый субъект, которого все знали как прилипчивого страхового агента Безногова. Он был из тех людей, которых портили даже те деньги, которых у них никогда не было. Страховой агент, расталкивая толпу с помощью осла и крика «Я – кратко!», пробился к Грише и с ходу начал.

– Широчайшие горизонты! Небывалая перспектива! Это перевернет всю систему перевозок!

Миланов зло собирал подавленные ослом картонные лузы и сиротливо глотал скупые изобретательские слезы. Толпа возмущалась:

– Переходи к сути – люди ждут!

Безногов ехидно улыбнулся, оставив реплику без ответа, и спокойно продолжил:

– Осломобиль – это мобиль будущего. Малой скоростью мы с вами, Гриша, обгоним всех остальных, – сказал новатор и интимно как партнер партнеру подмигнул идиоту.

– Что нужно для работы осломобиля? Только морковка! И все! Внутри обыкновенной маршрутки размещаем, допустим, вот этого самого осла. В полу – дырка. Осел идет – маршрутка двигается по маршруту. Водитель, он же погонщик, все тот же человек из Средней Азии.

Идея ошеломила даже конкурентов-изобретателей. Они притихли и с завистью смотрели на осла.

– А как он того, по маршруту еха… идти будет? С чего ему идти, если стоять, допустим, проще? – крикнул обиженный Миланов.

– Отвечу. Идти он будет потому, что водитель, он же погонщик, повесит перед его рылом морковку, – спокойно сказал Безногов и, предвосхищая следующий вопрос, продолжил:

– А если надо прибавить скорость или кого-то обогнать – вешает дополнительную морковку.

– В салоне от него вонь будет!