Чеченец. На разрыв

– Я начну вбивать в тебя еду, запихивать кусками и проталкивать пальцами. Ты будешь жрать! Времени нет, – сказал он мрачно.
– Скоро свадьба. Эти слова звучали для меня как приговор. Свадьба... Я не могла поверить, что всё это происходит на самом деле. Что из всех возможных исходов моей жизни я оказалась именно в этом – вынужденная выйти замуж за человека, который стал причиной моих страданий. Был момент, когда я уцепилась за якорь. Как я могу выйти замуж если я уже замужем. А потом я поняла, что скорей всего Никита уже мертв. Вряд ли его оставили в живых после всего что произошло. Задавать вопросы о своем муже я не стала. Марат и так был зол. Я видела по его лицу насколько он мрачен…Смотрела на него украдкой, отмечая, что его синяки сошли, подбитые глаза выглядят почти нормально, на сломанном носу теперь сильнее вырисовывается горбинка. Он возродился. А я нет…Наверное, потому что с ним не сделали то, что сделали со мной. И самое мерзкое и ужасное он знал об этом. Видел или нет…не знаю. Но я так хотела, чтоб не видел. Хотя, что это могло бы изменить для меня. Я чувствовала себя угнетенной и беспомощной. Моё будущее казалось мне темным и безысходным, и я не видела ни одного луча света, который мог бы пробить эту тьму. Жизнь продолжалась, но для меня она была лишена всякого смысла, наполненная лишь страхом и отчаянием перед неизбежным.

Когда Марат в очередной раз ворвался в номер, пьяный и шатаясь, его громкий крик заставил меня содрогнуться от страха.

– Алиса! – его голос разрезал тишину, и я замерла, охваченная паникой. Он бродил по комнате, словно хищник, ищущий свою жертву, а затем вдруг схватил меня за шиворот, как будто я была лишь куском бесполезной тряпки. Но вдруг его выражение лица изменилось, и он брезгливо скривился, отталкивая меня от себя.
– Блядь! Это пиздец какой-то! Пошла помылась, почистила зубы, голову вымыла, побрилась, – прошипел он, смотря на меня с отвращением.
– Воняешь как бомжиха. Запустила себя. От тебя несет как от трупа… Его слова были как удар ножом в самое сердце, как будто он сейчас вывернул мне внутренности этой брезгливой кривой физиономией. Он продолжал:

– Чтоб теперь к моему приходу была чистая, умытая, накрашенная и одетая. Чтоб я не видел это пугало. Колеса не получишь. Сама вылезешь. А не вылезешь... похороню! Лучше, блядь, сдохнуть, чем жениться на таком отребье. Ты в зеркало смотрела?

Я чувствовала, как моё сердце замирает от страха перед его угрозами. Марат был непредсказуем в своем гневе, и я знала, что любая его слова могут стать реальностью. Схватил меня за затылок и потащил по коридору в ванную, распахнул ногой дверь и ткнул лицом в зеркало. Я зажмурилась.

– Смотри! Открой глаза и смотри, мать твою!

– Пожалуйста… я не могу…не могу…

Разрыдалась и он вдруг привлек меня к себе. Провел по волосам. Мне кажется его рука дрогнула. Он стянул с меня свою футболку и засунул в ванну. Мыл как ребенка. Я плакала, а он просто молча мыл мне голову, намыливал мое тело. Ничего интимного, сексуального. Я бы не выдержала…Он скорее был четким и механичным, но в то же время осторожным. Вытер всю полотенцем, надел чистую футболку и отнес на постель.

– Завтра встанешь, почистишь зубы, примешь душ. Чтоб завтра ты изменилась. Все. Не зли меня, Алиса. Я не хочу быть с тобой жестоким. Не вынуждай меня!

Когда он наконец вышел из номера, я осталась одна, дрожа от страха и унижения. Мне было так тяжело справиться с этим напором ненависти и презрения, что я не знала, смогу ли я выполнить его приказы. Но страх перед последствиями заставил меня утром подняться и снова пойти в ванную. Я сделала всё, что он сказал, стараясь вымыть с себя ощущение бесконечного унижения, которое он мне навязывал своими словами. Я чувствовала себя потерянной и одинокой, словно мир вокруг меня рухнул, оставив меня в пустоте своих адской душевной боли.

Ближе к полудню в мою комнату принесли новые вещи, и вскоре после этого появился стилист. Он бесцеремонно выбирал для меня одежду, словно я была манекеном в его руках. Я стояла молча, позволяя ему делать со мной всё, что угодно – менять прическу, наносить макияж, примерять различные наряды. Но в зеркало я так и не посмотрела, боясь увидеть в нем отражение собственной потерянности и страха. Когда Марат вернулся, его взгляд вновь пронзил меня насквозь. Он осматривал меня, как будто оценивая результаты работы стилиста, а затем мы сели ужинать. В его доме было принято собираться за общим столом, и я оказалась напротив него стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Я знала, что уныло ковыряться в тарелке было недопустимо, поэтому ела быстро, несмотря на отсутствие аппетита. Когда Марат спросил, чем я занималась весь день, я не нашла в себе сил ответить. Его рука осторожно легла на мою, но затем сжала её с неожиданной силой. До боли.
– Я спрашиваю, а ты отвечаешь, Алиса, – его голос звучал твёрдо и требовательно.
– Скоро ты станешь моей женой... У нас свои правила. Молчание это хорошо, но не тогда, когда я говорю с тобой. Ты должна говорить со мной в хорошем настроении, с желанием отвечать, быть вежливой. Поняла? Не заставляй меня пожалеть о том, что я на все это согласился! Эти слова заставили меня содрогнуться. Перспектива стать его женой казалась мне кошмаром, но я понимала, что мне придётся подчиняться его правилам, как бы тяжело это ни было. В тот момент я осознала всю глубину своего беспомощного положения и то, как мало у меня осталось свободы выбора. Проснувшись поздно вечером, я обнаружила, что Марата нет рядом. Сердце мое забилось в тревожном предчувствии. Я вскочила с постели и начала обходить номер, исследуя каждый уголок, выглянула в коридор, вышла на балкон, но его нигде не было. Меня охватил страх, холодная дрожь пробежала по спине. Я схватилась за телефон отеля, но остановилась, понимая всю бессмысленность своих действий. Куда звонить? В полицию? Эта мысль показалась мне смешной и безнадежной одновременно. Теперь полиция была последним местом, куда я бы обратилась за помощью. Но тогда куда? И кому? У меня не было своего мобильного телефона, не было номеров Валида или самого Марата. Я металась по комнате в отчаянии, подходила к окну, пытаясь разглядеть что-то в темноте за его пределами. Моё воображение рисовало самые мрачные картины – что если с Маратом случилось что-то ужасное? Что если те люди, с которыми он связан, убили его и теперь придут за мной? Что если они снова его пытали, били, издевались над ним. Жуткие образы мертвого, окровавленного тела Марата на улице преследовали меня, и я не могла избавиться от этого кошмара.

Лица моих мучителей и самого главного насильника снова и снова появлялись перед глазами. Я видела их перекошенные похотливые рожи, слышала их смех, грубые оклики.

Что если они убили Марата и теперь придут сюда?

Когда в дверь повернулся ключ, мой страх достиг апогея. Я в ужасе залезла под кровать, убежденная, что за мной пришли. Содрогаясь от страха, кусая губы и сжимая руки в кулаки так что ногти порезали кожу на ладонях. Сердце колотилось так сильно, что я боялась, его слышат. Я сжималась под кроватью, стараясь сделать себя как можно меньше, готовая к худшему. В моем воображении уже рисовались сцены насилия и побоев, и я не знала, смогу ли я справиться с новыми страданиями.

Как только напротив кровати остановились мужские ноги в начищенных до блеска черных туфлях, моё сердце замерло. Когда кто-то наклонился и заглянул под кровать, я не смогла сдержать себя и издала пронзительный крик, наполненный ужасом и отчаянием. Чьи-то руки протянулись ко мне, пытаясь вытащить из моего временного убежища. Я извивалась, стараясь вырваться, билась и рыдала, защищая себя от неминуемой расправы. Но руки вдруг оказались несущими не боль, а странное утешение, прижимая меня к горячему мужскому телу. Запах, который я почувствовала, был так знаком и в то же время так далек от меня в эти последние дни. Когда я осознала, что это Марат, моё тело перестало сопротивляться. Я всхлипнула и затихла. Внезапная волна облегчения и растерянности прокатилась по мне, и я, поддаваясь инстинкту, вскинула руки, обняла его за мощную шею и прижалась к нему, ища в нем защиты и утешения.
– Тшшшш, тихо, куколка, тихо. Это я, – его голос звучал успокаивающе, хоть и немного устало.
– Ты чего испугалась? Сюда никто не придет. Меня охраняют. Второй раз такое не прокатит. Я никому не позволю тебя обидеть. Его слова проникли в меня, утешая и в то же время вызывая новую волну слез. Я плакала не от страха, а от облегчения и боли, от всего, что пережила. Я понимала, что моя жизнь навсегда изменилась и что впереди меня ждут новые тяжелые испытания, но в этот момент, прижавшись к Марату, я чувствовала себя в безопасности, хотя бы на короткое время. Впервые чувствовала себя в безопасности рядом с ним.

Глава 28

Процесс моего "бракосочетания" с Маратом прошел стремительно и без излишеств. Он привел муллу, который провел короткую церемонию, словно отголосок древних традиций, лишенный всякой торжественности и радости. Всё это казалось мне диким и нереальным, как сцена из фильма, в которой я оказалась против своей воли. Какой-то сюрреализм, неподвластный моему разуму. Затем появился человек в костюме, с портфелем в руке – очевидно, представитель местного ЗАГСа. Он быстро оформил все необходимые бумаги, предложив нам лишь подписать их. Никаких поздравлений, никаких улыбок – только сухие юридические процедуры. Наверное, я бы не выдержала какого-то пафоса, какой-то игры в настоящую свадьбу. И я была рада, что все проходит именно так. То есть никак. Да уж…белое платье было бы адской насмешкой. Марат надел на мой палец кольцо, затем так же механически надел кольцо на свой. Он не сказал ни слова, никаких поздравлений, никаких обещаний или заверений. Это было похоже на сделку, заключенную в спешке и без каких-либо чувств. Да и какие чувства между нами. Теперь мы вдвоем как проклятые какие-то. Ненавидящие друг друга…Хотя, моя ненависть к Марату постепенно перешла в страх и в нечто неподдающееся определению. Было рядом с ним некое ощущение защищенности как бы странно это ни казалось. Когда Марат выпроводил представителя ЗАГСа, я осталась одна, смотря на кольцо на своем пальце. Оно напоминало мне о прошлом, о другом кольце, которое когда-то украшало мой палец, символизируя совсем другие обещания и надежды. То кольцо я выкинула после предательства моего первого мужа, и вот теперь новое кольцо стало символом новой, но не менее болезненной реальности. Из огня да в полымя.

Перед глазами промелькнули картинки нашей свадьбы с Никитой. Я была счастлива. Когда Марат вернулся в комнату, я не смогла сдержать вопрос, который мучил меня всё это время.

– Где Никита? – спросила я тихо, чувствуя, как в груди все сжимается от страха и неопределенности. Этот вопрос был для меня мостом между моим прошлым и настоящим, между тем, что я потеряла, и тем, с чем мне придется жить дальше. Хотя, кого я там могла потерять? Ублюдка, который меня предал?

Марат посмотрел на меня, и его глаза заблестели от злости, когда я спросила о Никите.

– Ты спрашиваешь о своем продавце? – его голос был полон яда.
– О том, которому хотела меня слить? Я тяжело выдохнула, чувствуя, как воздух сгущается вокруг нас, и кивнула, продолжая крутить кольцо на пальце, словно это могло как-то помочь мне справиться с напряжением. Марат тяжело опустился в кресло и налил себе виски. Он выпил его залпом, словно пытаясь заглушить какую-то внутреннюю боль или раздражение. Потом, как будто между прочим, он бросил слова, которые заставили меня замереть: