Человек с Зелёной тростью
Шрифт:
Лиам шагнул к ней, словно его потянула невидимая сила. Всё его внутреннее сопротивление было сломлено и раздавлено, словно тоненькая соломинка, попавшая под снежный ком, который с сокрушительной силой каждую секунду нарастал и нарастал. Эльвин и Лиам забыли обо всём и обо всех.
Словно самые сильные во всей вселенной магниты из губы потянулись друг к другу и слились в горячем, страстном поцелуе. Земля ушла из-под ног. Жадно, словно перед смертью, хватал Лиам горячими губами нежные как шёлк губы Эльвин, страстно обнимая её трепещущее тело в ночной сорочке.
– Моя, моя, моя. – Как в бреду повторял
Никогда, никогда эти двое ещё не испытывали такого, и эти минуты были самыми счастливыми, самыми волшебными в их жизни.
Ни Лиам, ни Эльвин не могли оторваться друг от друга, слишком долго они ждали этого. С каждой секундой Лиам всё жарче и смелее обнимал Эльвин, которая больше всего на свете хотела, чтобы эти поцелуи никогда не кончались.
Над их головами раздался звук хлопающих крыльев. Какая-то птица вылетела из-за леса и закружила над поляной.
Дрожащие от волнения руки Эльвин потянулись к пуговицам на рубашке Лиама. Влюблённые упали на мягкую как ковёр траву и ещё сильнее прижались друг к другу.
– Это безумие. – Тяжело дыша, прошептала Эльвин. Её длинные волосы рассыпались по траве, грудь быстро вздымалась.
Лицо Лиама было совсем близко. Его глаза решительно смотрели на неё.
– Я знаю. – Сказал он. – Но я хочу этого больше всего на свете. Мне наплевать на всех и на вся. Я не боюсь запретов Грифа. Даже если небо свалится на нас – мне всё равно. Я хочу, чтобы этой ночью ты была моей! Моей! Будь моей! Будь моей навсегда! – Повторял Лиам, ещё больше теряя голову. – Не мучай меня! Ты не представляешь, что твориться со мной, когда я вижу, как Том целует тебя, обнимает, когда гладит твои волосы. И сколько бы я ни пытался забыть о тебе – ничего не получалось. Это невозможно!
Эльвин в абсолютном смятении крепко обвила руками шею любимого. Всё в её голове перемешалось. Ей вспомнился Том. Её нежный, ласковый Том. Как может она так предавать его? Но как бы Эльвин ни винила себя, как бы ни жалела Тома, она точно знала одну вещь – её сердце навеки отдано Лиаму, и нет больше на свете человека, которого она бы так любила.
– Оставь его! Оставь Тома! – В отчаянии взмолился Лиам. – Ведь ты не любишь его. Я знаю. Я вижу это. Любимая, не отрицай своих чувств. – Он смотрел ей в глаза. – Признайся, что любишь меня… Скажи, что любишь…
На несколько мгновений воцарилась тишина. Горячее дыхание Лиама обжигало Эльвин. Она волнительно обвела взглядом голубых глаз его красивое лицо и ласково провела рукой по его тёплой щеке.
– Да, Лиам. – Тихо проговорила Эльвин. – Ты прав, и моё сердце не позволит солгать. С первой секунды, с первого взгляда… я люб…
Она не успела договорить. Тихую, звёздную ночь вдруг пронзил безумный, дикий, душераздирающий крик. Всё вокруг словно обледенело.
Лиам и Эльвин в ужасе вскочили с земли.
И снова. Кто-то кричал, кричал от невыносимой боли.
В смятении и оцепенении от леденящего страха, Эльвин и Лиам не сразу поняли, что крик доносится откуда-то совсем близко. А именно… из… синего шатра…
– Том! – Эльвин
кинулась к шатру.Лиам нёсся следом. И снова крик, ещё более жуткий, леденящий.
Что там может быть? Что там случилось?! Что с ним? Что с ним?
Глава 39. РАСКРЫТАЯ ТАЙНА
Влетев на порог синего шатра, Эльвин и Лиам столкнулись с непонятно откуда появившимся Мистером Грифом. Не разбирая дороги, Эльвин побежала к Тому но, наконец увидев его, только закричала от ужаса.
Том лежал на спине, на своей кровати, бледный как смерть и, зажмурив глаза, как в истоме мотал головой. Вся его грудь, всё одеяло вокруг было залито алой кровью. Её было море. Она продолжала струиться из раны в сердце.
– Господи! – Зарыдала Эльвин, прижимая руки к губам и не смея подойти ближе. – Кто это сделал? Кто его убил?! О, Боже мой, за что его убили? За что?
– Прекрати истерику, бессовестная! – Яростно заорал на неё Гриф, перекрывая своим голосом громкие стоны Тома. – Ну-ка иди сюда! Сейчас же подойди!!!
От потрясения Эльвин совсем онемела, её широко открытые глаза не могли оторваться от умирающего. Лиам хотел обнять её, но Мистер Гриф гневно отшвырнул его в сторону и, схватив Эльвин за волосы, подтащил к Тому.
Грубо отняв руку Эльвин ото рта, он быстро положил её на грудь Тома и она окунулась в его тёплую кровь.
– Скажи, что любишь его! – Заорал Гриф. – Скажи ему, что любишь! Быстро!
– Я люблю тебя,… Том! – Срывающимся голосом, давясь от слёз и горя, воскликнула Эльвин. На несколько секунд воцарилась тишина.
Том внезапно замолчал, неестественно выгнул спину и, забившись словно в лихорадке, беспомощно обмяк. Его голова упала на бок, глаза закрылись. Он замер.
– О, нет! Нет! – В истерике закричала Эльвин, кидаясь на кровать и обнимая Тома. – Он умер! Почему он умер?! Кто это сделал!? Господи, нет!
Она была вся в крови; в её глазах всё расплывалось от слёз.
Лицо Мистера Грифа практически полностью потеряло человеческие черты. Он был в таком бешенстве, что на коже стали проступать чёрные перья, а руки превращаться в длинные крылья.
Его взгляд поймал стоящего в углу Лиама. Лиам сам был в шоке от увиденного и даже забыл, что его рубашка до сих пор полностью расстёгнута и выправлена из брюк. Он снова кинулся к своей любимой Эльвин, чтобы утешить её, но Мистер Гриф как чёрная скала встал у него на дороге.
– Стой, паршивец! – Прошипел он как змея. – Не смей подходить к ним! – Гриф окинул расстёгнутую рубашку юноши испепеляющим взглядом и схватил его за шиворот. – Ну что, сбылась твоя мечта?! Сбылась, дрянной мальчишка?! Отвечай! Теперь ты доволен?!
– Пусти!..
– Вон отсюда! – Гриф грубо толкнул его к выходу. – Прочь! Прочь! Довольно ты нарадовался на это горе! Прочь к себе! К себе в шатёр! – Он снова толкнул Лиама. – Сиди там и радуйся тому, что натворил! Не желаю тебя видеть! Вон отсюда!
Ещё секунда и Лиам оказался выброшенным на улицу. Он быстро поднялся на ноги, но не стал заходить обратно. Дрожа всем телом, он ещё немного постоял на месте, а потом медленно направился к своему шатру. Кланки остался с Миркомом у очага, и Лиам снова почувствовал жуткое одиночество и пустоту.