Черное крыло

Я надеялась, что именно таким он и запомниться в моей памяти.

А после была ночь и снова я оказалась в объятиях князя. Ощущала его ласковые руки на своем теле там, где меня не касались жаркие и жадные губы, кожу и плоть ласкали пальцы, умело и чувственно. Я же отдавалась ему как никогда раньше, открывшись целиком и полностью.

– Моя! – шептал Вацлав вторгаясь в мое тело, двигаясь в такт биению моего сердца.

– Твоя! – отвечала, покусывая его губы и не скрывая своих стонов.

Мы уснули в его спальне, на широкой постели. Переплелись руками и ногами так, будто были единым целым, будто вырасти из одного ствола. Такими иногда бывают деревья – сросшиеся, ближе некуда. А потом я проснулась и открыла глаза.

В комнате еще было темно. Властвовавшая над миром ночь дышала прохладой в окна, стучалась порывами ветра и каплями начавшегося дождя. Я позволила себе полежать немного в объятиях своего мужчины, а затем стала выбираться из его рук. На мгновение Вацлав что-то застонал и сгреб меня, прижав ближе к телу, не позволив осуществить задуманное, отдалив миг ненужной свободы, но после снова уснул, еще крепче прежнего и его руки обмякли, выпуская меня.

Выскользнув, не удержалась и обернулась, чтобы посмотреть на князя, а он лежал такой безмятежный, с удивительной легкой улыбкой на губах, такой мой и уже почти ставший чужим.

Одевалась в гостиной. Руки подрагивали, и одежда сбивалась, цепляясь за все мыслимое и немыслимое. Платье, которое я выбрала, было из числа тех, что я носила, будучи простой служанкой на кухне.

«Чтобы не выделяться!» - решила я. Хотя, с чего я решила, что стану такой заметной в платье, подаренном мне князем, я буду так уж бросаться в глаза?

Я собрала кое-какие свои пожитки, завязав их в узел и с тоской осмотрелась по сторонам, словно пыталась запомнить покои князя. Я видела его здесь, в каждом уголке каждой комнаты был он. Но как же не хочется уходить! Я заставила себя покинуть покои Вацлава и невесомая, на цыпочках направилась по коридору к лестнице. Вспыхивали и гасли огни на моем пути. Замок спал и мои шаги гулко отдавались в напряженной тишине. Мне казалось, что они похожи на гул набата.

– И куда ты собралась?

Голос прозвучал в давящей тишине хлестко, словно удар хлыста и я обернулась на звук.

– Пани Машкевич! – только и проговорила.

– Думаешь, если уйдешь, он не броситься тебя искать? Так и оставит все?

Домовиха вышла из тени.

– Я просто надеюсь, что он не найдет меня, - ответила я тихо, сделав еще один шаг к выходу. – Вы ведь прекрасно знаете о пророчестве. Я та, кто должен убить Вацлава и я уже начала это делать.

Брови пани Машкевич приподнялись.

– Я заметила седую прядь в его волосах! – продолжила я, сглотнув тяжелый ком, застрявший в горле. Слова давались мне тяжело. – Он начал стареть, а ведь бы бессмертен до тех самых пор пока мы… - произнесла и замолчала, глядя прямо в глаза женщине, которая, как я полагала, стала мне другом.

– Все мы когда-нибудь умрем! – изрекла она.

– Но вместе с князем умрет и замок, - голос предательски задрожал. – И все те, кто его населяет: Радка, Юстина, Мария…

– Они были обречены уже давно, - ответила домовиха. – А многие из них прожили в замке не год и не два. Десятки лет.

– Только я сомневаюсь, чтобы они были готовы умереть ради князя и меня, - горько усмехнулась я. – Своим уходом я спасаю их жизни и жизни тех, кого впоследствии привезет Трайлетан. Но больше всего на свете я хочу, чтобы жил он, - мой взгляд сам собой устремился на вершину лестницы, туда, где находились покои Вацлава. Я подумала о том, что сейчас он, мой любимый, спит мирно в своей кровати после самой чудесной ночи, которую нам повезло провести вместе.

– Смерть сказала, что я уничтожу князя, если буду рядом с ним. Проклятье гласило о том же.

Пани Машкевич шагнула ко мне.

– Твой уход ничего не решит. Поговори с нашим хозяином. Вместе вы сможете найти какой-то выход.

– Если я останусь, он не отпустит меня, - ответила я спокойно, уверенная в том, что говорю. По взгляду экономки поняла, что и она понимает это.

– Я уже все решила и вам не стоит удерживать меня, - заявила я, поворачиваясь спиной к госпоже кухни. – Прощайте, пани Машкевич, - и направилась к двери.

Элкмар открыл с неохотой. Красные глаза духа замка впились в меня настороженным и чуть осуждающим взглядом, едва я протянула руку к дверной ручке. А за спиной застыла каменной статуей домовиха.

– Госпожа! – прорычал Элмкар.

– Перенеси дом в столицу, - попросила я.

– Князь меня убьет! – сверкнул взглядом дух.

– Тебя? – я даже улыбнулась. – Это невозможно! – единственное, что могло погубить это существо – это я. Если останусь здесь, князь рано или поздно, умрет, а скорее даже рано. Тогда разрушаться чары, удерживающие замок и придающие сил Элкмару, и Крыло разрушиться до основания, а все те, кто находится внутри, погибнут, сгорев дотла.

Я вспомнила, как Радка продемонстрировала мне свою руку, которую высунула в окно. Вспомнила ее обгоревшую кожу, едва не превратившуюся в пепел и волна тошноты поднялась к горлу.

– Мне казалось, ты хочешь жить, как и все те, кто живет в замке! – сказала я.

Элкмар открыл пасть и тут же захлопнул ее.

– А я не желаю, чтобы вы все погибли из-за меня.

– Князь будет в бешенстве, - проворчал дух. – Ты же понимаешь, что он найдет тебя и заставит вернуться!

Я оглянулась на пани Машкевич. Домовиха продолжала стоять там, где я рассталась с ней, только смотрела на нас с Элкмаром и внимательно слушала.

– Тогда ты просто переместишь замок назад и не скажешь князю о том, где выпустил меня! – предложила я.

Элкмар покачал головой.

– Я не могу, Валеска, - ответил он. – Я отвечу правду, если князь спросит.

– Тогда я сделаю так, что он не найдет меня. Сама! – заявила твердо и приказала: - Перенеси меня в Столицу.

– Нет! – упрямо заявил дух.

Мои брови приподнялись в удивлении.

– Элкмар! – голос пани Машкевич удивил меня. – Сделай так, как она велит.

– Но…

– Сделай! – твердо произнесла женщина и я увидела, как недовольно оскалил пасть дух замка. Затем он закрыл глаза и застыл, став похожим не простое украшение на двери с ручкой-кольцом в пасти. А затем вокруг все потемнело. Всего несколько секунд во время которых мне показалось, что на замок опустилась ночь и снова вспыхнули свечи, а глаза Элкмара распахнулись, пылая пламенем.

– Так быстро? – удивилась я.

– Иди, пока я не передумал! – прорычал недовольно дух, а сам посмотрел куда-то мне за спину, где стояла домовиха.