Чернокнижник и феи

– Четыре года, – подсказал Брок, догоняя Эвана и кидая ему на плечо чистое полотенце. – Вин, хватит изображать скучающего наставника. Все понял, осознал – накинь уже на нас с Эваном лечебную сеть. Подыхаем же от боли.

– Пффф, – воздел глаза вверх Одли, направляясь за хромающими мужчинами следом по коридору: – думать надо было головой, а не в драку лезть. Говорить ртом полезнее для мозговых тараканов, чем драка. Ты сам меня учил этому: говорить, а не драться!

Брок скривился и, гордо стараясь не горбиться при ходьбе, направился в душевую:

– Эван, в пекло Одли – я Алистера попрошу нас подлечить.

Эван обернулся на сержанта:

– На днях получишь инспектора. Готовься к новым обязанностям.

– Чегоооо?! – взревел Одли, все же эфиром обезболивая Брока и Эвана, вдобавок добавил плетение от отеков и гематом. – А кто будет вместо меня?!

Эван принялся перечислять:

– Ты станешь инспектором, Алистер – сержантом штурм-отряда, Себ – сержантом патрульных, Лео уйдет в детективы. Итого…

Одли мрачно закончил:

– Итого – у меня в отделении нехватка сразу трех констеблей!

– Четырех, – педантично поправил Эван, заходя в душевую, и в раздевалке, где вдоль стен стояли низкие скамейки, стаскивая с себя штаны и кальсоны. – Вик после раскрытия дела чернокнижника пойдет сдавать экзамен на детектива.

Брок, бросая пакет с документами и одежду на скамью, уточнил на всякий случай:

– Кто так решил?

– Я так решил, – твердо сказал Эван, скидывая с плеч полотенце, и осторожно зашагал в душевую по холодному, скользкому полу босыми ногами – в прошлый свой раз он тут умудрился поскользнуться и упасть.

Душевая была простой – отделанные самой дешевой плиткой стены, невысокие перегородки из кирпича, отгораживающие кабинки, и железные лейки, вмурованные под потолком. Воняло сыростью, какой-то прелью и почему-то сладко розами. Эван стал откручивать вентили, включая воду.

– Хватит, меня патрулирование Вик в гроб вгонит. – горько признался он. – Напишу «в виду особых заслуг» и отправлю на экзамен. И пусть только попробуют не принять его у неё.

Одли печально констатировал, замирая в узком проходе между душевой и раздевалкой:

– В пекло такие перестановки – теперь четыре констебля где-то искать!?!

Эван, оборачиваясь из душевой кабинки – низкие перегородки не прятали даже по плечи, вновь его поправил:

– Тебе патрульное отделение полностью набирать – штурм-отряд не будет принимать участие в патруле.

Трубы загудели, и, разок недовольно фыркнув, из них полилась вода – сперва ледяная. Впрочем, она прогрелась моментально – вот что Эвану нравилось в Аквилите однозначно, так организация водоснабжения и отопления. Не то, что в Олфинбурге, где до сих пор камины и дровяные баки для нагрева воды. Там даже в Центральном дивизионе горячей воды хватало не на всех патрульных, про его бывший родной Восточный дивизион вообще можно было молчать – чуть теплая вода там была праздником.

Вода щипала ободранные, еще не зажившие плечи, до красна разогревая кожу и прогревая мышцы, унося с собой усталость и стихающую боль. Эван закрыл глаза и просто стоял, наслаждаясь горячей водой. В соседней кабинке так же замер Брок, раскрасневшись, как помидор. Его от природы светлая кожа, чистая от веснушек, плохо переносила жар.

Одли затейливо продолжал ругаться, но уже в коридоре – понес новость парням. Впрочем, он тут же вернулся, снова замирая в проходе душевой:

– Самое главное забыл спросить…

И Брок, и Эван обернулись на него из своих кабинок:

– Чего?

– Ужин на вас брать? Мы с парнями сейчас перекус устроим.

– Брать, – улыбнулся Эван. – Я оплачу.

Брок его перебил:

– Я. Одли, достань из большого бумажного пакета на скамье чековую книжку и оплати сразу год обедов и ужинов для парней.

– Шикуешь? Ну-ну, – фыркнул Одли. – Ты мне, рыжий, двадцатку должен – я по глупости поставил на тебя. Думал, ты уложишь нера комиссара, без обид, Эван.

Он взял пакет со скамейки и залез в него, тут же ругаясь:

– Твою же дивизию… Ты кого ограбил, рыжий?! – он удивлено крутил в руках золотую чековую книжку.

Ему ответил Эван, беря мыло с полки и принюхиваясь – оно воняло уже не прогорклым жиром, а печально розами:

– Рыжий вступил в наследство. Он теперь лер де Фор, а не нер Мюрай. Сиятельный.

Рыжий, отплевываясь водой, попавшей в нос, буркнул:

– И Одли, зайди еще в кофейню – оплати кофе на год. И найди чайную. С приличным чаем для Виктории. Подпись же мою еще не разучился подделывать?

– Угу… Не разучился… – Одли почесал в затылке, – будет сделано. И не задерживайтесь, ужин скоро, все хотят жрать. Все, я пошел.

Брок поверх перегородки глянул на замершего с мылом в руках Эвана:

– Что-то не так?

Тот, смирившись, принялся мылиться:

– Вик терпеть не может аромат роз. Я обещал исправиться. Не получилось…

– Так… – Брок замер, а потом до него дошло: – так мыло в душевой по твоему приказу заменили?

– Да, – Эван решительно вернулся под тугие струи душа, смывая грязную пену, пахнущую розами. Она потекла в отверстие в полу, уже чуть-чуть забитое мусором.

Брок тихо рассмеялся:

– Я три года бился с интендантом, чтобы он перестал закупать дешевую гадость, а ты…

Эван фыркнул:

– Я сказал, что испепелю. Он поверил. Только и всего. – Он закрыл глаза и запрокинул голову вверх, смывая мыло с волос.

– Ммм, ясно… – Брок признался: – Не подумал.

– Ты теперь так тоже можешь – ты же герцог. Сиятельный.

– Иди ты… – Брок закрутил железные вентили и вышел из душа. Облако пара тут же окутало его – Эван подсушил ему кожу и волосы эфиром. – Спасибо.

– Не за что, – отозвался Эван, тоже закрывая воду и моментально высыхая. Он замер перед запотевшим зеркалом, рассматривая подзажившую из-за эфира Одли губу и решая, стоит ли бриться? Решив, что это потерпит до дома, он пошел вслед за Броком одеваться.

Брок, воюя с кальсонами, позвал:

– Эван…

– Эм?

– Какие планы на вечер?

Эван, натянув нижнее белье, с помощью эфира приводил в порядок помявшуюся одежду – свою и Брока:

– Иду на собрание к лер-мэру, потом, надеюсь, домой. А ты?