Чёрный хребет. Книга 4

— Никакая это не шутка. Я — настоящий живой человек, а ты — покойник, непонятно каким образом передвигающийся на ногах.

— Это что, угроза? Забавно слышать её от человека, привязанного к столу за руки и ноги. Если кто тут и покойник, так это ты, если я не вытащу у тебя из раны наконечник стрелы. Заражение — поганая штука, скажу я тебе. Доводилось встречаться.

Кажется, существо передо мной даже не догадывается, что мертво. В его голове он такой же живой человек, как и я.

— Где Хума? — спрашиваю. — Моя летучая мышь.

— Там.

Указывает в угол, где находится небольшая клетка для птиц. Внутри неподвижно висит Хума и переводит взгляд с меня на мертвеца в переднике. Двигаю ногами, чувствую жемчужины в трусах, значит Дары у меня не забрали.

— Зачем меня сюда привели? — спрашиваю.

— Чтобы вытащить засевший в ране кусок железа, очевидно же. А теперь не двигайся, иначе будет очень больно.

Со сноровкой опытного хирурга мертвец вставляет в рану расширитель, и уже на этом моменте я начинаю дико кричать, но неимоверным усилием заставляю себя оставаться на месте и не шевелиться, чтобы не стало ещё больнее. Сквозь расширитель медик просовывает тонкие щипцы и долго водит ими в пояснице, нащупывая маленький металлический треугольник, застрявший внутри.

— Уже почти, — произносит мертвец. — Почти нащупал.

Меня трясёт.

Ощущение такое, будто режут заживо, отрывают кусочек за кусочком. Пока рациональная часть сознания заставляет тело не шевелиться, иррациональная бьёт тревогу и отчаянно пытается спастись. В голове слышится писк, руки трясутся. Вот-вот готов опять потерять сознание. Крови натекло на весь стол, я теперь чувствую её всей спиной.

Когда в Гуменде откусили мизинец, боль была дикая, но длилась не так долго, а здесь мучения растянулись, кажется, на целую вечность. Каждое движение металлического инструмента переходит в сильные мучения. Пытка, которая направлена на восстановление организма — всё равно пытка.

— Достал, — наконец, произносит мертвец.

В щипцах у него зажат неровный наконечник стрелы, весь покрытый моей кровью.

И поскольку стрел было две, то эту же операцию он проделывает и со второй. К счастью, другая вышла целиком и хирургу не пришлось снова копаться в ране.

Как я и догадывался, металлы в этом мире существуют, но технологии его производства давно утеряны, поэтому они остались только у подобных существ, которые передвигаются по этому свету уже чёрт знает сколько. Медицинские щипцы, расширитель, набор ножей. Всё начищено до блеска, но выглядит очень старым. Новое железо добываем только мы в Дарграге.

— Внутри ничего не осталось, но рану ещё нужно обработать.

Сначала мне кажется, что хирург достанет из шкафчика спирт или любой другой антисептик, который существует в этом мире, может быть мазь, тряпки для перевязки.

Однако мертвец разворачивается и достаёт из печи длинный клинок, чей конец раскалён до ярко-жёлтого цвета.

— О, нет-нет-нет, — говорю. — Спасибо, что вытащил наконечник, но это уже лишнее. С раной мой организм справится сам.

— Э, нет, малыш. Все так говорят, а затем у них чернеет нога, и остаётся только отрезать конечность в лучшем случае. В худшем — отрезать просто нечего.

Огромный покойник приближается ко мне с раскалённым клинком, а я извиваюсь на столе, стараясь вырваться из стягивающих верёвок. Медик не знает, что у меня в трусах лежит красная жемчужина и ей какое-то дурацкое заражение — на пять минут работы.

— Потерпи, — говорит. — Скоро всё завершится. Будешь жив, здоров и полон сил. И потом всю жизнь будешь вспоминать доброго дядюшку Уолкота за то, что спас от ужасной участи.

Наклоняю левую ладонь в сторону покойника, чтобы отбросить его от себя, но этим я, пожалуй, ничего не добьюсь. Лишь выдам, что у меня при себе есть Дары, а сбежать не смогу. Приходится смириться с ситуацией и молча наблюдать за приближающейся болью.

С отвратительным шипением кончик клинка погружается в рану, но на этот раз я так сильно сдавил свою волю, что не издал ни звука, вытерпел с достоинством, хотя внутри всё взрывалось и переворачивалось. А ещё этот запах… словно кто-то жарит барбекю. Приятный, но от этого ненавистный.

— Всё, я закончил. Можешь не благодарить.

— Спасибо, — говорю недовольно. — Так зачем меня притащили в эту крепость?

— А это тебе нужно спросить у короля. Я человек маленький, подневольный. Моё дело — лечить, а не задавать вопросы.

— Короля? Тут есть король?

— Конечно, как же без короля? Кто-то же должен править окружающими землями. Стража! Уводите!

В комнату заходит двое покойников в лохмотьях и ржавых металлических доспехах. У одного не хватает правой руки, у другого проломлен череп. Они развязывают путы на руках и ногах. Один из них хватает меня за шкирку и толкает к двери на выход. Сопротивляться сейчас не имеет никакого смысла: я даже не знаю где нахожусь. Покорно склоняю голову и иду куда велено.

Чтобы сбежать, нужно сделать так, чтобы пленители не ожидали побега.

Оказалось, что помещение медика находится под землёй. Мы двигаемся по каменным коридорам и лестницам всё выше. Спасибо стражникам — хотя бы не подгоняют. С двумя стрелами, влетевшими в поясницу, обыкновенная ходьба превращается в испытание. Окон нигде нет, повсюду горят факелы странного бирюзового цвета. Он создаёт странную, неживую атмосферу. Словно одних мертвецов здесь было мало.

Снаружи я видел лишь лицевую часть замка, поскольку вся остальная часть находится внутри скалы. Сейчас же я хромаю по длинному тоннелю и понимаю, насколько он протяжённый. Все его многочисленные помещения вырезаны в горе, отчего приходят ассоциации с айсбергом: у того тоже видно лишь крохотную часть на поверхности.

— Шевелись! — приказывает один из мертвецов за спиной.

Голос у него скрипучий. Звучит примерно так же, как у медика: словно у них трупное окоченение произошло, но не до конца, поэтому гортань стала жёсткой и не эластичной.

— Куда вы меня ведёте? — спрашиваю.

Вместо ответа костлявая рука толкает меня в спину.

Со всех сторон доносятся многочисленные звуки разговоров, суета обыкновенных повседневных дел, но мы никого не встречаем. Меня ведут боковым коридором, где абсолютно никого нет. Замок внутри — такая же куча камней, как и снаружи: целые залы завалены обвалившимся потолком, камни потрескались от времени. Повсюду мох и плесень, на полу лужи, мокрые стены.

— Мне бы хотелось знать, куда мы идём, — говорю. — Если на приём к королю, то сначала бы узнать, как к нему обращаться и тому подобное.

— Не заслужил, — отвечает однорукий. — Король не принимает каких-то ничтожных вторженцев.

— Тогда куда? В темницу?

— Не в светлицу уж точно, — отвечает мертвец с проломленным черепом и они оба заходятся хриплым смехом.

Доходим до одного из коридоров, путь в который преграждает завал. Дальше идти невозможно, однако мертвецы как-то странно мнутся.