Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Чёрный лёд, белые лилии
Шрифт:

В дальний путь.

Рядом с Таней на колени опустилась светловолосая красивая девушка.

— Как его зовут? — шёпотом спросила она с лёгким акцентом.

— Иван.

— Владыко Господи Вседержителю, Отче Господа нашего Иисуса Христа, Иже всем человеком хотяй спастися и в разум истины прийти, не хотяй смерти грешному, но обращения и живота, — тихо заговорила она, закрыв глаза. — Молимся, и мили ся Ти деем, душу раба Твоего Иоанна от всякия узы разреши и от всякия клятвы свободи, остави прегрешения ему…

Таня сидела, осторожно перебирая соломенные волосы, и смотрела на синеющее лицо

Ивана. Он умирал тихо, без боли, будто засыпал.

Таня знала: он шёл к Богу, о котором так правильно говорила девушка, сидящая рядом, и к своей Розе.

Спустя несколько дней Таню вызвали в блиндаж к Ставицкому. Он был полон офицеров. Таня, зябко кутаясь в Валерин ватник, пробралась в уголок, искоса поглядывая на суровых, серьёзных мужчин. Многие из них были ей незнакомы — видимо, съехались из других полков или батальонов.

Ставицкий вошёл быстро. Жестом пригласив всех садиться, он достал из-за пазухи два коричневых конверта. Вскрыл первый.

— Сержант Соловьёва!

— Я, — испуганно пробормотала Таня, встала.

Ставицкий внимательно посмотрел на неё, попутно бросая взгляд на содержание письма.

— Поздравляю, — он протянул ей жёсткую руку, которую Таня с опаской пожала.

— Спасибо, — осторожно ответила она.

— Что, и не спросишь, с чем? Сержант Соловьёва, господа, ночью двенадцатого августа, проявив самоотверженность и храбрость, уничтожила опаснейшего американского снайпера Джозефа Гонсалеса. За что и награждается очередной медалью за отвагу.

И небольшая блестящая медаль заняла своё место на Таниной груди. Ей похлопали, одобрительно заулыбались.

— Мы про вашу Дьявольскую Невесту и в сорок пятой дивизии слышали, — сказал один из незнакомых офицеров.

— И в тридцать шестой тоже она известна.

Ставицкий открыл второй пакет, уже вскрытый, быстро пробежал его глазами.

— Получен приказ, — торжественно сказал он. — Завтра в семь тридцать наступление. Нам нужно взять один из главных опорных пунктов противника: высоту 59,3.

В шесть часов утра следующего дня Таня лежала в окопе, пристально всматриваясь вперёд. Холмы, лощинки… Скаты холма — высоты 59,3, принадлежащей американцам.

Прошло полчаса, и в половину седьмого ударили орудия, задрожала земля — начался артобстрел. В сплошном, плотном грохоте нельзя было различить отдельных залпов. Мимо Тани проскрежетали танки, вслед за ними под густым покровом дымовой завесы двинулась пехота, первые два батальона. Над Таниной головой засвистело: это дали залп наши миномёты.

«Началось», — подумала она, ощущая радостное, возбуждённое биение сердца.

Загремело раскатистое «ур-р-ра…», ринулись в атаку полки, вскочила и Таня. Дальневосточные поля разом ожили, отозвались на многоголосное «ура» эхом. Торопливо затрещали автоматные и пулемётные очереди.

Люди рядом бежали и падали, падали и бежали. Таня передвигалась по сырой земле короткими перебежками. Пробежала несколько метров, упала, пригнула голову к земле, к плечу приставила винтовку, сощурилась, пытаясь разглядеть что-то в бесконечном едком дыму. Вот поймала в прицел вражескую пулемётную щель, щедро рассыпавшую свои смертоносные зёрна. Нужно снять, во что бы то ни стало снять пулемётный

расчет!

Выстрел — мимо, по каске, но пулемётчик повалился назад, сразу же подбежал другой. Снова выстрел — на этот раз прямо в лицо, ещё выстрел и ещё — и пулемёт, наконец, замолчал.

Приближались к рубежу противника. Сапёры заранее готовили проходы в минных полях, и теперь, быстро проскочив небольшое расстояние, бойцы врывались во вражеские окопы, забрасывали их гранатами и руками добивали врага.

Вокруг всё грохотало, то раскатисто, то отрывисто и часто, и в этом хаосе гула и огня трудно было понять, что происходит. Отвоёванные клочки земли сразу же становились новым полем боя, выходы из траншей враги засыпали чем попало, и тогда траншеи попадали под плотный непрерывный обстрел.

Таня вместе с Арамисом пробиралась по вражеским ходам сообщения то ползком, то перебежками, вглядывалась в даль, туда, где темнела окутанная дымом высота. До неё было, казалось, рукой подать, но каждый шаг давался с трудом.

Сопротивление врага нарастало с каждой минутой, притихшие было во время нашего артобстрела вражеские батареи ударили с новой силой и с фронта, и с флангов. Рядом с Таней оказался вдруг её новый командир взвода Миклашевский с автоматом наперевес, рядом с ним тут же вырос связной.

— Товарищ лейтенант, приказ комбата, выдвинуться на высоту на северо-восточные скаты…

— Да как мы туда выдвинемся, когда роту почти всю положили?! — взревел Миклашевский, но Таня дёрнула его за рукав, указывая на высоту. Дым немного рассеялся, и, когда сизые его клубы расплылись в утреннем воздухе, Таня отчётливо увидела, как на правом фланге, на северо-восточном скате, полыхнул российский флаг.

— Высота наша, товарищ лейтенант! — крикнула она, пытаясь заглушить свист орудий.

Миклашевский быстро приложил к глазам бинокль, коротко кивнул.

— Вторая рота, молодцы! Надо удерживать фланг до прихода подкрепления, идём!

И они двинулись к высоте. Вдруг в узкой низинке на правом фланге, грохоча гусеницами, появились вражеские танки, за которыми цепью шли американские автоматчики, численностью в несколько раз превосходящие горстку наших на склоне. Контратака.

— По врагу — огонь! — послышался крик где-то сзади, и тотчас же грянули залпы артиллерийских орудий, застрекотали автоматы. Таня увидела вдруг в нескольких метрах от неё брошенный пулемёт, отстав от Миклашевского, подскочила к нему, вложила неистраченную ленту в приёмник, и пулемёт ожил, заговорил, положил человек десять. Американцы отпрянули, наступило недолгое затишье.

Перебираясь через убитых, Таня побежала вперёд, не ошиблась: принесли ящики с патронами. Она устало опустилась на землю, зачерпнув горстку патронов, стала рассовывать их по карманам, заряжать магазин.

Вдруг заметила, что лежащий слева человек, которого она приняла за убитого, пошевелился. По его лицу стекала кровь. Таня быстро разорвала на нем китель, нащупала перевязочный пакет, быстро раскрыла, перевязала рану от осколка на затылке, огляделась вокруг: куда же его девать?

Тут в траншею соскочила шустрая девушка, быстро подбежала, и Таня узнала в ней ту самую блондинку, что говорила такие правильные слова над телом Колдуна.

Поделиться с друзьями: