Чертоги Казад-Дума
Шрифт:
— Это Сильмариллы, Нанивиэль, — Ниар хищно улыбнулась. Сокрытая в камне магия подпитывала тело Красной Колдуньи. — Думаю, ты знаешь, как они попали в Дор-Даэделот. Но тебе неведомо, что они являлись источником силы для тех, кто пытался защититься от армии Амана. Свет, сокрытый в этих камнях, по сути своей сродни тому огню, что Эру Илуватар спрятал в самом сердце Эа.
— Отголосок Первого Слова, — догадалась эльфийка. В ее голосе прозвенело восхищение. — Ага, понятно. Ладно, о Морготе, будь он неладен, можно поговорить и попозже. Зачем мы остановились тут?
— Мне нужно передохнуть, — солгала Ниар, руками копошась в траве у валуна. Зная наверняка, что сестра постарается оставить весточку, чародейка выискивала среди густых зарослей серебряный
Не обращая внимания на Илийю, Ниар ухватилась покрепче за крепкое древко. Потянув на себя, вытащила стрелу из промерзшей земли. Тут же ощупала ее, силясь нашарить записку. Усилия оказались не напрасными – тонкий пергамент был обмотан прямо вокруг основания наконечника. Сгорая от нетерпения, ангбандка сорвала записку и откинула стрелу в сторону. Не имея возможности воспользоваться глазами в присутствии эльфийки, развернула бумажку и пробежалась пальцами по начертанным буквам. Едва различая чернильный узор, Ниар улыбнулась нежно и смиренно. Анаэль адресовала сестре добрые и успокаивающие слова.
«Здравствуй, Ниар! Пишу тебе на Валарине, так как боюсь, что переписку нашу могут найти недоброжелатели. Сторожевой камень не даст смертным заметить стрелу, но по Средиземью путешествуют разные существа. Скажу сразу, нам с Талрисом известны твои беды – ждем скорой встречи, надеясь помочь и поддержать. Если ты торопишься, сверни сейчас на восток: дремучий кустарник скоро разойдется по сторонам и взору откроется тайная тропа, ведущая к малым дверям Баразинбара. Я открою Западные и Восточные врата Мории за три дня до прибытия Торина Дубощита. Казад-Дум останется открытым для всех, кто пожелает войти. Воспользуйся запасным входом, чтобы избежать встречи с гномьим Королем. Сердцем и душой, твоя Анаэль».
— Это записка? — не в меру любознательная Илийя была тут как тут. Заглядывая Ниар за плечо, бессмертная пыталась разглядеть закорючки, выведенные твердой рукой на тонком пергаменте. — Язык мне не известен. Мне не дано прочитать то, что тут написано. Но на кхуздул не похоже. Как думаете, кому адресована записка? Она имеет какое-либо отношение к гномам?
— Я не знаю, — вновь солгала Ниар, поднимаясь на ноги. Свернув полученное послание в три раза, спрятала его в карман изношенных брюк. Удобное эльфийское платье осталось в Ривенделле. Ангбандка не желала ничего брать у старших детей Илуватара. — Нам нужно торопиться. Свернем здесь – скорее окажемся у подножия гор.
— Не думаю, что это хорошая идея, — Нанивиэль сомневалась. Подойдя к белому камаргу, погладила лошадку по морде. — Да и к чему, собственно, спешка? У нас есть кони, а у наших храбрых друзей нет ничего, кроме собственных ног и тяжелой поклажи.
— Лучше оказаться на нужном месте раньше, — пояснила Ниар, оправляя повязку на глазах. Порядком уставшая от вечных церемоний, Красная Колдунья желала поскорее избавиться от надоевшей компании. Убивать Илийю, правда, ангбандская принцесса не торопилась. Эльфийка в дальнейшем могла оказаться полезной.
«Я сумею подчинить ее разум себе, — мелькнула в голове коварная мысль. Едва улыбнувшись ей, чародейка опустила голову, раздумывая. — Могу лишить ее памяти, внушив ложные воспоминания, наградив бессмертную новой личностью. Неплохой способ решения проблем. Квенди перестанет задавать вопросы, а мне больше не придется притворяться. Только есть ли в подобном действе хоть какой-либо смысл?».
Смысл был. Удобства ради, ангбандке стоило поступить грубо, нечестно. Играть по правилам – удел «доброй» стороны. Мир своевольно и бесцеремонно приписал Ниар роль монстра, чудовища, желающего истребить все самое светлое и самое хорошее во вселенной. В глазах правителей Эндора Миас являлась средоточием сил тьмы, апофеозом роста противоборствующей власти, единственно сохранившимся реликтом армии Дор-Даэделота. Благо, никто из Айнур не ведал лица Красной
Колдуньи, не знал о ее действительных способностях. Для Амана ангбандская принцесса все еще была загадкой. В противном случае Валар давно перерезали бы нити судьбы старшей дочери Мелькора.Но каким бы сильным ни казался соблазн, Ниар не смела вредить юной эльфийке. Глядя на Илийю, чародейка видела в ней себя – еще в ту пору, когда дух и тело были молоды, разум открыт, а помыслы чисты и невинны. Нанивиэль обладала талантами, коими похвастать мог далеко не каждый: ее искреннее любопытство и умение познавать мир таким, каков он есть, умиляли колдунью. Возможно, Илийя была первой дочерью гордого племени Эльдар, способной оценить благородство и величие противников своего рода.
И Ниар знала, что Нанивиэль восхитилась бы тем Белериандом, который желал создать отец. Бессмертная сумела бы увидеть прелесть в сумрачном мире теней и загадок, вечных, как само мироздание. Ее взор мог вычленить те сверкающие крохи чудес, что прятались за густой завесой лжи и лицемерия, окутавшей Дор-Даэделот. Вероятно, Нанивиэль не смогла бы стать союзницей. Но она, бесспорно, имела право узнать всю правду о прошлом Средиземья.
— Ну, ладно, — звонкий эльфийский голосок вывел Ниар из оцепенения. Илийя, просто не способная оставаться на одном месте дольше десяти минут, уже залазила на спину белоснежного коня Анаэль. Будто забывшая о найденной записке, она беспечно доверилась чужой воле. — Я полагаюсь на Ваше чутье. Раньше оно Вас не подводило.
— Если хочешь что-то спросить, спроси, — ангбандка встала подле Арго. Гнедой жеребец терпеливо дожидался наездника, пощипывая жухлую травку. — Не стесняйся, я отвечу открыто.
— Вроде, пока все ясно, — голос Нанивиэль изменился. Вслушиваясь в ее певучую речь, чародейка поняла, что спутница улыбается. Совсем еще ребенок, Илийя видела вокруг себя только то, что хотела видеть. Видимо, ее не интересовало найденное Ниар послание. — Вы хотите опередить отряд Торина. Пожалуй, так действительно будет лучше. Во всяком случае, мы будем уверены в том, что не разминёмся с гномами. Думаете, им понадобится наша помощь? И как скоро лорд Элронд поймет, что мы покинули Ривенделл?
— Уверена, он уже все понял, — Ниар не кривила душой. Чувствующая смятение и неуверенность, чародейка похлопала Арго по крепкой шее. Пора было отправляться в путь, хотя меньше всего ангбандке хотелось куда-либо идти. В голове постоянно крутились мысли о Феаноре, Осаа, Торине, Истари и прочих героях затянувшегося спектакля под названием «Жизнь». Разрозненные части головоломки происходящего никак не желали складываться в очевидную картину. — Уверена, что этот далекий потомок Мелиан почувствует неладное и вскоре пошлет своих людей разыскивать нас. Если мы не желаем вернуться в Имладрис, нужно как можно скорее добраться до гор. Ночь сокроет нас от чуждых взглядов, тень Багрового Рога защитит от врагов. Поспешим же. Заветный час близок.
Заветный час близок. Он становится все реальнее, все четче. Час долгожданной, сладкой расплаты. Вожделенные минуты отмщения, которых Азогу пришлось дожидаться годами. Ясно осознающий судьбоносность происходящего, бледный орк старался поменьше лепетать и побольше слушать. И, внимая словам белокурой волшебницы, чернокровый понял – Торин Дубощит должен был вскоре явиться в Казад-Дум.
Анаэль стояла в тронном зале Мории. Измеряющийся милями в длину и ширину, поистине грандиозный холл утопал в колдовском свете стелющейся по мрамору магии. Зачарованный потолок, скованный вечными тисками непрекращающейся ночи, мерцал сотнями тысяч огоньков: отражающие в себе звездное небо, своды Казад-Дума нависали над палатами бездонной твердыней небесной гавани. Широкие столпы-опоры, прямыми ветвями уходящие прямо под потолок, ровными колоннами разбегались вдоль широкого коридора в центре зала. Пьедестал, воздвигнутый у западной окраины холла, проступал сквозь голубоватую дымку чудесного тумана. Вырезанный из цельного куска камня, знаменитый трон Мории оставался затянутым старой паутиной.