Чертоги Казад-Дума

В груди ширилось облегчение и тупая, щекочущая нервы радость.

В груди ширилось облегчение и тупая, щекочущая нервы радость. Бильбо, готовый прямо сейчас кинуться Двалину на шею и расцеловать его за находчивость, украдкой глянул на Ниар. Девушка, верхом на коне, направлялась к восточному берегу Келдуин. Река немного сносила Арго к югу, но тяжелый жеребец легко справлялся с течением. Ухмыльнувшись, мистер Бэггинс пробежал чуть вперед, сбив с ног удивленного орка. Глаза полурослика блестели от волнения и, преисполненный надеждой на лучший исход, он обернулся к друзьям.

Гномы, следуя за Двалином, бежали к пойме реки. Отражающая небо вода приятно лепетала периодическими всплесками. Русло Келдуин казалось безумно широким, но хоббит не желал думать о плохом. Желание избавиться от Азога и его приспешников пересиливало страх перед водяной глубью. Краем уха слушая переговоры своих компаньонов, Бильбо первым очутился и водной кромки, выжидая. Взор полурослика метался из стороны в сторону, иногда приходилось отбиваться от орков-одиночек, хотя в целом ситуация казалась теперь не такой уж и трагичной.

«А Ниар не хотела помогать, — возмущенно подумал мистер Бэггинс. — Хотела сбежать от нас, как от прокаженных людей. Но ведь все же оказалась полезной. Ну, быть может не она, а ее конь. Впрочем, без разницы. Теперь главное оказаться подальше от серокожих гадов».

— Ты чего стоишь тут, как пень?! — возмущенный крик Бофура выбил Бильбо из тихого омута размышлений. — Прыгай в воду и шевели своими мохнатыми лапками, мистер Бэггинс! Орки не станут ждать!

— Я плавать не умею! — выпалил Бильбо, только сейчас осознавая, что чисто физически неспособен справится с водной стихией. Теряясь в догадках, как теперь поступить, полурослик бросил испуганный взгляд на Фили и Кили. Братья, на ходу вкладывая оружие в кожаные меха, бросились в воду без всяких страхов или колебаний.

— Чтоб тебе в Ородруин провалиться, хватайся за мои плечи и как-нибудь переплывем! — Бофур, на месте развернувшись, кинулся к Бильбо. Взяв смелого ширца за шкирку, подтащил к воде. Мистер Бэггинс, усиленно сопротивляясь, выпученными глазами смотрел на Келдуин.

— Я не хочу туда, — только и смог пропищать он.

— А придется, — не слушая причитания компаньона, Бофур толкнул хоббита в спину. Бильбо, замахав руками, попытался поймать равновесие. Как бы не так – удар оказался достаточно сильным, чтобы выбить из груди весь воздух. Понимая, что избежать знакомства с прохладой реки не удастся, мистер Бэггинс сощурил глаза.

Он плюхнулся в Келдуин животом. Мелкая галька под руками яростно застрекотала, оставляя на ладонях ссадины. Глотая песок, Бильбо вытащил из воды голову. Попытался приподняться на руках. Тут же почувствовал, как чья-то сильная рука поднимает его на ноги и тащит вглубь. Бофур, игнорируя причитания компаньона, изредка бросал взгляды на преследователей-орков. Бильбо, потерянный и физически разбитый, быстрыми шагами семенил за гномом.

Когда оба оказались по шею в воде, любитель шапок-ушанок любезно попросил хоббита ухватиться за плечи. Мистер Бэггинс послушно выполнил приказ друга и, закрыв глаза, велел себе не паниковать. Вскоре земля ушла из-под ног, и всем телом маленький полурослик ощутил холодные касания языков Келдуин, мягких, но сильных. Вода бросала ширца из стороны в сторону, но крепко вцепившись пальцами в толстый плащ гнома, Бильбо пытался набраться смелости.

За спиной верещало воинство Азога, в ушах плескалась вода, попадая в нос и рот, а впереди виднелись макушки других подгорных жителей. Не слишком-то хорошо плавающие, гномы достаточно ловко пересекали русло реки, кое-как усмиряя буйный нрав водной стихии. Бильбо, решившись все же открыть глаза, с ужасом увидел пролетающие мимо пики и стрелы. Плюхающиеся в недра Келдуин, они взметали в воздух снопы капель и тонули, скрываясь в темноте речного дна. Понимая, что находится на волосок от смерти, Бильбо тихонечко захныкал.

Не хотелось умирать в такой чудесный день.

Не хотелось умирать в такой чудесный день. Никому из них, если уж на то пошло. Ниар, спрыгнув с лошади, оправила промокшие ремни подпруги. Холодно смерив взглядом Короля-под-Горой, поджала губы. Хмыкнув, осторожно прильнула к лошади, делая вид, что возится с седлом. Стоящая чуть поодаль эльфийка не проявляла никакого интереса к только переплывшей реку человеческой девушке. Все внимание бессмертной было приковано к гномам, которые, пыхтя и фыркая, пытались пробиться к восточному берегу Келдуин.

Торин все еще был без сознания, что, очевидно, не могло не радовать. Красная Колдунья, хмыкнув, одернула плащ наследника Эребора. Мельком взглянула на рану, которая красовалась на руке гнома. Заглянула молодому Королю под воротничок, убеждаясь, что заветный ключ теперь находится в надежных руках Анаэль. Улыбнувшись, Ниар быстрым движением руки вытащила из кармана плаща подгорного жителя красное наливное яблочко. Пропитанное магией, оно служило маяком для сестры. Так и не сподобившись съесть подарок, Торин сам того не ведая сослужил чародеям Миас прекрасную услугу. Младшая сестра никогда не видела сына Траина в лицо, но почуяла на нем магическую метку, запах магии Амана. Именно так узнав в толпе Дубощита, Анаэль на удивление быстро разобралась с поставленной задачей. Ниар, чувствуя, как настроение подымается, засунула яблоко обратно в карман истрепанного плаща.

Теперь нужно было разобраться с проблемой посерьезнее. Орки на западном берегу Келдуин вряд ли могли как-то изменить планы детей Аулэ. Они были достаточно упрямы и отчаянны, чтобы кинуться к Одинокой Горе без ключа и помощи мага. В расчеты Ниар поход к Эребору не входил, а значит, следовало менять обстоятельства.

Бросив взгляд на бескрайние северные просторы, Красная Колдунья прикусила нижнюю губу. Заставить упрямцев отступиться от своих целей казалось непосильной задачей. В ход могли пойти все те же орки, но тогда темп разыгрываемой партии должен был измениться: надеющаяся на медленную игру, принцесса ангбандская предпочитала действовать нерасторопно, осторожно и расчетливо. Чтобы отрезать детям Аулэ все пути к Эребору требовалась помощь со стороны кого посильнее, чем орки. И так как у Ниар все еще были припрятаны лишние тузы в рукаве, она решила не брезговать и использовать давно проверенное, старое оружие. Огонь.

Прикрыв веки и на мгновение отрешившись от всего сущего мира, наследница черных стен Лугбурза, точно молитву, начала повторять в уме слова языка валараукар. Темный язык ложился на мысли туманной рябью и сливался с сущим, как мужчина может слиться с женщиной в чудесном танце жизни. Летя по воздуху невидимой тенью, властный зов мчался к Эребору.

«Услышь меня, Золотой Дракон, великий разрушитель людских поселений, владыка Эребора, — странный зов разливался в уме песней, грубой, холодной, повелевающей. — Открой свои глаза навстречу солнцу, ибо один из твоих хозяев взывает к тебе и о помощи просит. Ты должен вспомнить меня, колдунью в красных одеждах, потому что именно я указала тебе на золотые дюны гномов. Пора платить за оказанные некогда услуги, Смог, так что очнись ото сна и прогони прочь забытье. Ждет тебя работа, по силам и по духу. Поднимись с перины из драгоценных камней и расправь крылья».

— Сожги Эсгарот, Смог, — Ниар прошептала последние слова, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. — Сожги долину и пусть южная часть земли вокруг Эребора полыхает пламенем Роковой Горы…

Сожги долину и пусть южная часть земли вокруг Эребора полыхает пламенем Роковой Горы… Кажется, Ниар изъяснилась предельно ясно. Ее голос, такой нежный и мелодичный, сочился ненавистью. Смог, приподняв голову над сверкающим богатством гномов, широко разинул пасть, зевая.

Никому и никогда не доводилось будить дракона так нагло и дерзко. Но к чародеям Миас вряд ли можно было применить рамки морали, годные для обычных людей: вежливостью дети Моргота не отличались, особым тактом тоже. В чертах их лиц виднелась лишь сила и внутренняя крепость. За промахи они наказывали подчиненных свирепо и безжалостно. И хоть Смог не был юн и слаб, свое место в мире он знал.