Четвертое сокровище

Тина и Ханако прошли мимо сломанного лифта. На нем висела табличка: «Приносим извинения за продолжающиеся неудобства. Запчастей нет на складе».

Ханако приходилось делать короткую остановку на каждом этаже.

— Может, они дадут тебе квартиру на первом этаже, пока не починят лифт? — спросила Тина.

— Свободных нет, — ответила Ханако перед штурмом последнего пролета.

Войдя в дом, Тина спросила:

— Тебе что-нибудь нужно?

— Ииэ, сумимасэн^[65]. У меня все есть. — Она прошла в спальню, пока Тина что-то искала в своей комнате. Той хотелось попроситься к матери ночевать, но тогда мать узнала бы о проблемах с Мистером Робертом.

Тина пошла в гостиную и села на полу рядом со своим рюкзаком. Вошла Ханако, сменившая рабочее кимоно на простое домашнее платье. Села на диван и спросила:

— Ну что у вас с Робертом-сан? Проблемы?

— Он тебе рассказал.

Ханако молча кивнула.

— Не хочу об этом говорить. — Она просто не знала, что сказать. В электричке по дороге в город ей пришло в голову, разлюбил он ее потому, что она недостаточно японка для него. Хотя она выглядела как японка, но не говорила и не читала по-японски, как он, ничего не понимала в икэбане, и не по-японски себя вела.

Ханако откинулась на диване.

— Ты поэтому приходила сегодня утром? И зашла в ресторан сегодня вечером?

— Разве я не могу проведать свою мать?

Ханако поправила подушку под ногами.

— Ты уже съехала от него?

— Думаю, да. Пока не знаю.

Ханако потерла ноги.

— Можешь жить здесь.

— Спасибо, — сказала Тина. Она открыла рюкзак и вынула папку. — У меня еще есть такие. — Она протянула Ханако новую пачку рисунков сэнсэя.

Ханако взяла их и стала смотреть.

— На прежние не похожи.

— Мне тоже так показалось. Более абстрактные.

— Можно, я их оставлю у себя на некоторое время?

— Конечно. Дай мне знать, если поймешь что-нибудь.

Рассматривая верхний рисунок, Ханако заметила:

— Я думала, ты больше не будешь видеться с сэнсэем.

Фраза показалась Тине знакомой.

— Это тебе сказал Мистер Роберт? Он мне советовал тоже самое. «Не ходи больше к сэнсэю».

— Я не пытаюсь советовать, что тебе делать, Ха-тян.

— Мистер Роберт рассказал тебе что-нибудь про сэнсэя?

— Мы разговаривали об этом, — ответила Ханако.

— Так в чем проблема с сэнсэем? — спросила Тина. — Откуда ты его вообще знаешь? Ведь это ты рассказала о нем Мистеру Роберту.

— Я слышала о его школе.

— Ты знаешь что-нибудь о нем? О его семье? Нам нужно найти члена семьи, чтобы профессор Портер получила разрешение работать с ним. — Тина умолкла. Лицо Ханако побледнело и исказилось от боли. — Ма?

Ханако встала с дивана, хотя по ее медленным, неуклюжим движениям можно было подумать, что она падает. Встав, она выбежала из комнаты. Тина встала с пола и двинулась за ней в коридор. Ханако вышла из квартиры: дверь была еще открыта. Тина поспешила за ней.

С лестницы до нее донесся пронзительный вскрик — это определенно был голос ее матери — и глухой удар.

Потом — тишина. Тина подбежала к перилам и посмотрела вниз. Ханако распласталась на лестничной площадке. Тина бросилась вниз к матери.

— Ты ушиблась?

Зажмурившись от боли, Ханако застонала и потянулась к ногам. Тина коснулась их, Ханако вздрогнула. Ее лодыжки уже начали опухать.

— Что случилось? — спросила Тина.

— Мои ноги. Я не смогла ими двигать и упала.

— Где-нибудь еще болит? Голова? Шея?

Ханако покачала головой, и гримаса боли снова исказила ее лицо.

— Не двигайся. Я вызову неотложку.

— Иэ. Это всего лишь лодыжка.

— У тебя может быть перелом.

Ханако посмотрела на лодыжку.

— Я просто хочу вернуться к себе наверх.

— Ты можешь идти?

Ханако попыталась приподняться, но сморщилась и снова села.

— Я не донесу тебя. Я позову кого-нибудь из соседей на помощь.

— Ииэ, не надо соседей. Позови Киёми, — простонала Ханако сквозь стиснутые зубы.

— Она тебе не поможет.

— Пусть придет ее муж. Он сможет отнести меня домой.

— Ма, уже поздно, давай я вызову «скорую».

Я верю в некоторые

вещи

они раскрываются

как раз достаточно

часто

чтобы напоминать

Киёми и ее муж помогли Ханако подняться по лестнице и уложили ее в постель. Они положили ей лёд на распух-и покрасневшую лодыжку. Тина поблагодарила за помощь и вежливо отказалась от предложения посидеть подольше или вызвать неотложку, заверив, что все будет нормально.

В спальне Тина предложила матери аспирин. Та покачала головой. Тина смотрела на мать, откинувшуюся на подушки.

— Есть идея. Я позову Уиджи.

— Не стоит его беспокоить.

— Он не будет против.

Тина дотянулась до рюкзака. Найдя в блокноте номер Уиджи, она его набрала.

— Это я. Извини, что так поздно.

— Тина?

— Мама упала на лестнице и повредила лодыжку.

— Хочешь, чтобы я приехал?

— Я знаю, что не могу просить…

— Не вопрос. Она лежит?

— Да. Мы приложили лед и подняли ногу вверх.

— Молодцы.

Положив трубку, она набрала собственный номер. Ответил автоответчик. Тина оставила сообщение:

— Я остаюсь у мамы. — И все. Ей больше нечего было добавить.

Ханако уже в третий раз повторила:

— Извините, что заставила вас ехать в такую даль.

— Ничего страшного, мэм. Только скажите, если больно.

Ханако вздрогнула, когда он коснулся ее лодыжки, но промолчала.

— Ма, ты должна сказать ему, если тебе больно.

— Не думаю, что перелом, — успокоил Уиджи. — Но точно сказать трудно из-за опухоли. Нужно сделать рентген.

— Или МРТ? — предложила Тина.