Четвертое сокровище

В тишине хорошо изолированного от внешнего мира дома она слышала шорох кисти, когда та скользила по шероховатой поверхности рисовой бумаги. Сосредоточившись, она могла даже расслышать, как льется на бумагу тушь, как она засыхает. В тишине она слышала свои мысли: о каллиграфии, о сэнсэе, о тушечнице — Четвертом Сокровище.

В тишине она ощущала скольжение своей души. Она чувствовала это и раньше — после того, как уехала из дома в школу, в Киото. Она знала, что означает это чувство, и боялась его. Чем больше она занималась сёдо, тем больше она скользила. А чем больше скользила, тем больше ее Притягивала сила этого скольжения.

Ослабь контроль над сознанием, говорил ей сэнсэй Дайдзэн, позволь подсознанию сделать все. Именно оно обладает наибольшей силой, но это лишь маленькая часть айсберга, скрытого под водой. Подсознание — вода, говорил он, — великий океан, сознание плавает и дрейфует, повинуясь его течениям, постепенно растворяясь и превращаясь в ничто.

Сан-Франциско

Кандо ожидал приезда Арагаки в гостиничном номере. На следующий день после того, как детектив увидел Ханако, он сел на электричку до Беркли и нашел школу японской каллиграфии Дзэндзэн. Когда он постучал, ему открыл дверь японец лет тридцати с лишним.

— Сэнсэй Годзэн?

— Да?

— Я Кандо.

Имя поначалу ничего не сказало Годзэну, но через секунду его челюсть задергалась и он, заикаясь, спросил:

— Детектив из Киото?

Кандо подтвердил, что действительно являлся детективом из Киото. Они с Годзэном зашли, и наставник сёдо провел детектива в общую комнату школы. Кандо отказался от чая и сразу перешел к делу

— Я здесь, чтобы организовать встречу между вами и сэнсэем Дайдзэн.

— Встречу? — переспросил Годзэн.

— Как можно скорее, разумеется. Послезавтра вам будет удобно?

Наставник вздохнул.

— Да.

— Хорошо. — Кандо посмотрел по сторонам. — А Симано здесь?

Годзэн начал было что-то говорить, но тут же осекся.

— Не беспокойтесь. Я не стану ничего предпринимать. Я просто хочу удостовериться, что сэнсэю Дайдзэн стоит ехать в такую даль из Киото. — Кандо встал. Он стоял неподвижно, сверля взглядом Годзэна.

— Да, он здесь, — ответил наставник. Он поднялся и провел детектива в мастерскую. Постояв у входа, они понаблюдали с минуту, затем вернулись обратно в общую комнату. Усевшись, Кандо перешел к делу:

— Итак, расскажите, что произошло.

Вернувшись из Беркли, он позвонил Арагаки, чтобы сообщить, что договорился о встрече. Годзэн встретит его в аэропорту.

— Сэнсэй? — обратился Годзэн к мужчине, который отделился от толпы пассажиров, вышедших из зоны таможенного контроля.

— Годзэн? — ответил Арагаки.

Сэнсэй Годзэн глубоко поклонился, так что его корпус стал параллелен полу.

— Большая честь познакомиться с вами, сэнсэй.

Годзэн выпрямился и взял сумку Арагаки. Они молча прошли через аэропорт. Годзэн попытался вспомнить удобные разговоры ни о чем, в которых так сильны американцы: «Как прошел полет? Бывали раньше в Сан-Франциско? Я уже много лет поклонник вашей каллиграфии». Но тридцатый сэнсэй Дайдзэн не походил на того, кому такие разговоры придутся по вкусу.

Выйдя наружу, Арагаки глубоко вдохнул теплый воздух и двинулся за Годзэном на парковку. Тот показал на свою машину — не подходившую, естественно, для транспортировки такой уважаемой особы, но арендовать лимузин Годзэн был не в состоянии. Он уже и так сильно потратился, сняв сэнсэю номер в гостинице в Сан-Франциско на три ночи по двести долларов.

Они ехали молча по оживленному скоростному шоссе 101 из аэропорта в город. Ладони Годзэна покрылись потом, так крепко вцепился он в руль. Когда показались небоскребы деловой части города и машина стала подниматься по холму, Арагаки произнес:

— Прекрасно. — Годзэн немного расслабился.

Они подъехали к отелю «Мияко» в Японском квартале. Годзэн провез сэнсэя в окружную, чтобы тот смог увидеть мост Золотые Ворота («Прекрасно», — вымолвил сэнсэй Дайдзэн снова.) Годзэн принес багаж наставника в фойе, где они, зарегистрировавшись, получили ключ от номера. Коридорный взял сумку и поехал с ними на лифте. У двери в номер Арагаки Годзэн поклонился и сказал, что подождет сэнсэя в фойе, пока тот освежится с дороги.

В комнате Кандо зазвонил телефон: то был Арагаки.

— Что мне делать теперь? — спросил он.

— Каково ваше впечатление о Годзэне?

— Нервничает, но искренний.

— Думаю, вы можете подойти к нему именно с этой стороны. Но если потребуется помощь, звоните.

Годзэн прождал почти час, когда наконец сэнсэй Дайдзэн появился в фойе. Годзэн опять поклонился и поинтересовался, хорош ли номер. Арагаки ответил кивком. Они сели в тихом уголке фойе.

— Спасибо за то, что вы связались с Кандо насчет Тушечницы Дайдзэн, — начал Арагаки. Это было его самое длинное высказывание с момента приезда.

— Не за что, пустяки.

— Нет, не пустяки. Я должен спросить вас прямо: что вы хотите в качестве вознаграждения за возвращение тушечницы в школу Дайдзэн?

Годзэн замялся.

— Хочу?.. Мне ничего не нужно, сэнсэй.

— Кандо сказал, что вы изменили свое первоначальное намерение вернуть тушечницу.

Годзэн почувствовал, как температура его лица повысилась на несколько градусов.

— Да, ситуация изменилась.

— Кандо проинформировал меня и об этом. Насколько я знаю, у сэнсэя случился удар.

— Сильный удар. Инсульт. Он больше не может говорить, и, похоже, не понимает, когда к нему обращаются.

— Расскажите мне подробнее о его абстрактных рисунках. Это не каллиграфия?

— Нет. Он может держать кисть и пользоваться ею, но в его рисунках не видно смысла. Некоторые черты напоминают элементы иероглифов или ключи, но как целое это — не иероглифы.

— Скверно, скверно, — покачал головой Арагаки. — На что они похожи?

— Трудно описать. Нужно увидеть своими глазами.

— Конечно, было бы неплохо. Поедем сейчас?

Годзэн сделал глубокий вдох.

— Да, сэнсэй.

Беркли

С колотящимся сердцем, покраснев, Арагаки заглянул в мастерскую сэнсэя Дзэндзэн. Поначалу он не узнал своего соперника — волосы его совершенно поседели, а всегда идеальная посадка уступила место неуклюжей, скособоченной позе. Арагаки тихо вошел внутрь и сделал шаг к столу, за которым работал сэнсэй Дзэндзэн. Увидев тушечницу, Арагаки глубоко вдохнул.