Четвёртый долг

Мне вспомнился тот мимолетный день, когда мама вернулась домой, украшенная бриллиантовым ожерельем и так крепко обнимавшая меня. Она была напугана, но смирилась. Сломленная, но сильная. Тогда я этого не понимала, но теперь поняла.

Она достигла той же стадии, что и я. Стадии, когда ничто другое больше не имело значение, кроме как добиться справедливости.

В этой встрече был смысл.

Мое сердце замерло, наконец-то поняв.

– Я ничего не подпишу. Можете быть уверены в этом. С таким же успехом вы можете пойти на хрен, потому что я разорву на куски все бумаги, которые вы положите передо мной.

Жасмин зарычал. Кат только усмехнулся.

– Я уверен, что если бы ты так поступила, ты бы сделала Дэниэля самым счастливым человеком.

Дэниэль обнял меня одной рукой.

– О, пожалуйста, Уивер. Сделать это для меня. У тебя есть мое полное разрешение отказаться от всех поправок и исключить Жасмин из обновленных условий.

– Черта с два она это сделает.
– Жасмин агрессивно сцепила пальцы.
– Ты подпишешь, Нила. Вот увидишь.

Я не ответила, вместо этого уставившись на стол.

Маршалл перетасовал бумагу.

– Хорошо, давайте продолжим.

Схватив верхний лист с самой новой стопки, он подтолкнул его ко мне.

– Это последняя поправка, и она требует вашей подписи.

Моя кровь закипала в моих венах.

– Я же сказала…

– Прекрати это! – Жасмин выхватила бумагу – Подпиши! Это твой единственный выход.

Наши глаза встретились. Я ненавидела ее не только за то, что она сделала и как легко обманула меня, но и за то, что она была так похожа на него.

Джетро.

Форма ее носа. Скулы. Она была так похожа на него из всей семьи, и мне было больно ненавидеть кого-то, кто был так похож на человека, которого я любила.

– Я же сказала. Я ничего не подпишу.

Её щёки покраснели. Я бы не удивилась, если бы она дала мне пощёчину. На самом деле я хотела, чтобы она это сделала, ведь тогда у меня появился бы повод подраться с девушкой в инвалидной коляске.

Смогу ли я убить ее? Смогу ли я вонзить свой клинок в ее сердце, зная, что Джетро заботился о ней?

Его обманули...так же, как и меня.

Я почтила бы его память, уничтожив еще одного человека, который предал его.

Хартвелл заерзал на стуле.

– Вы еще не знаете условия. Послушайте, прежде чем торопиться.

Жасмин оторвала взгляд от моих глаз и посмотрела на адвоката.

– Условия таковы, что я имею полное право на обоих Уивер, Нилу и Вона. Взамен Дэниэль может забрать себе поместье и все денежное богатство, которое перейдёт ему как наследнику.

Я вздрогнула, дрожа от внезапной арктической ненависти, которую она излучала.

– Это уже обсуждалось, мисс Жасмин. Я чувствую, что вы останетесь довольны договоренностями.

Жасмин надменно фыркнула.

– Дискуссии - это не выводы. Никаких переговоров по этому вопросу не ведется. Я хочу получить четвертый и последний долг. Это мое право.

– Жасмин, успокойся. Я уверен, что вы будете удовлетворены новым соглашением.
–  Кат протянул руку. - Дайте мне контракт, Хартвелл. Позвольте мне увидеть, что все было отмечено, прежде чем мы завершим всё официально.

Маршалл выхватил у меня лист и положил на стол.

Катт взял его. Он не торопился читать, его взгляд был устремлён на мелкий шрифт.

Я тяжело дышала, испытывая сокрушительную тяжесть горя и отвращения.

Он мертв.

Но они нет.

Почему Кат и Бонни не могли умереть вместо Джетро и Кестрела?

Потому что жизнь никогда не бывает честной, и от меня зависит восторжествует ли справедливость.

Жасмин оставалась неподвижной, пока Кат, наконец, не поднял глаза и не бросил контракт поверх сатинового дерева стола в нашу сторону.

– Меня это вполне устраивает. Четвертый долг будет погашен несколько иначе, чем остальные, но это уже будет другой разговор.
– Его глаза встретились с глазами детей. — в этом случае потребуются три подписи - Нила, Дэн и Джаз.

В его устах это прозвучало как разрешение на то, чтобы мы все счастливо играли вместе.

Я фыркнула, закатив глаза

Кат бросил на меня суровый взгляд.

Сэмюэль Коул, который не издал ни звука с тех пор, как я приехал, заговорил: - В таком случае мой долг сообщить всем вам, что новый пункт будет известен как поправка 1-345-132.

Мои глаза расширились. Сколько поправок было внесено, чтобы оправдать это сумасшествие?

Судя по стопкам бумаг...очень много. Слишком много. Осталось ли что-нибудь от первоначального контракта?

Мистер Коул продолжил: - В связи с печальной гибелью первенца, Джетро Хоука…

Меня пронзила боль.

Агония разрывала мое сердце.

Несчастье превратило меня в прах.

Джетро.

Боже, как ты мог оставить меня.

Я не могла сидеть прямо: завывающий ветер горя разрывал меня на части. Я сгорбилась, держась за грудную клетку, чтобы не разрыдаться.

Мне удалось сохранить молчание.

Но Жасмин не смогла.

Ее губы дрожали, по щекам текли слезы. Она сломалась, но это продолжалось недолго. Глубоко вздохнув, она потянулась к маленькой сумке, прикрепленной к инвалидному креслу, и вытащила еще один носовой платок.

Склонив голову, она промокнула глаза.

Мои губы скривились от отвращения.

– Я не куплюсь на твои крокодильи слезы. Не трудись устраивать шоу, когда я знаю, что ты с самого начала была причастна к этому убийству.