Чикита

Предсказания месье Дюрана все не сбывались. Крупные импресарио не подавали признаков жизни, а единственные, кто заинтересовался Чикитой, — хозяин захудалого театрика на задворках Манхэттена и менеджер странствующей труппы варьете, — предложили столь издевательские условия, что Румальдо попросту вытолкал их взашей.

— Вам бы все шикарные отели и прочая дрянь, а вот что будем делать, как деньги кончатся? — пробубнила Рустика так, чтобы один Сехисмундо расслышал, и припомнила любимое присловье бабушки: — Некоторые пукают выше задницы.

Патрик Криниган объявился через неделю и извинился за то, что так долго не выходило интервью. Виноват ужасный грипп, с которым он провалялся в постели несколько дней, — пояснил он Румальдо и Мундо. Но он готов оправдаться: у него с собой несколько экземпляров газеты с пылу с жару, и он хотел бы лично вручить их сеньорите.

«Дело и впрямь жареным пахнет», — процедила Рустика, срочно одевая и причесывая Чикиту, чтобы та могла принять посетителя.

Всем очень понравилось интервью, а репортер воспользовался подходящим случаем и предложил показать кубинцам Железный Вавилон.

— Я и сам неплохо знаю город, — снисходительно бросил Румальдо.

— Зато я не знаю, — вызывающе сказала Чикита и, смягчив тон, намекнула, что ей было бы страшно приятно рассчитывать на мистера Кринигана в качестве чичероне. — Рустика, конечно, отправится с нами, — подчеркнула она, заметив, что у Румальдо аж уши покраснели.

После ухода Кринигана Румальдо попытался ее урезонить, но Чикита вскинула руку и оборвала его:

— Ты мне менеджер, а не хозяин, — ледяным голосом напомнила она и постаралась, насколько могла, смотреть брату в глаза. — И мы не в Матансасе, а в Нью-Йорке, так что оставь проповеди при себе. — И с расстановкой продолжала: — А на твоем месте я бы не сидела сложа руки и отправилась к другим импресарио. Сбережения наши тают.

Румальдо в бешенстве развернулся и заперся в их с Мундо комнате. Пианист улыбнулся, сел за фортепиано и наиграл бравурный марш.

— Ты победила в битве, — злорадно заметил он.

— Если бы, — вздохнула Чикита, рассматривая не самую удачную, на ее взгляд, иллюстрацию к интервью в «Уорлд». — Разве что в мелкой стычке.

Рустика искоса глянула на них, но от реплик воздержалась. Румальдо, конечно, кровосос, но тут он прав. Пусть они сейчас в большом городе, где все живут «по-современному», сеньорите все равно негоже принимать приглашения от незнакомцев. Ей, Рустике, вовсе не по душе этот смазливый, благоухающий одеколоном журналист. А уж как Чикита на него смотрит — и вовсе стыд и позор.

Румальдо безуспешно обивал пороги импресарио, собирая отказы, туманные обещания и малозаманчивые предложения, а Чикита тем временем пристрастилась совершать прогулки с Патриком Криниганом.

Рано поутру или на закате журналист прибывал в наемном экипаже и возил Чикиту по разным живописным местам. Она в упоении слушала рассказы вкрадчивого ирландца, который попал в Штаты в возрасте пяти лет, а теперь, казалось, был в курсе всего на свете. «Этот старый дом вскоре снесут и построят банк». «Видите тех рабочих под палящим солнцем? Они возводят памятник на могиле генерала Гранта». «А здесь, в „Карнеги-холле“, вчера состоялся концерт в пользу армянских беженцев, спасшихся из когтей Абдул-Хамида, кровожадного султана Константинополя».

Разумеется, они посетили и Метрополитен-музей и всласть налюбовались полотнами Добиньи, Милле, Тернера и Ван Дейка. В зале, где выставлялась огромная ваза в греческом стиле, которую почитатели поэта Брайанта заказали в честь дня его рождения у Тиффани, лилипутка отступила на пару шагов и встала на цыпочки, чтобы получше разглядеть экспонат. Рустика осталась ждать на улице, и Чикита едва не попросила Кринигана поднять ее на руки, но вовремя опомнилась. Такое поведение — удел детей, а ей сейчас, как никогда, хочется, чтобы в ней видели женщину.

В другой раз ирландец захотел показать ей Бруклин, и, кое-как успокоив Рустику, они направились к мосту из камня и стали, перекинутому через Ист-Ривер. Кучер заплатил за право проезда, и экипаж тронулся вдоль по чуду инженерии. Чикита захлопала в ладоши. «Вот это истинное произведение искусства!» — заявила она, наблюдая, как ландо и брогамы, телеги, груженные молочными бидонами, и красные почтовые повозки, железнодорожные вагоны и пешеходы снуют в безупречном порядке по пяти полосам моста.

Раз уж Рустика согласилась пересечь висячий мост, Криниган решился и на более дерзкое приключение. Они сели на паром до острова Эллис и на лифте поднялись к венцу статуи Свободы.

— Я и не думала, что она полая, — протянула Чикита.

— Это вам урок, — пошутил ее приятель, с трудом удерживая на ветру шляпу. — Свобода не так крепка, как кажется.

Во время прогулок Криниган успевал беседовать с Чикитой и одновременно заботиться, чтобы никто не наступил на нее и не толкнул. Если он замечал чей-то нескромный взгляд, то делал зверское лицо, и зевака — будь то господин, дама или малое дитя — тут же отворачивался.

Чикита была немало удивлена, узнав, что в «Уорлд» Криниган пишет в основном о внешней политике, и, дабы не выглядеть легкомысленной и уметь поддержать беседу, впервые в жизни стала читать новости. Оказалось, планета переживала сложные времена: турки резали армян, эфиопы воевали против итальянцев, британцы подавляли африканские восстания, индусы вели религиозные войны, китайцы и японцы враждовали, филиппинцы поднимали мятежи против испанцев, а анархисты куда ни глянь подсовывали бомбы. Как наивно с ее стороны было полагать, будто Куба — пуп земли!

Криниган рассказал ей о сложном положении на Гавайях, где три года назад при сообщничестве американского посла и поддержке морской пехоты белые жители Гонолулу свергли королеву Лилиуокалани и назначили временное правительство. Должны ли Соединенные Штаты включить острова в свою территорию или лучше оставить их на откуп алчным японцам? Президент Кливленд не спешит подписывать договор об аннексии, но, к счастью, вскоре он покинет Белый дом, и все изменится. Республиканцы только что выбрали Уильяма Мак-Кинли, губернатора Огайо, кандидатом в президенты. Криниган не в восторге от его скучных речей, в которых он непременно нудит о «руце Божией», но, как истинный республиканец, конечно, за него проголосует.

— Все лучше, чем очередной демократ, при котором японский император наложит лапу на Гавайи.

— А гавайцы сами не могут разобраться в своих делах? — осмелилась высказаться Чикита.

— Исключено, пусть даже и не мечтают, — отрезал Криниган. — Такие мелкие острова не выживут в огромном прожорливом мире. Кто-то должен о них позаботиться.

Чикита раскраснелась. Разве она сама не такая же малютка? — с жаром возразила она. Да, она гораздо ниже ростом большинства людей, но это вовсе не значит, что остальным позволено порабощать ее или за нее решать.