Чистая проза

Мама открыла быстро, видно, что ждала. Они не поцеловались.

– Руки помой.

Валентин ел второе, потом суп.

– Как ты сдал зачеты? Компота налить? Я из абрикосов сварила.

– Налить. Зачеты норм. Сейчас официантом работаю. Потом папа обещал немного помочь деньгами, буду снимать комнату.

– Посмотрим. Что за девочка у тебя? Семья приличная?

– Мама. У меня нет девочки. То есть, есть, но мы просто дружим. Я же тебе говорил.

– А у Максимовых внук родился! Ты представляешь! Назвали странно, Эрнест. Чего вдруг Эрнест? Хемингуэй, что ли, -мама засмеялась,

– ты бы с педиками этими общался поменьше, ты ж внушаемый такой, поддаешься влиянию.

– Хорошо, мама.

– На пляж ходишь? Ходи только после трех! Тогда безопасное солнце. Ночью не купайся! Пьяный в воду не лезь! Пообещай мне! Никогда!

– Хорошо, мама. Ты же знаешь, я не пью особо.

– Ох. Лучше бы выпивал. Ладно, я тут тебе котлет собрала. Судочек помой и принеси потом. Звони.

Они постояли в дверях. У мамы во взгляде сидел страх, выходило, что она его боялась.

– Иди.

В пятницу Валентин сидел с Наташей и Стасиком в уличном кафе на Александровском проспекте.

– На Ковакс с нами идешь?

– Да ну. Там билеты по две тонны. Жаба душит. Я коплю на фестиваль в Гданьске, там будет Лана дель Рей.

– Лана? Фи. Пидорская певица.
– Стасик поморщился.

– Я же пидор. Мне можно ее любить. Это тебе нельзя.

– А чего, мне она нравится.
– Наташа поддержала, молодец.

– Ну и Гданьск тоже город красивый, стоит съездить, -сказал Валентин, как бы оправдываясь.

Они закурили, все трое. Валентин был рад, что Наташа не оставляет их со Стасиком наедине и не надо будет говорить с ним о деньгах. В принципе, деньги бы ему пригодились, даже очень, глупо было бы отказываться, но, с другой стороны, если бы их не было, ему дышалось бы свободнее.

– А ты билеты уже смотрел?
– спросил Стасик?

– Да. Пока есть по восемьдесят евро.

– Туда?

– Ага. Обратно так же примерно. Плюс еда и хостел.

– Валя, если ты насчет денег хотел поговорить, то, ты же заметил, что у них там планы поменялись. Коля сам с этим Димой мутил, сумку с баблом забирал, так что тебе вроде как и не за что платить. Вот – сотня, чисто благотворительный взнос, -Стасик вытащил из кармана кошелек и протянул Валентину сто долларов. Он смотрел на Валентина нагло и с некоторой брезгливостью.
– Ну ок, возьми еще одну, -он вытащил из кошелька вторую сотню.

Наташа покраснела, сильно, она старалась смотреть спокойно, но пальцы с сигаретой чуть дрожали, она смотрела куда-то мимо Валентина, на аллею, как будто там происходило что-то очень интересное. Но ничего интересного там не происходило: машины не давили, собаки не кусали, там играли дети, и на скамейке спал бомж.

Валентин взял деньги, странно хмыкнул, медленно встал и ушел, не прощаясь.

Вечером его снова ждала мама с зеленым борщом.

Кино

Цыганка. Роза. Дом на окраине, частный сектор. Тамара всяких предсказателей обожает, уговорила нас с Машкой пойти. Я, вообще-то, нисколько не хочу знать, что будет со мной дальше, чего лишать жизнь последней интриги, но стало интересно, тоже ведь интрига, сбудется-не сбудется. У ворот очередь, три тётки немолодые.

– Чиститься приперлись, жабы, -Тамара прямо шипит.
– Роза наша работает надежно, через эгрегоры.

– Чего? Эгрегоры?

– Добро пожаловать в википедию.

– Это хамство называется, Тома.

Тут Машка права. Ненавижу, когда так отвечают. Полное отсутствие культуры светской беседы.

– Блять, ну это такие как бы сгустки ноосферы, когда много людей думают о чем-то или чего-то хотят, и эта энергия, собранная из их мыслей, начинает жить сама по себе, становится как бы самостоятельным организмом. Намоленные церкви, кладбища. Чтобы снять, допустим, порчу, Роза берет какие-то ваши вещи и едет на кладбище, раскладывает их там, она таким образом вас туда типа вносит, и вы получаете защиту. Вещи должны быть вам дороги, не говно какое-нибудь, чтобы на них оставались остатки ваших мыслей, желаний, понимаешь?

– О господи. Страсти какие. А что, я сам не могу на кладбище свои манатки разложить и пошептать чегось?

– Нет, Вить, ты – не можешь. Там посредник нужен, обладающий способностями. Или, допустим, она ставит свечи в церквях за тебя, чтобы порчу снять. И молится. Тут верить надо, ты ж в бога не веришь.

– В бога – не очень. Вот в сглаз, что не верить, верю. А какая связь?

– Да нет прямой связи, просто в церкви эгрегор живет, и, чтобы к нему внедриться, надо верить. Тут мимо бога процесс идет, но вера нужна. Диалектика, короче. Можно хоть к камню подойти, на который язычники молятся, пох, но надо блин верить. Ведь если молиться на камень лет двести – тоже эгрегором станет.

Дом большой, светлый, чернявые дети топочут по богатому полу. Стены в орнаментах, блестках, яркие картины, пластиковые рамы, всё золотистое-презолотистое, потолок искрит, лестница сверкает, у них свой уют, другой. Роза милая, улыбается, лет, может, двадцать пять, ничего такая. Хрен знает, так бабки берет или на самом деле что-то может. Зовет с собой по очереди в боковую комнатку. Сажусь, в пальто, на скамейку. Даёт мне подержать в руках засаленную колоду карт. Забирает колоду себе, раскладывает на столике, по три, по две. Задумалась.

– Твоя девушка там стоит, да?

– Да. Маша. Мария. И как? Будет нам счастье?

– Хм.

Кладёт несколько свечей в ковшик, ставит ковшик на плитку.

Молчим.

Ждем, пока воск расплавится.

Берет в углу миску с водой, ошмётки плавленного воска обвисли по краям, выливает туда воск из ковшика и долго смотрит на застывшую лужицу.

– Видишь, у тебя раздваивается все. Другая девушка. Будет выбор. Тяжело будет, душевные переживания. Какое-то время будет сразу две, тебе надо будет решить, где любовь. А они тебя обе любить будут. Вот так.