Чистая проза

– Тебе, лапуся, на чай будут хорошо давать, -заверила Лена.

Лена стояла за баром, контролировала работу коллектива, решала насущные проблемы и тихо выпивала.

– Она там точно егермейстер с бара пиздит, -со знанием дела сообщил Валентину коллега по смене, официант Антоха.

К вечеру Лена была уже сильно навеселе.

– Лапуся, ты же проводишь меня до дому? Я тут недалеко.

– Лена, но я опоздаю на последний троллейбус.

– Ну, такси возьмешь. Сколько чая набрал-то? Уж на такси хватит.

Чая Валентин набрал восемьсот гривен, в общем, нормально, но было неприятно, что кто-то решает за него, как ему распоряжаться своими деньгами.

– Ну, пока, -сказал ей Валентин, когда они дошли до ее подъезда.

– Что, и не зайдешь?

– Мне домой надо, Лена. Завтра же на работу вставать.

– Я что, тебя… не возбуждаю?

Валентин густо покраснел. Сердце забилось часто, усталая волна гнева поднялась из груди в голову, он больше не мог сдерживаться.

– Да что вы все с ума-то посходили на вашем сексе? Вам что, вообще ничего больше в жизни неинтересно? Я вам что, кукла? Идите подрочите в конце-то концов. Вы моя начальница на работе, вы, вообще, понимаете, что вам так вести себя со мной запрещено! Вы пользуетесь своим служебным положением и принуждаете меня.

Из окна на втором этаже высунулась чья-то голова.

– Чего ты кричишь-то, придурак малый, -быстро зашептала Лена.
– Не хочешь, как хочешь. Я спросила только. Никто тебя не принуждает. Если ты голубой, так бы сразу и сказал.

– При чем тут голубой? Вы так уверены, что все натуралы вас хотят трахать? Ладно, извините, я на троллейбус побежал. Я не хотел на вас кричать. Я вообще, тихий. Вы меня теперь уволите?

Лена вдруг начала смеяться.

– Какой ты забавный, лапуся. Все натуралы, да. А мне вот всех не надо. Скажи честно, я красивая баба?

Лена откинула волосы назад, расправила грудь. Грудь у нее была большая и торчала, Валентин подумал, что там у нее, наверное, какие-то специальные косточки вшиты в лифчик.

– Вы? Ну, да. Только пьете зря. У вас от этого глаза грустные.

– Глаза? Вот те на. Грустные блять.

И она вдруг начала плакать. Валентин совершенно уже не понимал, что ему делать, идти на троллейбус или нет. Лена вытащила из сумочки сигареты, руки ее дрожали, она плакала и курила.

– Вообще ничего в жизни неинтересно. Еб твою мать. А что еще интересного-то? Ну что?

Она посмотрела на Валентина с неожиданной злостью.

– Иди нахуй отсюда, а. Иди. Беги на свой троллейбус.

И Валентин, обрадованный, побежал. Транспорт уже не ходил, пришлось взять такси.

Мила ждала его на кухне.

– Ну что? Устал? Кушать хочешь?

Пока они ужинали, пришла смс от Лены: прости, я пошутила просто, никто тебя не уволит, забудь эту историю, завтра ждем тебя на работе.

Лето двигалось к середине. Стало жарко, Валентин брал с собой на работу запасную футболку. Работали три через три. Многие гости платили карточкой и вообще не оставляли чай. Валентин уже научился определять на глаз, сколько примерно чая оставит тот или иной гость. Хотя, случались и неожиданности: вот, например, сегодня какой-то совсем неказистый дядечка оставил ему целых двести гривен. Антон, работающий с соседним столиком, заметил, улыбнулся. Часов в шесть вдруг позвонил Дима.

– Тинка, привет. Планы есть на вечер?

Дима говорил медленнее, чем обычно, как-будто пережевывая слова.

– Так я ж на работе. После одиннадцати приду.

– Хошь бабок зработать?

– Хм. Хочу. А завтра нельзя?

– Завтра низя. Бери тачку и дуй в гостиницу, эту, Черное Море. Комната шисятвосем. Я там тя жду. Прям щас можешь? Давай, заработаешь. Отпросись там. Скажи, срочно надо, пусть подменит кто.

– Как? Я не знаю. Хм. Ну я могу спросить.

Лена восприняла его просьбу совершенно нормально. Видимо, такое случалось. Позвонила другой смене, они договорились, что Валентин выйдет потом на четыре смены подряд.

Дима открыл ему дверь, стоя в халате. Он как-то странно говорил, вязко, будто ему тяжело было шевелить языком.

– Иди сюда. Садись. Виски хочешь?

– Давай.

Они сели на диван. Дима налил ему виски. Потом наклонился к столику, на котором лежала банковская карточка с дорогой порошка, и быстро вынюхал. Около него на диване лежал планшет. Там шла порнуха с геями.

– Слушай, ты можешь взять меня пальцами за соски?

– Зачем? А, ну, могу.

– Погоди, положи их мне в рот. Я смочу своей слюной. Своей. Вот. Молодец! Теперь крути их. Крути! Сильнее! Ох, я тебя трахну щас! Щас раком, тут, на полу! Бляяя!

– Дима?! Ты что? Не надо.

– Да ты просо соглашайся со мной. Не ссы. Просо соглашайся. Придумай тоже, как я тебе вдую! Поиграем, давай. Я денег дам.

Дима распахнул халат и начал мастурбировать. Член его не стоял, это немного успокоило Валентина.

– Тинка, разденься тоже и дрочи. Ох, ты у меня щас раздвинешь булочки! У тебя сладкие булочки, да?

– Хм. Да, они очень ждут своего принца, – сказал Валентин без выражения.

Он нехотя расстегнул брюки, спустил их до колен, вытащил все из трусов. К счастью, Дима даже не пытался его трогать.

– Дрочи! Ты же очень хочешь меня? Да? Скажи!

– Очень. Ты возьмешь меня насильно, я буду сопротивляться, но ты накинешься и овладеешь, ты сильный самец.

Валентин сдерживался, чтоб не засмеяться.

– Крути! Сильнее крути. Дай, еще смочу.

Через час пальцы Валентина ныли от усталости. Дима вынюхал еще одну дорогу и не собирался прекращать.

– Дима, я, наверное, пойду, а?

– Погоди! Ты ведь хочешь заработать? Да? Ведь хочешь?

– Хм. В общем, да.

– Слушай, я тебя потом поставлю лицом к окну, да! И трахну стоя! И ты будешь качаться в окне, как подсолнух. Ох бляяяя! И я еще дильдой тебя буду пихать, раз-два, раз-два!