Что мне делать без тебя?

Карен сделал несколько шагов в сторону и загородил проход к машине.

– Чего ты хочешь?
– хмуро спросила Олеся.

– Тебя!
– четко и определенно ответил мальчик.
– Одну тебя, Леся, и никого больше! Тебя навсегда!
– Ее имя наконец легко и свободно сорвалось у него с языка.
– Разве ты все еще не поняла этого? Я очень хочу, чтобы ты меня поняла в конце концов...

– Я только что пообещала Валерию Семеновичу, что никто ни о чем не узнает, пока ты не окончишь школу, - без всякой интонации сообщила Олеся.
– Не нужно, по крайней мере, постоянно стоять возле здания. Только что здесь были девочки, они могут вернуться...

– Они не вернутся, - лаконично отрезал Карен, радуясь ее очевидному отступлению.
– В принципе, я могу здесь и не стоять, но тогда я должен твердо знать, что могу в любое время, без звонка и приглашения, приходить к тебе. Ты должна дать мне слово!

Теперь он будет диктовать свои условия. И отныне так должно быть всегда.

Олеся бросила ему ключи от машины, которые он ловко, на лету поймал. Папа-Джангиров давно посадил сына за руль и купил права.

– Сегодня поведешь ты, - сказала она.
– Я просто не в силах. Какой ужасный день, ничего не видно...

– Сегодня твой день, Леся, - уже совсем спокойно отозвался Карен, открывая машину.
– Туман - это как раз ты и только ты.

Олеся с трудом улыбнулась.

– Наверное, в твоем наблюдении что-то есть...

Едва они начали ужинать, как в квартиру ворвалась Мэри. Карен не понял, как она сумела войти без звонка. Манекенщица расцеловала изумленную подругу и уселась за стол.

– Ты же собиралась уехать на месяц!
– пробормотала Олеся.
– А прошло чуть больше недели... Почему ты вернулась? Что-нибудь случилось?

– Абсолютно ничего! Все тип-топ!
– весело махнула рукой Мэри.
– Просто чертовски надоело! Я сегодня еле добралась до вас в этом паршивом молоке!
– и она подмигнула Карену.
– Привет, мальчуган! До чего же ты очарователен! Просто красавчик! Херувим!

Манекенщица выглядела еще блистательнее и ярче, чем раньше, казалось, она стала даже длиннее.

– Не хочешь ли ты поцеловать старую тетушку Мэри?
– продолжала развлекаться ослепительная татарочка и погладила Карена по щеке.
– Об этом мечтают многие мужчины.

Олеся постаралась спрятать улыбку в тарелку. Карен не сдвинулся с места. Он смотрел на манекенщицу обычным немигающим спокойным взглядом. Мальчик был как всегда уверен в себе.

– Боюсь, что я недостоин этой чести, госпожа Абдрахманова, - сдержанно отпарировал он.
– Нос еще не дорос.

– Вот поросенок!
– восхищенно щелкнула языком фотомодель.
– А откуда ты знаешь мою фамилию, дружок?

– Кто же вас не знает, Мэри Умаровна!
– снизошел до комплимента Карен.
– Вы известны всей России и не только ей одной!

– Ну и подарочек ты себе завела, девушка!
– снова с восхищением воскликнула Мэри.
– Тебе не позавидуешь! А поначалу кажется, что он просто ягненок! Ну, тогда меня поцелует Полина! Эй, Полина, милая, скорее смотри, кто к тебе приехал!

Полина вихрем пронеслась мимо матери и вцепилась в гостью.

– Цыпленочек мой! Мое солнышко! Ребятеночек мой сладенький!
– с умилением заворковала манекенщица, забыв обо всем.

Свое нерастраченное материнское чувство она в основном перенесла на Полину и по-настоящему тосковала, если долго не видела девочку.

– Ты знаешь, Олеся, я всегда мечтала родить Глебу дочку, - вдруг объявила Мэри.

– Но так и не успела.

– У него уже есть две, - в замешательстве пробормотала Олеся. Ей было мучительно жаль Мэри.
– И потом я не мечтаю еще об одной сестренке...

– Ну, это меня совершенно не касается!
– заявила Мэри.
– Да что теперь обсуждать...

Карен наблюдал за происходящим с иронической ухмылкой. Он еще многого недопонимал, и его просто забавляла фотомодель. Потом он взял вилку и нож и продолжил ужин. Пока будут звучать бесконечные "солнышки", все остынет, так что лучше не терять времени даром. Следом начала есть и Олеся, изредка обмениваясь с мальчиком улыбкой по адресу Мэри. Наконец восторженное словоизлияние манекенщицы стало ослабевать.

– Ты будешь с нами ужинать?
– спросила Олеся.

– Нет, не хочу!
– заявила Мэри.
– Берегу фигуру. Я ее уже довольно давно ношу, такую худую и длинную, но почему-то никак не хочу с ней расставаться. Но я бы не отказалась выпить. Почему я не вижу ничего на столе?

Олеся покраснела. Карен был еще не в курсе ее пагубного пристрастия. Манекенщица встала, принесла початую бутылку и плеснула вино в три бокала. Но едва она подняла свой, на руку Олеси властно легла смуглая ладонь Карена.

– Ты не будешь больше пить, Леся, - тихо, но выразительно сказал он.
– Я случайно видел тебя на днях на кухне...

– Да-а, - озадаченно протянула Мэри и поставила бокал на стол.
– Тебе, девушка, действительно не позавидуешь. В доме новое правительство. Ну, ладно, я ведь заехала только узнать, как поживает Глеб.

Голос манекенщицы сразу изменился, интонация стала глухой и мрачноватой. Олеся пожала плечами и осторожно взглянула на подругу.

– А что ему сделается? Все нормально, как обычно. Ест свои апельсины...

– Я так и думала, - заявила Мэри.
– Ты знаешь, он ведь нашел себе прибалтышку, по-моему, девку прямо с панели. Поля, милая, иди, детка, к себе, а ты, мальчуган, заткни уши! Какую-то тварь, которой едва минуло восемнадцать...

Карен фыркнул.

– А кто тут недавно рассуждал о сложностях и опасностях разницы возрастов? Кто это был, Леся?

– Помолчи, мальчуган!
– приказала Мэри.
– Дело совсем не в возрасте. Дело в том, что она просто легкомысленная дура, капризная потаскушка - неужели именно она нужна сейчас Глебу?

Олеся вытаращила глаза.

– Ну, то, что он не знает, что ему нужно, - давно известно! Но ты - и про легкомыслие!.. Прости, Мэри, у тебя такое заявление звучит очень смешно.

– Да, правильно, - согласилась фотомодель.
– Я всегда утверждала, что серьезная женщина - это какой-то ужас! Что с ней делать-то, с серьезной, о чем говорить!

Олеся расхохоталась.

– Ты абсолютно нелогична! Как раз с серьезной и есть о чем говорить! Но папеньке нужно совсем другое...

– Правильно, детка, - вновь согласилась Мэри.
– И никакой логики с меня больше не требуй. Кстати, я привезла тебе очередное творение Витковского. Посмотри, в каком-то богомерзком журнальчике!
– И она с презрением швырнула Олесе на колени довольно красочное и вполне сносное издание.
– Купила на отдыхе, чтобы развлечься. И развлеклась. Сразу сели все батарейки. Вирши называются "Откровение".