Что скрывает темнота...

Тягучая музыка стала глуше, свет также уменьшил свою яркость, и десятки пар под моим балконом как по команде, синхронно прильнули друг к другу. Я переводила глаз с одной на другую, и не могла понять, что происходит. Вот ближайший к балкону мужчина мягко целовал свою партнершу в шею, еще один, рядом с ними, прижался губами к запястью своей спутницы.

Не в силах осмыслить происходящее, я взглянула на своего собеседника, и едва не отпрянула. Его глаза алели, а оскаленные клыки намекали, что я ошибалась, и то были вовсе не поцелуи. Я нашла глазами Кири. Ее спутник опустился на одно колено, подставив подруге шею, чем та и воспользовалась, обхватив его руками за плечи. Мое тело сотряслось от мелкой неприятной дрожи. Кровопийцы…

Я до боли сжала похолодевшие пальцы, не в силах оторвать взгляд от праздничного пиршества. Правитель и горничная так и стояли напротив друг друга, и с ее лица никак не сходила глупая улыбка. Мне отчего-то вспомнились его слова о том, что лучше быть только с теми, кто тебе по вкусу. Теперь я как нельзя поняла, о чем шла речь. Реорхард не спешил. Он освободил свои руки, чтобы положить их ей на плечи, и медленно развернул девушку спиной к себе. Теперь я видела и его лицо тоже. Мужчина с холодной решимостью плавно наклонялся к оголенной шее Римм. Та пылала. Я видела, как тяжело вздымается ее грудь и трепещут ресницы. Вот уж где предел мечтаний, — подумала я с печальной усмешкой. И всетаки голод сильнее убеждений, да, Рео?

В ответ на мои мысли я услышала лишь глухое рычание справа, и подумала, что все же стоило убраться отсюда от греха подальше. В воздухе витал густой и соленый аромат крови, от которого сносило голову моему и без того кровожадному соседу. Я решила, что не желаю на это смотреть.

Уже отвернувшись, я подумала, что было бы, не плесни в меня Римм тогда липкой отравой? Неужели на ее месте сейчас была бы я? Меня невольно передернуло от подобной перспективы. Возможно, Римм, и все эти люди не в себе? Я помню, как они торопились, спеша убраться с темнеющих улиц… Они боялись темноты. И вряд ли добровольно явились бы сюда, кто знает? Кири говорила о беспрецедентном даре убеждения, коим владел Рео. Мог ли он заставить людей прийти на это празднество-пиршество, применив свой дар? Что-то мне подсказывало, что мог. Ведь я и сама толком не помнила, как получила свои царапины.

— Уже уходите, лоррие? — Прорычал сосед.

— Да. Мне кажется, я увидела достаточно. — Я оглянулась, с чувством непонятной жалости взглянув на чужие ладони, обнимавшие шею Римм, и мысленно скривилась.

Но в следующую секунду, такую медленную, и тягучую, я не поверила своим глазам. Его смуглые пальцы сжались вокруг ее бледной шеи, и одним резким движением голова девушки дернулась в сторону, неестественно вывернувшись. Римм с выражением обидного детского удивления на лице осела к ногам правителя, и повалилась на бок, вопреки ожиданиям, не проронив ни капли крови. Я ахнула.

— А это что-то новенькое, — констатировал мой собеседник, с интересом вглядываясь в толпу.

Я застыла столбом, не веря происходящему. На моих глазах только что убили человека. Тот самый человеколюбивый правитель, которого мне минуту назад так непосредственно рекламировали. Римм была мертва, в этом не было сомнений. И Реорхард, все также холодно и отстраненно перешагнул через тело, брезгливо вытирая руки темным платком из нагрудного кармана.

Музыка звучала громче. Эрсиорхи постепенно отлипали от своих жертв, как насытившиеся пиявки. А их жертвы, живые, но бледные и невероятным образом довольные, только слабо и счастливо улыбались в ответ. Я задохнулась от ужаса, медленно, неосознанно отступая к лестнице. Я должна бежать, бежать подальше от этих монстров. В висках болезненно стучало, и я совсем забыла, что за мной наблюдают.

— И далеко собрался, светлячок? — Я недоверчиво перевела взгляд на источник звука.

Фигура незнакомца выплыла из тени колонны, и тут же плавно перетекла в тень, трансформируясь, засверкав уже знакомыми рубинами глаз.

— Я здесь, и все еще голоден.

Бежать!

И куда только подевалась моя недавняя слабость?

Резко развернувшись, я ловко подхватила шлейф и метнулась к выходу. Никогда в жизни я не бегала так быстро, ноги несли меня по лестницам и переходам, не чувствуя усталости. Благо, что я так и не смогла затянуть корсет как следует, иначе далеко убежать бы не вышло. Но мой преследователь и не отставал. Периодически оглядываясь, чтобы оценить расстояние, я с досадой замечала его фигуру неподалеку, и слышала негромкий, пробирающий до костей, смех. Киран развлекался. И право, с чего ему было горевать. Я понимала, что бежать от него мне было некуда, как и негде было спрятаться. Но одна обнадеживающая мысль всеже ненавязчиво вертелась в голове.

Миновав главную лестницу, я вбежала в темную кухню, и метнулась к маленькому шкафчику под раковиной. К моему счастью, дверца была не заперта. С ловкостью лисы протиснувшись в узкий вход, я втянула такой неуместный сейчас шлейф, захлопнув за собой дверь, и проворно поползла уже знакомым путем. Но далеко уползти не удалось. Злополучный черный шлейф слился с темнотой, и я в спешке не до конца втянула его за собой. И он снова зацепился! Проклиная все на свете и старясь производить как можно меньше шума, я осторожно развернулась и встретилась глазами со своим преследователем. Он стоял, опираясь ногой на мой шлейф, и клыкасто самодовольно улыбался.

— Попался, светлячок!

Мои кулаки сжались от злости. Доставить ему удовольствие, моля о пощаде я точно не собиралась. Мрачно оглядев этого нахала, я что есть силы рванула шлейф на себя. Ткань жалобно затрещала, но тот не двинулся с места.

— Вы стоите на моем платье, лоррх! — Мой голос звенел от возмущения.

— Прошу прощения, лоррие, никоим образом не хотел вас обидеть.

Большая когтистая рука протянулась, и меня аккуратно извлекли из убежища. Он сжал мои плечи, задумчиво разглядывая лицо сверху вниз. Торопливостью этот эрсиорх не отличался. И, возможно, это мне было на руку. Я молча смотрела ему прямо в глаза, стиснув зубы. Внутри полыхала невиданная доселе обидная злоба.

— Тогда для чего вы меня преследуете? — Медленно, делая ударение на каждом слове, ехидно поинтересовалась я.

Он не торопился отвечать, с мягкой улыбкой следя за мной серьезными глазами, и, наконец, задумчиво поделился:

— Мне всегда было интересно, что же мой брат в тебе нашел… В обычной, казалось бы, человечке. — Его хриплый низкий голос пробирал до мурашек, сливаясь с темнотой. Он будто убаюкивал, синхронно гипнотизируя светящимися глазами. Его руки не причиняли боли, держа сильно, но бережно. И постепенно мое сердце перестало стучать как бешеный барабан, почти успокоившись. — Я долго наблюдал, стараясь узнать… И сейчас, я кажется понял. — Он замолчал. Воздух вокруг наэлектризовался, пропитавшись ароматом ночного дождя и мокрой листвы, обволакивая, утягивая за собой в темноту.

Я раздраженно тряхнула головой, прогоняя наваждение:

— И что же вы поняли?

— Ты не боишься темноты, — прошептал он, склоняясь ближе.

И сердце снова понеслось вскачь. Не имея ни малейшей возможности отстраниться, я стояла, холодно и безнадежно глядя в приближающийся сумрак с алыми провалами глаз. Я почувствовала, как его горячая шероховатая щека коснулась моей. Он медленно, глубоко вдохнул воздух возле моего виска, едва скользнув теплыми губами по коже, и чуть отстранился, заглянув в глаза.

— Не бойся, это совсем не больно. Ты ведь очень храбрый маленький светлячок, верно?

Спина вмиг покрылась холодной липкой влагой, я задрожала всем телом, чувствуя, как его рука скользит по моему плечу, спускаясь ниже, к ладони. Его горячие пальцы обняли мои, крепко сплетясь с ними. Эрсиорх поднял мою руку к своему лицу, и мягко поцеловал запястье, разворачивая ладонью к себе. Напряженно наблюдая за этим подготовительным ритуалом, я горько пожалела о том, что не надела перчатки. Они остались висеть на спинке стула после того, как я опрометчиво посчитала их лишними в сегодняшнем образе. Как же я раскаивалась сейчас об этом своем глупом решении!