Чтоб грани страха перейти...
Шрифт:
– Ну еще бы!
*
Как и положено каждой коварной скале, лестница меблированных номеров Святого Патрика поджидала своих покорителей на спуске. Умирающий в темноте газовый рожок, должно быть, помнил еще подвиги неистового Кухулина(**) и вместо света истины погружал гостя в хтоническую тьму.
– Тебе помочь?
– Ну не вынимать же палочку ради пары чертовых ступенек. Да я и так все прекрасно вижу.
– Ты уверен?
– Мэг, этот вонючий скворечник я знаю как свои пять пальцев.
– Ему, конечно, не откажешь в
– Брось! Министерству всегда было плевать на Дублин! Гостиница для странствующих волшебников? Пожалуйста! Кабак и чумазые девки – как дань местному колориту.
– Да… в комнатах здесь чувствуется своя атмосфера…
– Еще бы. Они такое видели!
– О Мерлин…
– Стоп! Держись! Так… поползли, здесь дыра в ступеньке…
– Неужели мы не могли…
– Согласен. Даже по ирландским меркам эта клоака – всем клоакам клоака. Захочешь – не придумаешь. Потому и есть – самое безопасное место во всем городе. Поди, у нас еще здесь спросят – кто такой Волдеморт.
– Тут, кажется, снова дыра…
– Не должно быть… Дерьмо гиппогрифово!
– Сам ты дерьмо! Смотри куда прешь!
– Лежи у стенки, рванина!
– Ну, ты сам этого захотел!
– Да ты у меня до дверей полетишь!
– Селедкой тебя по морде! Ал, ты?!
– Падди О’Лью?
– Сам пью и тебе налью! Сколько лет! Опять взялся за старое, одноглазый? Мало тебе лондонских блядей? А я уж было подумал, что кончился старина Грюм! Пошел в бочку, а дна не достал!
– Заткнись, пупырчатый! Дай зажгу палку! Как в старые добрые времена! Ты, дружище, все тот же – отборный урод!
– Сам-то, небось, из-за своих железок вдвое приплачиваешь! О! Дери тебя морской черт! Поди, не у нас такую откопал. С виду и не скажешь… Может, и не Щербатая Лора… Но девчонка что надо! Как звать, рыжуля?
Яростная красная вспышка осветила пунцовое лицо Мэгги, а с ним ряд уходящих за поворот ступенек. Там вверх тормашками летело длинное худосочное человеческое тело, которое, по всей видимости, теперь надолго лишилось сознания…
– Э… кто из нас был первый?
Палочку не опустила. На лице горят, кажется, даже веснушки.
– Это Падди… жили на одной улице… в детстве… Он оспой болел…
*
– Миссис Грюм? Разве кофе уже остыл?
– Для меня крепковат, мистер О’Лью…
– Ах, дьявол, Маргарет, совсем забыл, его же здесь варят прямо в виски…
– Все в порядке, Аластор, спасибо. Продолжайте, мистер О’Лью.
– Да, у нас тут все немного по-своему. Э, да что продолжать? Не вышло из меня волшебника, как хотели все эти высоколобые англичане. Так что сижу здесь, в должностях не вырос, считаю пауков, стерегу погреба, приглядываю кой за кем…
– Не скромничай, старик.
– К чему, Ал? Это ты у нас был сорвиголова! И как еще уцелел во всех этих передрягах! Хотя и не совсем уцелел…
– Тебе, старик, родной навоз тоже на пользу не пошел.
– Дублин для нас оказался страшной заразой… Помню, как отпаивали тебя всей нашей компашкой…
– Старик…
– Вот тут уж брось, тут я скажу! Миссис Грюм, этому человеку чертовски однажды не свезло.
Принесло его к нам, помнится, еще на костылях. Удрал из больницы. В грязных бинтах, таскался по магловским поездам…– Ты мне еще пурпурное сердце повесь на китель.
– Не трепись. Вот, лучше махни еще стаканчик. Молодец!
– Что с тебя возьмешь…
– Искали его мракоборцы, видать, не шибко. То есть, решили, что добрались эти воландеморды, или как их там, до Ала на больничной койке, и, видать, славно пересрали. И не смотри на меня, Ал! Пересрали!
– Вы нисколько меня не смущаете, мистер О’Лью.
– Я знал, что вы не из лондонских неженок, миссис Грюм!
– Вообще-то, ты начал про себя…
– Так я и говорю! Чтобы я не пугал кого зря своей рожей – прописали меня в наших дублинских подземельях. К каждому Рождеству переписываю прошлогодний отчет о состоянии казематов, проделках гоблинов, лепрехунов, крыс и троллей. У гоблинов я уже за своего.
– Еще бы.
– Засранец! Пей!
– А ты налей!
– Само собой, в министерстве моей грамотой сразу же подтирают зад! Но контора пишет – отчет пришел – контракт продлен – деньга пошла в Дублин.
– Неужели и такое бывает?
– В последний раз события с берегов Лиффи волновали Лондон году эдак в тридцать пятом, миссис Грюм. Говорят, даже до министра дошло, у него аж зад прыщами покрылся! Забыл сказать, пишу-то я на чистом гэльском, он у меня хоть и хром, но вполне себе. Кто там будет это ковырять!
– Но есть же элементарные заклинания, с любого языка…
– Миссис Грюм… Я лучше продолжу про вашего супруга.
– Старик!..
– А что я? Кто еще про тебя расскажет? Пришел оттяпанный! Кончились кейли. Кто только пальцем не показывал. И, давайте уж всю правду, если бы не пара небрезгливых девочек, в бочке из-под виски тебя бы и схоронили! Что, снова пульнешь в меня из своей палки?.. А-а!.. Это жизнь, миссис Грюм, сраная жизнь, без любви в ней делать нечего.
– Любви?
– Ну, сраное подобие любви – иногда тоже любовь, миссис Грюм. Бывают времена, когда много человеку не надо… Да, кстати, Лора передает тебе привет.
– Это что еще за штуки?
– Она, долгих лет твоей мамаше, в некотором роде теперь миссис О’Лью. Представь себе… Новости меня ваши не радуют, между прочим. Если все так и дальше пойдет, останется от меня только пенсия. Во времечко, прям женись!
– он переглянулся с Мэгги.
– Ты знаешь, Падди, занятие это хоть и хлопотное, но свои плюсы определенно есть.
У миссис Грюм вышла странная улыбка.
– Ну что? Deoc an doruis(1), и прошвырнемся?
– Да, приехали в Дублин… Ты еще не налил?
*
Пар в ванной до потолка. И пора выбираться. Снизу уже поплыли подносы с едой. Горячий чайник под ватной лепреконьей шляпой. Ягненок на блюде… Супница… вулкан, а не супница! Так и пышет! Так и пышет! Чертов глаз – не берет запахи… Гиппогрифов хвост! Пудинг! На поддоне со льдом!
Грюм с шумом вылез из кипятка и начал натираться махровым полотенцем. Ужин элегантно проплыл мимо газового рожка и завернул на этаж.