Чудесные рисунки боярышни-актрисы

— А материалы я для тебя подготовил, — добавил отец. — Все, что смог собрать. В остальном на месте разберешься. И вот… Не доверяй там никому, Володя. И не игнорируй то, что может показаться нелогичным или неразумным.

— Еще один совет? — усмехнулся он.

— Чуйка, — вздохнул отец. — И опыт. Мне там бывать приходилось.

— Последний вопрос. — На самом деле их много, но Владимир решил задать главный. С остальными, и правда, сам разберется. — Убийство Аверчука может быть связано с тем, что Мира — хранительница? Что, если цель не он, и даже не я, а она?

— А вот это, Володюшка, ты и разузнаешь, — неожиданно ласково произнес отец. И совсем не к месту добавил: — Тебе бы княжить, а не Сашке. Ты прости меня.

— Ну уж нет! — Владимир содрогнулся. И поспешно пояснил, так как отец воспринял его слова, как отказ прощать, и лицом потемнел: — Это насчет престола. Никогда не мечтал, и прощать тут нечего. Лучше скажи, ехать когда? Мире в дорогу собраться надо, гардероб обновить.

— Вот как соберетесь, так и поезжайте. Ехать на лошадях придется. Железную дорогу туда не проложили, а на ведомобиле ненадежно. Там техника сбоит.

Логично, если там место силы. Кстати, если прихватить портативные измерители, да провести анализ полей…

Владимир задумался об открывающихся перспективах и не заметил, как к ним вернулись Мира и матушка.

— Я тут подумала и решила, что еду с вами!

Звонкий матушкин голос заставил его очнуться.

— Что ты сказала? — переспросил он.

— Я против, — отрезал отец.

Яр прыснул, но промолчал.

— Любаша не хочет выходить замуж, значит, путешествовать вдвоем вам нельзя, — заявила матушка. — Неприлично.

Владимир чуть не ляпнул что-то вроде «не в нашем случае о приличиях заботиться», но взглянул на зардевшуюся Миру и прикусил язык. Кстати, что за рыжее чудовище улеглось на ее плече? Матушка завела кота? Когда?!

— А как же Яр? — коварно поинтересовался отец. — Ты оставишь его одного?

— Со всем прекрасно справятся слуги. А нянька ему не нужна, — парировала матушка.

— А я? — не унимался отец.

— И ты без няньки обойдешься. Разлука сближает. — Матушка и тут не растерялась. — Все одно государственными делами занят. А мне скучно. И вообще…

— И вообще — что? — вздохнул отец.

Владимир понял, что он смирился. Быстро. Но, с другой стороны, когда ему удавалось переупрямить матушку? Если задуматься, то никогда.

— Родственников навещу, — повела плечом матушка. — Полагаю, ты не забыл, что моя бабка…

— Не забыл, — поспешно перебил ее отец. — Хорошо, поезжай. Может, так даже лучше.

— А Оскар? — подала голос Мира.

— Оскар? — переспросил Владимир.

— Котик. — Она погладила рыжее чудовище и посмотрела на матушку. — Как же он тут… без вас?

— С собой возьмем, — решила матушка. — Как же мы без котика!

Владимир представил путешествие на лошадях, да с двумя женщинами, да с котиком… и только теперь осознал, что его спокойной размеренной жизни холостяка пришел конец. И не сказать, чтобы его это огорчило.

Глава 15

Глава пятнадцатая, в которой Любомира посещает родовой курган

Утром газеты опубликовали две сенсационные новости. В первой говорилось о том, что актриса Мирослава Чарская, обвиняемая в убийстве подьячего, никто иная, как блудная дочь генерала Яковлева. В качестве доказательства напечатали два солнцерисунка: Мира с отцом и Мира на театральных подмостках. Внешнее сходство угадывалось, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы сплетни захлестнули столицу.

Вторая новость могла остаться незамеченной, потому как касалась ограниченного числа людей. Право слово, кому интересно, что у компании «Влад и братья» сменился владелец? И ничего особенного в том, что старшего брата сменил средний. И даже то, что братья эти — бастарды Великого Князя, интереса не вызвало бы. Если бы не тот факт, что старшенький не скрывал связи с актрисой. Той самой, что боярышня. Или уже не боярышня, если покойный отец от нее отрекся?

Мира на улицу не выходила. Прорваться сквозь толпу газетчиков можно было лишь под отводом глаз, да и то не факт. Самые ушлые из них использовали артефакты отмены чар. К тому же, вчера Лидия Алексеевна настояла, чтобы Мира осталась в ее доме. Владимир — тоже. Однако ранним утром он отправился по делам. Яр с отводом глаз справился бы, но он не мог сопровождать Миру по понятным причинам.

У Миры тоже были кое-какие дела, что хорошо бы уладить перед отъездом. Деньги в банке снять. Купить кое-что в дорогу. Завещание у нотариуса составить. Курган родовой навестить.

К кургану она раньше сходить хотела, но… откладывала. Обида на мать останавливала. Ни поддержки Мира от нее не получала, ни материнской любви. И только сейчас она поняла, почему. Навряд ли она когда-нибудь узнает подробности. Да уже и не важно, кто запечатал дар матери. А сходить к кургану, поклониться — это хорошо бы успеть сейчас, не откладывать.

Выход, как ни странно, предложила Лидия Алексеевна. Ей тоже не сиделось дома, но по иной причине. Лидия Алексеевна полагала, что Мире не следует отправляться в путешествие без нового гардероба, и заказать его можно было только в мастерской госпожи Тред, английской швеи и чародейки. Она появилась в столице недавно и владела особенным волшебством, заставляя ткани соединяться по швам даже быстрее швейных машинок. Стоила такая работа недешево, но Лидия Алексеевна не желала слушать никаких возражений.

— Переоденемся служанками, — заявила она. — На слуг никто не обращает внимания. Уж поверь, Любаша, дом мой осаждают не впервые. И если у меня получалось ускользнуть, у тебя, тем более, получится. Ты же актриса.

Вот это удивляло Миру сильнее остального. Да, Лидия Алексеевна помнила ее маленькой. И всегда-то относилась к ней хорошо. Но как она могла так спокойно принять ее профессию! Все же статус официальной любовницы Великого Князя, то есть, фаворитки, и статус актрисы — это не одно и то же. Лидия Алексеевна как была княгиней, так ею и осталась. И ее ничуть не смущало, что Мира — из полусвета. Она даже набралась смелости и спросила:

— Лидия Алексеевна, вас не тревожит… мое прошлое? Если Владимир… если он и я…

— Твой покойный батюшка слишком большое значение придавал чистоте крови и прочим глупостям. А я сына, знаешь ли, люблю. И жить ему не с твоим статусом, а с тобой. Ты не стала хуже из-за того, что тебе пришлось пережить.

И, возможно, Мира… зря волнуется? Ей с детства вбивали в голову, что можно девушке ее положения, а чего нельзя категорически. Внушали, что любое отступление от правил — это потеря репутации. И что все, кто ниже, чем Яковлевы — недостойные люди.