Чудесные рисунки боярышни-актрисы

Но ведь это не так. Тот же Волька, по мнению отца, был отбросом лишь потому, что бастард, а не законнорожденный сын. Или вот… Мира же общалась с простыми людьми, жила среди них. Они такие же разные, как бояре или князья. У нее язык не повернется назвать непорядочной или недостойной женщину, что приютила нищую беглянку.

И, значит, не все люди из высшего общества относятся к тем, кто ниже на иерархической лестнице, плохо?

Спросила Мира и о том, каких родственников Лидия Алексеевна хочет навестить в Лукоморье.

— Так бабка моя вилой была, — ответила Лидия Алексеевна. И хихикнула как-то по-девчоночьи. — Ты только с сыновьями моими это не обсуждай. Они знают, но уверены, что я о том не ведаю. Тайну хранят. Пускай себе.

Так и получилось, что на двух женщин с корзинками, в простых платьях и платках, никто из газетчиков не обратил внимания. Мира и Лидия Алексеевна покинули дом через черный ход.

Госпожа Тред срочный заказ приняла. Ее ничуть не взволновало, что сделали его две служанки, если судить по одежде. Главное, заплатили ей чистым золотом.

Вещи по каталогу выбирала Лидия Алексеевна. Мире было абсолютно все равно, что носить, поэтому сделать матушке Владимира приятное, доверившись ее вкусу, труда не составило. С Миры сняли мерки и обещали прислать все к завтрашнему дню.

Мира здраво рассудила, что в банк ее в таком наряде навряд ли пустят, хоть она и при документах, а вот мертвым все равно, как она одета. Лидия Алексеевна оставлять ее не пожелала, так что к кургану отправились вместе, на извозчике.

Куда ехать, Мира разузнала давно. Прах матери и отца похоронили в родовом кургане Яковлевых. Лидия Алексеевна помогла обряд поминовения провести, благо купить все необходимое удалось в лавке неподалеку от нужного места.

А когда обратно шли, оказалось, что Миру ждали.

— Любомира? — окликнул кто-то сзади, когда они шли по безлюдной аллее.

Голос женский. Поначалу Мира подумала, что это кто-то из газетчиков, однако одета женщина была богато, хоть и во все черное. И с расспросами она не приставала. Смотрела только, не решаясь подойти ближе.

— Вы меня знаете? — спросила Мира. — Мы знакомы?

— Не знакомы. — Женщина все же сделала шаг вперед. — Но я о вас знаю. Вы же Любомира Яковлева, верно?

Мира хотела ответить, что нет, она — Мирослава, но Лидия Алексеевна ее опередила.

— Аглая Ильинична? — спросила она с удивлением. — Вы?

— Мы можем побеседовать? — Женщина не спускала взгляда с Миры. — Недолго, обещаю. Пожалуйста.

— Любаша, это Аглая Ильинична Яковлева, вдова твоего отца, — сказала Лидия Алексеевна. — Если не хочешь…

— Нет. — Мира ее остановила. — Я с ней поговорю.

Они присели на ближайшую скамью.

— Я предполагала, что вы посетите курган, — сказала Аглая Ильинична. — Не знаю, почему. Не спрашивайте. У меня есть дар предвидения, но очень слабый. Я могла и ошибиться, но…

— Вы что-то хотели мне сказать? — спросила Мира, так как она замолчала.

— Да. Скорее, передать. — Аглая Ильинична вынула из сумки что-то небольшое, прямоугольное, обернутое бумагой. — Вот. Это дневник вашей матери, Любомира. Или что-то вроде дневника.

— Но… почему… — растерялась Мира.

— Я знаю правду. Знаю, почему вы сбежали из дома. Ваш отец, мой муж… — Аглая Ильинична вздохнула. — Мы обе знаем, каким человеком он был. И все вещи вашей матери он сжег. А это… Мы перестраивали дачу, незадолго до его смерти. Тайник нашли в стене. А там — это. Так получилось, что рабочие отдали дневник мне. А я спрятала его, не показала мужу. И вот… получилось отдать. Он для вас. Она писала это для вас.

Мира разорвала бумагу, заглянула в маленькую книжечку, исписанную убористым почерком.

«Милое мое дитя, любимая малышка, Любочка…»

Она захлопнула дневник, прижала его к груди.

— Спасибо, — сказала Мира. — Я очень вам благодарна!

— Не стоит. — Аглая Ильинична покачала головой. — Я вернула то, что принадлежит вам. А еще хочу отдать вам часть состояния, вашу долю наследства.

— Отец не мог ничего мне оставить, — возразила Мира. — Он вычеркнул меня из родовой книги.

— Я знаю. И да, он не оставлял. Это мое решение. Нам с Саввушкой хватит и половины. Остальное — ваше.

— Нет. — Она отрицательно качнула головой. — Я не приму.

— Любомира, послушайте…

— Нет. — Она решительно поднялась. — За дневник мамин спасибо. Этого достаточно.

Мира поклонилась Аглае Ильиничне, подхватила под руку Лидию Алексеевну и устремилась вперед по аллее.

— Любаша, может, ты поторопилась отказаться? Все же твой отец поступил некрасиво, и часть его состояния — твоя по праву.

Лидия Алексеевна попыталась ее вразумить.

— Не нужны мне его деньги! — чуть не взвизгнула Мира. — Я вместе с ними проклятие рода принимать не хочу!

— Ну, если ты так к этому относишься…

— Я мамино наследство приму, — уже спокойнее сказала Мира. — Я теперь точно решила.

А в дневнике могут оказаться подсказки о тайне рода Загорских. И вот к нему-то Мира точно принадлежит по праву рождения.

Глава 16

Глава шестнадцатая, в которой Владимир везет в Лукоморье хранительницу и Ко

Дела Владимир уладил быстро: подписать бумаги — дело нехитрое. И странно. В любое другое время передавать компанию брату, сбегать от ответственности, показалось бы Владимиру чем-то неправильным, если не сказать больше — предосудительным. А сейчас он чувствовал, что все так и должно быть. И к лучшему: и для Яра, которому срочно нужно заняться делом, и для него, потому что главное — не деньги. И даже не репутация. Главное — это Мира. Он нужен ей.

И предстоящее путешествие уже не пугало. Лошади? Ехать дольше, а в дороге он будет ближе к Мире. Матушка? Она на его стороне, и Мире с ней комфортно. Котик? Если Мире хочется, пусть берет с собой хоть зоопарк.

Поедут с удобствами: свой экипаж, свои лошади, свои слуги. Выбор горничной Владимир доверил матушке. Ей лучше знать, кто из ее служанок расторопнее и трудолюбивее остальных. Он же взял Еремея. Тот и с лошадьми легко управлялся, и с инструментами. И, самое главное, с оружием, умение в дальней дороге полезное и нужное.

Разрешение для Миры на выезд из столицы оформилось на удивление легко. Отец бумаги выдал, где подтверждалось ее право на наследование Лукоморья. А владелица этих мест обладала неприкосновенностью, вроде как посол иного государства. Так что следователю ничего не оставалось делать, кроме как расписаться в отказе от привлечения Миры к ответственности за убийство подьячего.