В конце XVIII — в XIX веке собирание и систематизация баллад в Западной Европе шли параллельно (но не независимо!) в разных странах. Книга Перси поразила и взбудоражила не только его соотечественников, но и многих литераторов других стран. В Германии Иоганн Готфрид фон Гердер (1744–1803) выпустил в 1778–1779 гг. сборник «Народные песни», куда вошли образцы песенного фольклора разных народов; книга Гердера послужила мощным толчком для развития немецкой фольклористики, чье влияние на мировую науку неоспоримо. В Дании в 1812–1814 гг. была издана книга «Избранные датские песни времен средневековья», подготовленная Р. Нюэрупом и К. Л. Рабеком, которые были также вдохновлены примером Перси.
Но и принципы Чайльда возникли не сами по себе, а в результате активного восприятия идей и методов выдающегося датского фольклориста Свена Грундтвига (1824–1883). Начав с перевода на датский язык важнейших англо-шотландских баллад, с изучения сборников, выпущенных к тому времени в Германии (в частности, «Чудесного рога юноши»Ахима фон Арнима и Клеменса Брентано), Грундтвиг затем выработал фундаментальные принципы фольклористики, которые (во всяком случае, для балладного собирательства) не утратили своей важности до нынешнего времени.
Главным достижением Грундтвига было утверждение особенностей баллады именно как устного памятника: впервые сформулировав многие основополагающие положения текстологии и научного комментирования, он защитил балладу от косметического ретуширования, манерного приукрашивания, которому был не чужд даже такой широко мыслящий и основательный литератор, как Гердер.
И, читая баллады этой книги, не станем забывать, что это произведения устные, более того, созданные для пения. Вспомним еще раз любимую песню Пушкина, чтобы понять, как много теряет подобное произведение, лишившись музыки и живого чувства исполнителя.
Одна из сказительниц, с голоса которой записывал баллады Вальтер Скотт, написала потом с горечью поэту-собирателю: «Они (баллады. — А. П.) созданы для пения, а не для чтения; вы лишили их живой прелести…» [6]
Но, как любое великое произведение, лучшие баллады вбирают и в оторванные от музыки слова тот цельный художественный мир, который их породил и в них отразился. Мир этот многообразен и многолик — не станем разбирать подробно его содержание, потому что при внимательном чтении оно скажет само за себя. Содержание выступит рельефно, выпукло, потому что этот мир отличают естественная полнота чувств, беспощадная прямота и ясность высказывания, «величественная простота».
А. Парин
I
Английские и шотландские баллады
В переводах С. Маршака
Баллада о двух сестрах
К двум сестрам в терем над водой, Биннори, о Биннори,Приехал рыцарь молодой,
У славных мельниц Биннори.Колечко старшей подарил, Биннори, о Биннори,Но больше младшую любил, У славных мельниц Биннори.И зависть старшую взяла, Биннори, о Биннори,Что другу младшая мила, У славных мельниц Биннори.Вот рано-рано поутру, Биннори, о Биннори,Сестра гулять зовет сестру, У славных мельниц Биннори.— Вставай, сестрица, мой дружок, Биннори, о Биннори,Пойдем со мной на бережок, У славных мельниц Биннори.Над речкой младшая сидит, Биннори, о Биннори,На волны быстрые глядит, У славных мельниц Биннори.А старшая подкралась к ней, Биннори, о Биннори,И в омут сбросила с камней, У славных мельниц Биннори.— Сестрица, сжалься надо мной, Биннори, о Биннори,Ты станешь рыцаря женой, У славных мельниц Биннори.Подай перчатку мне свою, Биннори, о Биннори,Тебе я друга отдаю, У славных мельниц Биннори.— Ступай, сестра моя, на дно, Биннори, о Биннори,Тебе спастись не суждено, У славных мельниц Биннори.Недолго младшая плыла, Биннори, о Биннори,Недолго старшую звала, У славных мельниц Биннори.В плотине воду отвели, Биннори, о Биннори,И тело девушки нашли, У славных мельниц Биннори.Девичий стан ее кругом, Биннори, о Биннори,Узорным стянут пояском, У славных мельниц Биннори.Не видно кос ее густых, Биннори, о Биннори,Из-за гребенок золотых, У славных мельниц Биннори.В тот день бродил у берегов, Биннори, о Биннори,Певец, желанный гость пиров, У славных мельниц Биннори.Он срезал прядь ее одну, Биннори, о Биннори,И свил упругую струну, У славных мельниц Биннори.Он взял две пряди золотых, Биннори, о Биннори,И две струны плетет из них, У славных мельниц Биннори.К ее отцу идет певец, Биннори, о Биннори,Он входит с арфой во дворец, У славных мельниц Биннори.Струна запела под рукой, Биннори, о Биннори,«Прощай, отец мой дорогой!», У славных мельниц Биннори.Другая вторит ей струна, Биннори, о Биннори,«Прощай, мой друг!» — поет она, У славных мельниц Биннори.Все струны грянули, звеня, Биннори, о Биннори,«Сестра, сгубила ты меня, У славных мельниц Биннори!»
Леди у окошкаСидит, как снег, бела.Кузнец глядит в окошко,Черный, как смола.— Зачем в окно глядишь, кузнец?О чем, кузнец, поешь?Ты пой — не пой, а под венецМеня не поведешь!Сидеть мне лучше в девушкахУ матери-отца,Чем быть женою грязного,Такого неученого,Такого безобразного,Такого закопченногоНевежи кузнеца!Девица стала уточкой,Плывет она под мост.А он веселым селезнемПоймал ее за хвост.Она лисой прикинулась,Бежит, не чуя ног.А он собакой гончеюЛисицу подстерег.Девица стала мухою,Стал пауком кузнецИ муху паутиноюОпутал наконец.Он муху паутиноюОпутал наконец.Ведет кузнец красавицуНевесту под венец.
Верный сокол
— Недаром речью одаренТы, сокол быстрокрылый:Снеси письмо, а с ним поклонМоей подруге милой!— Я рад снести ей письмецоПо твоему приказу.Но как мне быть? Ее в лицоНе видел я ни разу.— Легко ты милую моюОтыщешь, сокол ясный.Среди невест в ее краюНет более прекрасной.Пред старым замком, сокол мой,Садись на дуб соседний.Сиди и пой, когда домойПридет она с обедни.Придет с подругами она —Их двадцать и четыре.Нет счету звездам, а лунаОдна в полночном мире.Мою подругу ты найдешьМеж дев звонкоголосыхПо гребням, что сверкают сплошьВ ее тяжелых косах.
*
Вот сокол к замку прилетелИ сел на дуб соседнийИ песню девушкам запел,Вернувшимся с обедни.— За стол садитесь пить и есть,Красавицы девицы,А я хочу услышать вестьОт этой вольной птицы.— Свою мне песню вновь пропой,Мой сокол сизокрылый.Какую весточку с тобойПрислал сегодня милый?— Тебе я должен передатьКороткое посланье.Твой друг не в силах больше ждатьИ молит о свиданье.— Скажи: пускай хлеба печет,Готовит больше солодаИ пусть меня на свадьбу ждет,Покуда пиво молодо.— Залога просит твой жених,Он чахнет в ожиданье.Кольцо и прядь кудрей твоихПошли в залог свиданья!— Для друга прядь моих кудрейВозьми, о сокол ясный.Я шлю кольцо с руки моейИ встретиться согласна.Пусть ждет в четвертой из церквейШотландии прекрасной!К отцу с мольбой пошла она,Склонилась у порога.— Отец, мольба моя — одна.Исполни, ради бога!— Проси, проси, родная дочь,—Сказал отец сурово,—Но выкинь ты из сердца прочьШотландца молодого!— О нет, я чую свой конец.Возьми мой прах безгласныйИ схорони его, отец,В Шотландии прекрасной.Там в первой церкви прикажиБить в колокол печальный.В соседней церкви отслужиМолебен погребальный.У третьей дочку помяниРаздачей подаянья.А у четвертой схорони…Вот все мои желанья!В светлицу тихую пошлаКрасавица с поклоном,На ложе девичье леглаС протяжным тихим стоном.Весь день, печальна и бледна,Покоилась в постели,А ночью выпила онаПитье из сонных зелий.Исчезла краска нежных губ,Пропал румянец алый.Три дня недвижная, как труп,Красавица лежала…Сидела в замке у огняСтолетняя колдунья.— Ох, есть лекарство у меня! —Промолвила ворчунья.—Огонь велите-ка раздуть,А я свинец расплавлю,Струей свинца ожгу ей грудьИ встать ее заставлю!Ожгла свинцом колдунья грудь,Ожгла девице щеки,Но не встревожила ничутьПокой ее глубокий.Вот братья дуб в лесу густомСестре на гроб срубилиИ гроб дубовый серебромТяжелым обложили.А сестры старшие скорейБерутся за иголкуИ саван шьют сестре своей,Рубашку шьют из шелку…
*
— Спасибо, верный сокол мой,Мой вестник быстрокрылый.Вернулся рано ты домой.Ну, что принес от милой?— Принес я прядь ее кудрей,Кольцо и обещаньеПрибыть к четвертой из церквейШотландских на свиданье.— Скорее, паж, коня седлай,Дай меч мой и кольчугу.С тобой мы едем в дальний крайВстречать мою подругу!
*
Родные тело в храм внеслиИ гулко отзвонили,К другому храму подошлиИ мессу отслужили.Вот в третьем храме беднякамРаздали подаянье.Потом пошли в четвертый храм,Где милый ждал свиданья.— Эй, расступитесь, дайте путьВы, родичи и слуги.В последний раз хочу взглянутьВ лицо моей подруги!Но лишь упала пеленаС лица невесты милой,Она воспрянула от снаИ с ним заговорила:— О, дай мне хлеба поскорей,О, дай вина немного.Ведь для тебя я столько днейВ гробу постилась строго.Эй,
братья! Вам домой пора.Погромче в рог трубите.Как обманула вас сестра,Вы дома расскажите.Скажите всем, что не лежуЯ здесь на лоне вечном,А в церковь светлую вхожуВ наряде подвенечном,Что ждал в Шотландии меняНе черный мрак могилы,А ждал на паперти меняИзбранник сердца милый!
Клятва верности
Мертвец явился к Марджери.Взошел он на крыльцо,У двери тихо застоналИ дернул за кольцо.— О, кто там, кто там в поздний часЖдет у дверей моих:Отец родной, иль брат мой Джон,Иль милый мой жених?— Нет, не отец, не брат твой ДжонЖдут у дверей твоих.То из Шотландии домойВернулся твой жених.О сжалься, сжалься надо мной,О, сжалься, пощади.От клятвы верности меняНавек освободи!— Ты клятву верности мне дал,Мой Вилли, не одну.Но поцелуй в последний раз,И клятву я верну.— Мое дыханье тяжелоИ горек бледный рот.Кого губами я коснусь,Тот дня не проживет.Петух поет, заря встает,Петух поет опять.Не место мертвым средь живых,Нельзя мне больше ждать!Он вышел в сад, она за ним.Идут по склонам гор.Вот видят церковь в стороне,Кругом — зеленый двор.Земля разверзлась перед нимУ самых, самых ног,И снова Вилли молодойВ свою могилу лег.— Что там за тени, милый друг,Склонились с трех сторон?— Три юных девы, Марджери,Я с каждой обручен.— Что там за тени, милый друг,Над головой твоей?— Мои малютки, Марджери,От разных матерей.— Что там за тени, милый друг,У ног твоих лежат?— Собаки ада, Марджери,Могилу сторожат!Она ударила егоДрожащею рукой.— Я возвращаю твой обет,Пусть бог вернет покой!
Женщина из Ашерс Велл
Жила старуха в Ашерс Велл,Жила и не грустила,Пока в далекие краяДетей не отпустила.Она ждала от них вестейИ вот дождалась вскоре:Ее три сына молодыхПогибли в бурном море.— Пусть дуют ветры день и ночьИ рвут рыбачьи сети,Пока живыми в отчий домНе возвратитесь, дети!Они вернулись к ней зимой,Когда пришли морозы.Их шапки были из корыНеведомой березы.Такой березы не найтиВ лесах родного края —Береза белая рослаУ врат святого рая.— Раздуйте, девушки, огонь,Бегите за водою!Все сыновья мои со мной,Я нынче пир устрою!Постель широкую для нихПостлала мать с любовью,Сама закуталась в платокИ села к изголовью.Вот на дворе поет петух,Светлеет понемногу,И старший младшим говорит:— Пора нам в путь-дорогу!Петух поет, заря встает,Рогов я слышу звуки.Нельзя нам ждать — за наш уходТерпеть мы будем муки.— Лежи, лежи, наш старший брат,Еще не встала зорька.Проснется матушка без насИ будет плакать горько!Смотри, как спит она, склонясь,Не ведая тревоги.Платочек с плеч она снялаИ нам укрыла ноги.Они повесили на гвоздьПлаток, давно знакомый.— Прощай, платок! Не скоро вновьТы нас увидишь дома.Прощайте все: старуха матьИ девушка-служанка,Что рано по двору бежитС тяжелою вязанкой.Прощай, амбар, сарай и клетьИ ты, наш пес любимый.Прости-прощай, наш старый домИ весь наш край родимый!
Демон-любовник
— О где ты был, мой старый друг,Семь долгих, долгих лет?— Я вновь с тобой, моя любовь,И помню твой обет.— Молчи о клятвах прежних лет,Мой старый, старый друг.Пускай о клятвах прежних летНе знает мой супруг.Он поспешил смахнуть слезуИ скрыть свои черты.— Я б не вернулся в край родной,Когда б не ты, не ты.Богаче нашей стороныЗаморская земля.Себе там в жены мог бы взятьЯ дочку короля!— Ты взял бы дочку короля!Зачем спешил ко мне?Ты взял бы дочку короляВ заморской стороне.— О, лживы клятвы нежных дев,Хоть вид их сердцу мил.Я не спешил бы в край родной,Когда бы не любил.— Но если бросить я должнаДетей и мирный кров,—Как убежать нам, милый друг,От наших берегов?— Семь кораблей есть у меня,Восьмой приплыл к земле,Отборных тридцать моряковСо мной на корабле.Двух малых деток мать взялаИ стала целовать.— Прощайте, детки! Больше вамНе видеть вашу мать.Корабль их ждал у берегов,Безмолвный и пустой.Был поднят парус из тафтыНа мачте золотой.Но только выплыли они,Качаясь, на простор,Сверкнул зловещим огонькомЕго угрюмый взор.Не гнулись мачты корабля,Качаясь на волнах,И вольный ветер не шумелВ раскрытых парусах.— О, что за светлые холмыВ лазури голубой?— Холмы небес, — ответил он,—Где нам не быть с тобой.— Скажи: какие там встаютУгрюмые хребты?— То горы ада! — крикнул он,—Где буду я — и ты!Он стал расти, расти, растиИ мачты переросИ руку, яростно грозя,Над мачтами занес.Сверкнула молния из туч,Слепя тревожный взор,И бледных духов скорбный ройПокрыл морской простор.Две мачты сбил он кулаком,Ногой еще одну,Он судно надвое разбилИ все пустил ко дну.
Над быстрой речкой верный ТомПрилег с дороги отдохнуть.Глядит: красавица верхомК воде по склону держит путь.Зеленый шелк — ее наряд,А сверху плащ красней огня,И колокольчики звенятНа прядках гривы у коня.Ее чудесной красотой,Как солнцем, Том был ослеплен.— Хвала Марии Пресвятой! —Склоняясь ниц, воскликнул он.— Твои хвалы мне не нужны,Меня Марией не зовут,Я — королева той страны,Где эльфы вольные живут.Побудь часок со мной вдвоем,Да не робей, вставай с колен,Но не целуй меня, мой Том,Иль попадешь надолго в плен.— Ну, будь что будет! — он сказал.Я не боюсь твоих угроз! —И верный Том поцеловалЕе в уста краснее роз.Тебя, мой рыцарь, на семь летК себе на службу я беру!Тебя, мой рыцарь, на семь летК себе на службу я беру!На снежно-белого коняОна взошла. За нею — Том.И вот, уздечкою звеня,Пустились в путь они вдвоем.Они неслись во весь опор.Казалось, конь летит стрелой.Пред ними был пустой простор,А за плечами — край жилой.— На миг, мой Том, с коня сойдиИ головой ко мне склонись.Есть три дороги впереди.Ты их запомнить поклянись.Вот этот путь, что вверх идет,Тернист и тесен, прям и крут.К добру и правде он ведет,По нем немногие идут.Другая — торная — тропаПолна соблазнов и услад.По ней всегда идет толпа,Но этот путь-дорога в ад.Бежит, петляя, меж болотДорожка третья, как змея,Она в Эльфландию ведет,Где скоро будем ты да я.Что б ни увидел ты вокруг,Молчать ты должен, как немой,А проболтаешься, мой друг,Так не воротишься домой!Через потоки в темнотеНесется конь то вплавь, то вброд.Ни звезд, ни солнца в высоте,И только слышен рокот вод.Несется конь в кромешной мгле,Густая кровь коню по грудь.Вся кровь, что льется на земле,В тот мрачный край находит путь.Но вот пред ними сад встает.И фея, ветку наклонив,Сказала: — Съешь румяный плод —И будешь ты всегда правдив!— Благодарю, — ответил Том,—Мне ни к чему подарок ваш.С таким правдивым языкомУ нас не купишь — не продашь.Не скажешь правды напрямикНи женщине, ни королю…— Попридержи, мой Том, языкИ делай то, что я велю!
*
В зеленый шелк обут был Том,В зеленый бархат был одет.И про него в краю родномНикто не знал семь долгих лет.