Чудовищная алхимия. Том 1

Дальше, следуя новому направлению, которое ему подсказал енот, молодой человек попытался несильно бить ногами и правой рукой по стене, однако такого же результата так и не добился. Посему выходило, что только одна конечность могла выдавать такую взрывную мощь – его левая рука.

Встав напротив стены, Зефир решил провести последний тест и на этом завязывать, так как есть хотелось все сильнее. Парень сжал левую руку в кулак и со всей силы ударил по камню. Правда, желаемого результата он не добился и просто отбил себе конечность о стену.

Тряся пострадавшей частью тела от боли и с непониманием смотря то на свою руку, то на камень, молодой человек не мог отделаться от мысли, что он что-то упускает. Это что-то назойливо крутилось в голове и отказывалось оформляться в четкую мысль, пока Зефира наконец-то не озарило - кусочек поглощенного шарика он очень долго держал сначала в одной руке, а затем недолго в другой, отчего его левая ладонь и приобрела такие странные свойства.

Следом, как по волшебству, в сознании юноши, к его величайшему удивлению, откуда-то появилось некое интуитивное понимание новой способности. Оно, в свою очередь, подтверждало выводы парня о том, что он мог усиливать удар только левой ладонью, а также каким-то образом записало на подкорку все нюансы использования новой силы, отчего теперь ему не грозило ненароком прибить себя или кого-то еще своей левой рукой.

Это был жутко странный и пугающий день, от которого голова шла кругом, а молодой человек хотел просто усесться наземь и все хорошенько обдумать, однако голод вновь дал о себе знать заурчавшим животом. И Зефир решил порефлексировать немного попозже. В общем, на этом эпопея с пещерой под холмом завершилась, и, захватив с собой скатерть, парень, как будто находясь во сне, а не наяву, забрал копье и направился к реке, а за ним семенил довольный енот.

…

Костер мерно потрескивал, пока Зефир подходил к нему от ручья, держа в одной руке большой лист с разделанной рыбой, а в другой прутики для готовки. В этот момент из кустов появился енот, в лапах которого было пара грибов. Подойдя к юноше, он протянул их и посмотрел на рыбу на листе, а потом ткнул на нее пальцем с острым коготком.

– Меняться хочешь? – уточнил Зефир.

Брут на его слова закивал.

– На сырую?

В ответ на вопрос парня зверь покачал головой из стороны в сторону.

– Значит, на жареную, – кивнул молодой человек и протянул лист с рыбой к еноту. – Клади.

После фиаско в пещере желание Зефира поменять рыбу на еду, принесенную мохнатым, со стороны выглядело странно, но в действительности ничего необычного в этом не было. В отличие от той светящейся штуки, юноша узнал эти грибы тёмно-оранжевого цвета. Они назывались рыжиками и были не ядовиты, а разнообразить рыбную диету было в интересах человека.

Положив свою ношу на листок, енот засеменил следом за Зефиром к разложенной на земле скатерти, которую тот постелил совсем недавно у костра. Стоило им умостить свои мослы на материю, как та неожиданно покрылась странным беловатым туманом, отчего оба подскочили, как ошпаренные, и сиганули в стороны.

Скатерть тем временем стала непроницаема для взгляда, а затем появившийся неожиданно туман также внезапно рассеялся, оставляя на куске материи разнообразные блюда, заполнившие полностью ее поверхность, отчего человек и енот синхронно крякнули.

Чего там только не было: мясо всех видов жареное, пареное, вареное, печеное; разнообразные салаты и закуски; овощи и фрукты. Единственное, что немного смущало Зефира – все блюда появились кучками прямо на скатерти без каких-либо тарелок.

Пока юноша офигевал, посматривая на два жалких грибочка и сырую рыбу у себя на руке, Брут зря времени не терял и, словно голодный дракон, ну или свин, прыгнул в эту кучу еды и начал запихивать ее себе в пасть маленькими лапками. А когда зверек понял, что это неэффективно, то просто опустил голову на материю, раскрыв пошире рот и оттопырив зад, и отталкиваясь задними лапами, пополз вперед, заглатывая всё, что встречалось на его пути.

Складывалось ощущение, что от обилия еды енот просто слетел с катушек, а Зефир смотрел на это и всё больше хмурился, оттого что Брут вел себя как последняя скотина, причем не из-за манер, а так как пытался захапать всё только себе.

Парень положил лист, используемый в качестве подноса, на землю, собираясь схватить разбушевавшегося зверя за шкирку, и уже было потянулся к нему, как енот неожиданно остановился. Он замер с откляченным мохнатым задом посреди процесса проглатывания сосиски, так, что половина оной торчала из его рта. Зефир уж было подумал, что тот подавился, когда живот Брута издал невообразимый утробный рев, а сам он явственно позеленел, что было видно даже сквозь повышенную пушистость.

Прошла секунда, и полосатый исчез, а из ближайших кустов начали доноситься неаппетитные звуки опорожнения организма, причем, по-видимому, сразу с двух сторон, отчего фраза «мохнатый засранец», которую молодой человек частенько использовал, сразу же заиграла новыми красками, вот только юноше было не до этого.

В какой-то момент, если выражаться образно, в его бедовой памяти, до сих пор представлявшей из себя винегрет, открылась небольшая форточка, из которой полезли сведения об артефактах, образец которого он сейчас перед собой наблюдал на земле.

Так, в мире существовали магические предметы, которые условно делились на обычные, которые создавались магами, и стихийно образованные. Если с первыми всё было относительно понятно, то вот вторые возникали без участия человека и только в специальных местах, которые именовали областями или зонами Выдоха.

Стихийно образованным артефактом мог стать любой предмет в принципе. А главной их особенностью было то, что они в девяносто пяти процентах случаев были проклятыми и могли навредить владельцу или даже убить его.

В общем, скатерть оказалась именно проклятым артефактом, и Зефир очень надеялся, что она вызывает просто сильное пищевое отравление, а не выращивает каких-нибудь личинок внутри, и енот всё же выживет из-за своей жадности. Помочь он ему всё равно никак не мог, и оставалось только молиться кому-нибудь из нового пантеона, потому что Всемогущей Бойне было абсолютно точно начхать на страдающих от поноса енотов.

К слову, воспоминания об артефактах потянули за собой не особо подробные, но всё же сведения об областях Выдоха. И то, что Зефир сейчас вспомнил, заставило его еще сильнее напрячься, ведь в таких зонах не только возникали стихийно образованные магические предметы, но еще и мутировало всё живое, начиная с растений и заканчивая людьми. Причём мутации были зело лютыми.

И, таким образом, не нужно было ходить к гадалке, чтобы понять, что юноша сейчас был именно в Выдохе, из которого надо было срочно валить.

– Ты там живой? – бросил парень в затихшие кусты.

– Бу-э-э-э, – было ему ответом.

Сочувственно посмотрев на заросли, где сидел енот, Зефир стряхнул остатки ядовитой еды на землю и подобрал скатерть-самосранку. Выкидывать он ее и не думал, так как даже такой проклятый артефакт, скорее всего, можно было загнать какому-нибудь коллекционеру, что, учитывая его обстоятельства, было бы идеальным вариантом, когда он выйдет к людям.