Чужая мечта

— Так ты у нас псих, оказывается? — через пару мгновений усмехнулась Джиу. — Это объясняет, почему ты так накинулся на Хару.

Ёну прикрыл глаза, глубоко вздохнул и ответил:

— Нет, я не псих. У меня проблема с выражением эмоций. Поэтому сейчас я должен проговаривать свои чувства, чтобы прийти в норму. Твое замечание заставляет меня злиться. Я считаю, что ты меня оскорбляешь и мне хочется как-то выплеснуть свое недовольство.

И он прямо посмотрел на Джиу, так что та даже смутилась и отвела взгляд. В классе все молчали. Хару их понимал — он тоже был в шоке. Он чувствовал, что Ёну, скорее всего, просто выполняет предписания психотерапевта: не копит в себе эмоции, а проговаривает их сразу. Вряд ли это станет стопроцентной гарантией снижения агрессии — наверняка одной из причин ярости Ёну является пубертат, — но, если он хотя бы начнет понимать, почему бросается на людей… пожалуй, в перспективе это поможет. Но постоянно проговаривать это вслух… в корейской старшей школе… это будет…

— Год обещает быть очень веселым, — Саран практически высказала мысли Хару.

— Я был бы очень благодарен, если бы вы меня не провоцировали, — таким же ровным тоном сказал Ёну. — Я понимаю, что… будет сложно удержаться от шуток, но мне сейчас это необходимо. Это как принятие таблеток или гипс — я должен это сделать, чтобы поправиться. Спасибо.

Он смотрел мимо всех, просто в стену. Хару стало его даже жалко. Пубертат, конечно, зло, в это время многие мальчики пытаются дать волю бурлящим чувствам, но ситуация Ёну действительно была за гранью обычной подростковой агрессии. Он же заводился из-за любой мелочи. Разумеется, с такой особенностью сложно будет найти себе место в жизни — никто не захочет работать с настолько взрывным человеком. Но действительно начать следовать такой рекомендации психотерапевта… Ёну достаточно смелый человек. И, получается, действительно понимает, что это проблема и так жить нельзя. Даже если ему это объяснили родители — все равно ценно.

Неловкую тишину в классе нарушил учитель. Обычно они называют его просто «Сонсэним», но, вообще, его зовут Чой Сынджу. Ученики практически никогда не используют имя, в классе зовут просто Учитель, если нужно пояснить — который из учителей, то называют фамилию, иногда предмет.

Учитель Чой был их классным руководителем. Ему чуть больше тридцати лет, он преподает историю. Хару он нравится, хотя его сложно назвать «любимчиком учеников». Он спокойный, немногословный… иногда кажется, что он напоминает себе, что много учился ради этой должности, это престижно и ему хорошо платят. Потому что от умственных способностей своих учеников он явно был не в восторге.

— Рассаживайтесь, — скомандовал учитель, занимая свое место за кафедрой — учительского стола в кабинете не было, только кафедра и небольшая тумба рядом.

Это потому что по классам ходят учителя, а ученики практически все время проводят в одном кабинете, выходя только для уроков физкультуры, музыки и проведения лабораторных работ.

Все начали занимать свои места в классе, многие с недовольными стонами.

— У нас сегодня двое вернулись в класс, — сказал учитель. — Хару, ты хорошо себя чувствуешь?

Хару кивнул:

— Да. У меня иногда может болеть голова, но, я думаю, вам это сообщили.

Учитель кивнул:

— Прошу обратить внимание, что Хару будет позволено выходить в медпункт без объяснения причин еще как минимум до конца семестра. Я надеюсь, что ты не будешь этим злоупотреблять. Также закончился срок наказания для Ёну. Надеюсь, ты больше не будешь совершать поступков, из-за которых тебя могут отстранить. Сейчас все на месте? Хорошо. На следующей неделе состоится первый футбольный матч, от каждого класса допустимо пойти четырем ученикам, не считая участвующих… кто желает?

Полчаса — с восьми до половины девятого — проходит что-то вроде классного часа. Полноценно он ведется только по понедельникам и пятницам. В понедельник обсуждаются новости, в пятницу учитель говорит об успеваемости. В остальное время классного часа может вообще не быть, они все полчаса просто будут сидеть в кабинете, общаясь и доделывая домашку.

Уроки по пятьдесят минут, перемены — то пять, то десять. Так пройдет четыре урока. Потом, с двенадцати десяти до часа, перерыв на обед. Покидать территорию школы нельзя, но внутри можно свободно передвигаться. Есть, общаться, сидеть на улице, даже играть во что-нибудь. После обеда будет еще два урока, в три часа дня можно идти домой. Но это сейчас, в старшей школе. В средней после обеда ты был обязан посещать кружки и факультативы, а это еще полтора, а то и два часа сверху. В старшей школе все готовятся к поступлению в университет, поэтому внеклассная деятельность перестает быть обязательной, эти занятия посещают только те, кто заметно преуспел в спорте или творчестве, кружки могут дать им привилегии при поступлении.

Уроки насыщены материалом, но они скучные. Это даже не совсем вина учителей, просто особенность программы — много материала, мало времени. В начале урока короткий опрос, потом что-то вроде сжатой лекции, в конце, если повезет, разбор примеров. И так четыре урока подряд. Голова пухла от обилия знаний, а еще росло убеждение, что хорошо экзамены он не сдаст. Просто без шансов. Он не сможет это все выучить так, чтобы набрать балл выше среднего. Решить знакомое и наугад ответить на остальное — это возможно, но реально подготовиться к одному из самых сложных школьных экзаменов, когда что ты, что предшественник твоего тела в учебе не были сильны… Просто без шансов, в хороший универ ему не поступить, даже если он найдет деньги на обучение.

Вообще, о его способности к освоению теории много говорил тот факт, что он никак не мог сосредоточиться на словах учителя, мысли все время улетали куда-то в сторону. Особенно часто в сторону уныния, ведь он ненавидел учиться в школе и не мог поверить, что снова очутился здесь. Сколько до конца семестра? Очень хочется уйти на каникулы…

Начало обеденного перерыва немного взбодрило. В столовой на выбор два-три блюда, но никаких изысков. Обычно все блюда на основе курицы, реже — рыбы или свинины. Чтобы поесть, ты становишься в очередь, берешь железный поднос со специальными отсеками, потом идешь мимо окошек раздачи и получаешь еду. На выбор суп или рагу, затем рис и два вида закусок — кимчхи и что-нибудь еще. Сегодня на обед был мугук — суп с редькой. Пищевые привычки прошлого Хару кажутся дикими, но тело-то осталось прежним, ему реально вкусно. Именно мигук имеет сладковатый привкус, но это частая проблема корейской еды, особенно в столовой. Рис, кимчхи, в качестве второй закуски — маринованная морковь. Она немного похожа на знакомую жителям постсоветского пространства морковку по-корейски, но все же другая. Вообще, традиционная кулинария жителей Южной Кореи не особо похожа на то, что принимали за корейскую кухню в детстве Антона. То же «хе» — когда в куче моркови нужно раскапывать кусочки рыбы или мяса — Хару вообще не знакомо, хотя бабуля готовит очень много самых разных закусок.

Столы рассчитаны на четырех человек, обычно Хару и Тэюн обедают вдвоем. Но сегодня к ним присоединился Ёну. Просто поставил свой поднос и спокойно сел рядом с Хару, даже не спрашивая разрешения.

— Эм-м, — неуверенно протянул Тэюн. — Ты столы не перепутал?

— Нет, — уверенно сказал Ёну. — Если с ним что-нибудь случится до конца учебного года, виноват буду я. Поэтому я собираюсь охранять его.

Хару и Тэюн растерянно переглянулись. Во взгляде друга Хару уловил то же удивление пополам с недовольством: они, может быть, планировали за обедом как раз Ёну и обсудить… Еще через несколько секунд друг Ёну, ХенХо, занял последнее свободное место.

— Хару, а у тебя девушка есть? — сразу спросил Хенхо.

Хару аж подавился супом. Ёну бережно постучал ему по спине. Тэюн обалдело потер пальцами лоб — кажется, происходящее не укладывалось у него в голове.

— Нет у меня девушки. С чего такие вопросы?

— Просто, — вздохнул Хенхо. — Если даже у тебя девушки нет, откуда у такого, как я, будет.

— Ты в старшей школе, придурок, — буркнул Ёну. — Все девчонки либо очень много учатся, либо хотят себе сразу красивого, умного, успешного, богатого…

— Несуществующего, — подсказал Хару.

Все за столом тихо захихикали. Хару показалось, что на этом тема девушек закрыта. Но Хенхо продолжил:

— Ты знаешь, что нравишься Джиу?

Тэюн и Ёну одинакового вздрогнули, а Хару недовольно нахмурился: кажется, Хенхо выслуживается перед красоткой и той реально что-то нужно от Хару.

— Мы не говорим о ней за этим столом, — твердо ответил Хару.

— Почему? — удивился Хенхо.

— Почему? — хмыкнул Хару. — Дай-ка подумать… Она морочила моему лучшему другу голову, чтобы он предложил ей встречаться, и она выиграла спор… на что они спорили, кстати?