Чужая невеста для дознавателя

Пользуясь тем, что моя макушка не достаёт до верха живой изгороди, а значит, меня не заметят, я рывком поднимаюсь на ноги, делаю шаг и чуть не падаю обратно вниз. Ноги затекли и противно гудят. Снимаю туфли, остаюсь в одних чулках и со всей доступной мне скоростью пытаюсь убежать, в любой момент ожидая гневный отцовский крик мне в спину. Спасительный угол уже близко! Свернув вправо, я бегу по выщербленному, перекошенному тротуару, сжимая в руках туфли. Мелкие камушки впиваются в стопы, вырывая из груди жалобный писк.

– Ай, больно!
– вскрикиваю я, наступив на особо острый экземпляр.

Резко взмахиваю руками и теряю равновесие. В спину доносится суровое отцовское:

– Бриттани Сторм, только посмей сбежать!

Каким-то чудом остаюсь на ногах и снова перехожу на бег. Каменная крошка больно впивается в кожу, в боку начинает колоть, становится трудно дышать. Пряди волос прилипли к взмокшему от спешки и волнения лицу.

– Стоять!
– гневно рычит мой отец.

Шаги за спиной приближаются, я делаю последний рывок…

Уже на ровном месте спотыкаюсь и лечу вперёд, выставив перед собой ладони. Кайла нет рядом, чтобы мне помочь, поэтому приземление выходит жёстким. Из груди выбивает остатки воздуха, кожа на пульсирующих ладонях содрана в кровь!

Отец грубо хватает меня за воротник и рывком дёргает вверх.

– Пусти!
– кричу я в отчаянии.
– Помогите, кто-нибудь! Грабят! Убивают! Сразу же прилетает мощная затрещина и у меня всё темнеет перед глазами.

Сжав руками мои плечи, он трясёт меня как тряпичную куклу и на щёки приземляются капельки слюны, брызжущей из его рта:

– Бесполезное создание, а не дочь! Прибил бы и жил себе спокойно, если б ты не была мне так нужна!

– Что?
– спрашиваю я, едва шевеля непослушными губами.

– Идёшь со мной!
– приблизившись к моему лицу, орёт он, срываясь на хрип.
– Только попробуй сбежать, ноги переломаю! Испуганно смотрю в его глаза и с ужасом понимаю - он не врёт.

Ненависть отца ко мне настолько сильная, что я ему верю - переломает.

– Шевелись, - он грубо толкает меня в спину, и я едва не падаю.
– Завтра с утра едем в местный храм и выдадим тебя замуж за сопляка-Харриса. А если посмеешь выкинуть что-то, что мне не понравится, или позвать на помощь ублюдка Беннета - к демонам сожгу ваше “Инкогнито”, поняла?

Глава 49

Стиснув зубы до скрипа, позволяю отцу отконвоировать меня в дом за живой изгородью. Папа ведёт меня молча, не говоря ни слова, и это даёт мне возможность обдумать услышанное.

“Завтра меня насильно выдадут замуж за Александра, - думаю я, в надежде, что папе не придёт в голову меня обыскивать, и он не найдёт спрятанный в кармане артефакт.
– Значит ли это, что Генрих Сторм и Роберт Харрис заодно? Но если он хочет спихнуть меня под венец, зачем ему Амалия?”

Мысли разрывают мне голову, в висках начинает стучать, и я едва не прохожу мимо дома, у которого отец обсуждал свои грязные делишки со своей подельницей.

– Куда пошла?
– его крепкая, сильная рука рывком дёргает меня назад, едва не вывихнув плечо.

Шиплю от боли, но подчиняюсь. Иду по узкой, неопрятной дорожке мимо высокой, нескошенной травы к двухэтажному домику с облупленной от времени грязно-жёлтой краской. Поднимаюсь на крыльцо по рассыхающимся, скрипящим ступеням, в любой момент рискуя провалиться и поранить ноги, но тут же отец рычит:

– Стоять.

Нагретая солнцем древесина приятно согревает пораненные ступни в порваных чулках. Стараюсь дышать медленно, ровно, чтобы не сорваться в истерику и лишний раз не вывести из себя чудовище, которым стал мой родной папа. Он встаёт перед обшарпанной дверью неопределённого цвета, что-то шепчет, после чего тянет её на себя. С протяжным скрипом она распахивается, и я могу рассмотреть бедно обставленную веранду.

– Амалия!
– кричит отец и на его зов спешит Алексова любовница.

Завидев меня, она замирает на месте, сжимает пальцы в кулаке и, прищурившись, выплёвывает:

– Дрянь! А она здесь чего забыла?

– Не твоё дело.

Отец явно не собирается рассказывать нахальной блондинке свой план. Толкает меня в её сторону и приказывает:

– Отведёшь на чердак. Глаз с неё не спускать! А ты, поганка, не вздумай сбежать.

– Почему это?
– я уже знаю ответ, но не упускаю случая дать понять, что быть покорной пленницей не собираюсь.

– Потому что высоко, - снисходительно поясняет Генрих Сторм.
– Ноги переломаешь. Для завтрашнего дела калека мне не нужна, поняла? А если сбежишь - калеками станут все твои друзья: и твой ублюдок-сосед, и рыжая ведьма с бывшим дознавателем и ваш идиот-начальник. А ещё, они вмиг станут безработными, и им не на что будет оплачивать лекарские счета.

Решаюсь сделать шаг ему навстречу и, протянув руку вперёд, подманиваю его к себе пальцем. Отец насмешливо скалится, но всё же подходит ко мне.

– Зачем ты так со мной?
– шепчу, глядя в его пронизанные ненавистью глаза.

– Хочешь знать правду?
– приподнимает густую бровь.

– Да.

Я готова услышать любой ответ. Начиная с того, что он мечтал о сыне, но получил дочь, заканчивая тем, что я ему неродная. Вместо этого слышу:

– Твоя мать обманом забеременела от меня. Я не хотел детей. Более того, я их терпеть не могу, до сих пор. Дал ей денег, чтобы избавилась от плода. Она пропала из виду, а через год принесла тебя в подоле и поставила меня перед свершившимся фактом. Поэтому будь добра, хоть раз в жизни сделай что-то полезное за то, что я не выгнал твою мать туда, откуда она пришла.

У меня чувство, будто по голове с размаха ударили чем-то тяжёлым. В глазах потемнело, а рёбра сдавило так, что я не могу дышать. Хватаю ртом воздух, как рыба и без остановки щипаю себя за запястья, в надежде, что это всего лишь кошмарный сон.

– Услышала что хотела?
– он смотрит поверх меня и машет рукой Амалии.
– Теперь пошла за ней и без глупостей. Всё ясно? Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он размашистым шагом покидает дом, оставляя меня наедине с любовницей Алекса.

– Не медли, - сердито произносит она.
– Пойдём. Мне не нравится твой папаша в гневе.

Ощущая чёрную пустоту внутри, я поднимаюсь за блондинкой с кукольным лицом по крутой лестнице, до хруста сжимая тонкие перила. Прохожу в небольшую комнатку со старой железной кроватью и рваным матрасом, лежащим на панцирной сетке, и без сил опускаюсь на пол.

– Ужина не будет, - бурчит недовольная Амалия, спиной пятясь к дверце.
– Но тебе полезно поголодать, сбросишь лишние килограммы. Она уже схватилась за ручку двери, когда с моих пересохших губ срывается: