Чужая здесь, не своя там. Дилогия

– Я был очень рад с вами пообщаться, – важно заявил Даник и даже поцеловал руку Диль.

– Быстро учиться, – хмыкнула блондинка и, послав нам воздушный поцелуй, пошла к экипажу, откуда махала из окна, пока не скрылась из вида.

За два дня до праздника Самой Темной Ночи мне пришло приглашение на бал у Главы города.

Я долго вертела в руках приглашение, не понимая – – с чего вдруг? Неужто я ему так запомнилась с ярмарки?

Все оказалось значительно проще.

– Он же сокурсник моего супруга, – заявила Элодия, когда я поделилась с ней.

– И вы попросили за меня?

– Что тут такого? – округлила глаза соседка. – Ты же молодая, красивая девушка. Сходишь, развеешься.

И действительно, почему бы и нет?

Отправилась на бал я в компании четы Рекур.

Здание, где проводилось торжество, освещалось праздничными огоньками, уже создавая ощущение праздника.

Людей прибыло немало. Все веселые, задорные, чуть более раскрепощенные, чем я привыкла в Саганионе.

– Ну как тебе? – спросил эд Канер.

– Замечательно, – не скрывая улыбки, ответила я.

Зала заполнялась гостями, которые тут же разбредались по группкам. Со всех сторон раздавался смех, веселый гомон.

Знакомых у меня было слишком мало, чтобы я могла кого-то из них разглядеть в толпе, поэтому я практически не отходила от своих соседей.

Мое настроение испортилось лишь тогда, когда раздались первые аккорды танца, открывающего бал. Я была уверена – – меня никто не пригласит.

– Очень рад тебя видеть, – раздался вдруг голос.

Я обернулась и увидела мастера.

– Доброго вечера, – кивнула я.

Джет вдруг рассмеялся, покачал головой и протянул руку.

– Пошли.

Я заколебалась.

В Саганионе никто из мужчин, кто был ниже меня, никогда не решался меня пригласить. Кому охота терпеть насмешки?

Над мастером никто не смел смеяться. Или может быть в этом городе действительно все по-другому?

Джетмир закружил меня в танце. Двигался он хоть и уверенно, но мастерства ему явно не доставало. И все же мне пришлось покорно следовать за ним, не делая даже попыток чуть исправить положение. Что, в общем-то, не мешало мне наслаждаться танцем.

– Ты сегодня выглядишь особенно восхитительно, – заявил Джетмир после того, как выполнил особо сложный элемент. И все же он успел меня поймать и даже не наступил на ногу.

– Что это такое? – округлила я глаза. – Ты флиртуешь со мной?

– Астари, – с укором произнес он, – это же первый танец! Дай мне хоть поддержать видимость, что я пригласил тебя с определенной целью.

– Когда Банафрит об этом узнает… – Я не удержалась от смешка.

– Думаешь, точно заставить жениться?

– Она может.

Я не ловила насмешливых взглядов устремленных на нашу пару. Благодушие, доброжелательность, искристое веселье. В какой-то миг мне показалось, что я попала в сказку. Пока не перехватила взгляд, наполненный такой злостью, что даже сбилась с шага и уже сама наступила мастеру на ногу.

Рыжеволосая молодая женщина в темно-синем, подчеркивающем излишнюю бледность, платье, прожигала меня такой ненавистью, что стало очень даже не по себе. Но довольно скоро я потеряла ее из виду и продолжила отдаваться танцу.

Джет поцеловал мне руку и откланялся.

– Еще столько не перетанцованных дам, – хмыкнул он.

Я рассмеялась.

Элодия смотрела на меня с неодобрением. Я же пожала плечами и отправилась к столику, где стояли напитки.

Как только я утолила жажду, ко мне тут же подошел молодой мужчина.

Дальше я ни одного танца не пропустила.

У меня кружилась голова от куража, который я поймала. Партнеры сменялись, сменялись танцы, но оставалось главное – – ощущение легкого, воздушного счастья, которое наполняло меня азартом, разжигало во мне радость.

И все же, чтобы почувствовать себя окончательно и бесповоротно счастливой мне чего-то не хватало. Точнее – – кого-то.

Увы, Стейнира на балу не оказалось. Поэтому приходилось соглашаться на танец с теми, кто предлагал. Как ни странно, недостатка в партнерах я не испытывала.

Во время одного из танцев по залу вдруг раздался удивленный вздох и все уставились вверх. Почти под самым расписным потолком летела птица. Присмотревшись я поняла, что это голубь. В его клюве что-то зеленело. Птица сделала круг над собравшимися и замершими людьми. И вдруг она полетела в ту сторону, где были я и мой партнер. Когда голубь поравнялся с нами, он выпустил свою ношу, оказавшуюся пушистой веточкой ели. Веточку я поймала. К ней крепилось еще и украшение – – маленький красный бант.

Внезапно все отмерли и продолжили танцевать.

Я решила приколоть веточку брошью к корсажу. Зеленый не очень хорошо сочетался с жемчужным цветом платья, но мне был все равно.

Мимо пронеслась совершенно незнакомая мне пара, и женщина успела воскликнуть:

– Праздник же! Чудеса!

Вот уж действительно, чудеса!

Последний, закрывающий торжество танец я хотела пропустить. Такое желание возникло у меня впервые, и это несмотря на то, что танцы я обожала. И впервые я не пропустила ни одного круга – – желающий станцевать со мной было так много, что порой мне приходилось даже выбирать. В какой-то момент мне хотелось ущипнуть себя – – не сплю ли я? К концу праздника я настолько выдохлась, что ответила категорическим отказом всем. Понаблюдать же тоже было любопытно.

– Мне вы тоже откажите?

В шумном зале подойти тихо было совершенно несложно.

Со Стейнира я перевела взгляд на свое новое яркое украшение и ничего не ответила, а просто протянула руку.

И уверенность, и мастерство. То легкое, без видимых усилий. Когда мужчина ведет в танце, ведет непоколебимо, ловко. С таким партнером танец был не просто танцем, чем-то большим. Каким-то единением, феерией эмоций.

– Честно говоря, я ненавижу танцевать, – вдруг заметил Стейнир.

Я не сбилась только потому, что его твердая рука меня крепко держала, в то время как вторая, не касаясь, очертила мой стан.

– Поэтому вы объявились только сейчас? – Я нашла в себе смелость задать вопрос.

– Для вас – – да.

Во время предыдущих танцев некоторые мои партнеры имели смелость прижимать меня слишком близко, почти на грани приличий. Без особых усилий мне удавалось возвращаться к нужной дистанции. Я даже имена их тут же забывала, стоило только им распрощаться.

Сейчас же мне до безумия хотелось прижаться чуть сильнее самой. Увы, Стейнир даже не делал попыток приблизиться к той грани.