Чужое тело

– Так пилите напильником...

– Кого?
– Ещё больше удивился мастер.

Опять на русском. Да что же такое-то?

Что, что. Средневековье это, вот что. Тут напильники может и придумали, да только откуда принцу знать, как они называются?

– Тогда делайте так. Вот тут снимаете слой дерева, чтобы получилось вот так...
– На пальцах все, на пальцах. Так же, как и Чеботарев показывал. И получилось так же здорово. Если на угол доски нажать, да не просто так, а другую то открывается, а так по ней ходить можно, и ничего не будет. А уложили в глиняные горшки, хорошо обожженные изнутри. Зажали обмотанной тряпкой крышкой.

– Как варенье закрыли.
– Покачал головой мастер Виктор.
– Сварили зелье...

Зелье, точно зелье. Вроде бы так в старину на Руси порох называли. Огненный порошок, он же "зелье". Лишь бы до поры до времени он спокойно пролежал, никого не трогая. А там и промышленное производство наладим, и бомбы, и стволы сверлить будем, и аэроплан братьев Райт...

– А если спросят, что говорить-то?

Я призадумался.

– Мастер, есть тот состав, который не горит? Верно? Положи в отдельную бочку. Если кто придет, кроме сер... Барона Седдика или я приду не один, то выдашь одну бочку и скажешь, что это все. Одну бочку потому храни отдельно. Понятно?

– Да, Седдик.

Так, подведем итог. Что же мне нужно для хорошей гранаты? Во-первых, нужен огнепроводной шнур и запал. Во-вторых, нужен прочный корпус, осколки которого и выступят поражающими элементами. Хорошо бы получить чугунную рубашку, цельнолитую. Чугун хорошие осколки дает. А если ещё и с насечкой, так хорошо.

Вообще, ещё дома надо посмотреть, в Интернете порыться, что да как. А пока задать мастеру Виктору направление дальнейших работ.

Я потихоньку, через пень-колоду, объяснил, что мне надо. Закрытый со всех сторон железный сосуд. И глиняный, примерно такой же. Для экспериментов. Если глиняный хорошо бахнет, то металлический можно и не делать.

– Ещё. Самое важное. Нужны нитки. Нужно вымочить нить в пороховой мякоти... Так, чтобы она горела хорошо. Как, я покажу. Но готовить нужно уже сейчас. С ними...
– Я лихорадочно вспоминал прочитанную мною статью. Производство огнепроводного шнура штука не такая уж и простая, как со стороны кажется.
– Мастер, надо вот примерно такая конструкция. Вот шнур, вот корпус. Корпус железный, либо глиняный. Это чуть позже решим. Внутри огненный порошок. И надо их штук сорок.

– Все, что угодно.
– Мастер с небольшим таким сомнением смотрел на угол стола, где я гвоздем начертил конструкцию.

Конечно, что угодно. Крышу-то на доме мастер себе обновил, мастеровые тоже не в обносках далеко ходят, в конюшне кони другие, и даже охраны прибавилось. Незаметно вроде бы, но Виктор как-то просветил меня насчет тутошних цен на коней.

Самые дешевые - степные лошадки. Потому что мелкие, мелкой породы, непрезентабельные. Типа как наш УАЗик. И требуют особого обращения тож, кто попало с ними не справиться. Мелкие, мускулистые, злобные. Ежели что не по ним, так за руки цапают, скалятся. Зато выносливые и неприхотливые, да и груза тянут дай Боже.

Потом, чуть подороже, имперцы. Здоровенные кобыляги, смирные. На таких сержант ездит и моя охрана тоже. Жрут они зерно, любят, чтобы их вычесывали и холили-лелеяли. Не то чтобы неженки, но так. Ещё их просто так не подержишь, все время хотят в тепло, в конюшни. А за окном-то уже давно не май-месяц! Кстати, придворные портные раскачались и мне куртку сшили. Надо будет время выбрать, найти их и руки поотрывать им, которые у них из задницы растут.

Ну, и самое дорогое, это нугарцы. Из далекой Нугарии... Одно из королевств на границе Предвечной. Знаменито как раз своими коняшками. Высокие, тонконогие и быстрые. Красивые... Даже мне, которому красота мото Сузуки перед Хондой как-то привычнее, ну или там Порше 911 перед Тойотой Селика... Даже мне они нравятся. Точеные такие, как мраморные. Белые и черные. То есть белые и вороные. Если белые, то ни одного пятнышка, если вороные, то как ночь. У королевы в карете такие, видал уже. И у графа Дюка, и вроде бы даже у графа Лурга. А генерал Ипоку, когда вокруг дворца катался, так только на таком, белейшей масти.

Конечно, их АИ-80 не заправить... То есть, зерно отборное, вода тоже чистейшая, из родников. Ну и конюшни, конюха и прочая, и прочая, и прочая...

Надо будет в свободное время взять пару уроков, как на лошадках кататься. Или это лучше уже в нашем времени? Есть там у меня, не очень далеко, у лесопарка некий конноспортивный комплекс.

Так вот, у мастера Виктора в конюшне раньше скалились на посетителей пара степняков, а теперь вот и имперская порода добавились, трое. И даже конюх появился, тормознутый такой детина, худой и жилистый.

Короче, поднялся мастер на зажигалках, и неплохо поднялся. Да любой бы поднялся. Кремень и кресало, или как это называется...

Огниво.

Да, огниво.

Вот такие палочки железные, кресало, источенная в тонкие лучинки древесина и кусок кремня, о который надо стучать, чтобы добыть огонь. Дело сложное, непростое. Мне сержант показал как-то, с тех пор могу себя считать специалистом. Нда. Трудно это, оказывается, разводить огни в Средневековье. А ведь спички-то ещё появились раньше, чем зажигалки. Но спички мне точно не сделать, я же не знаю, из чего они там. Сера, и наждачка? Ага, пасть разинул. Не думаю, что все так просто.

Из мастерской мастер Виктор вышел первым, задумчиво шебурша здоровенной ладонью затылок. И вся его фигура выражала задумчивость.

У меня же, напротив, настроение было весьма хорошим.

Не получилось с корпусом железным? Не получилось с глиняным? Да ну и ладно, даже деревянный бочонок с порохом тоже может неплохо громыхнуть. Положим много-много пороху под Западную Башню с её тюрьмами, и ка-ак бахнем... Правильно бахнем. Какая ж революция без штурма Бастилии? Графины разбегаются, высоко поднимая колени и роняя кал, матушка, мать её за ногу, запирается в покоях и мигренит до опупения, а принц Седдик потихоньку так берет власть. Одевает корону.

– Ваше Высочество, не отужинаете с нами?

Ирма, жена мастера Виктора. Из-за её плеча на меня смотрит мальчишка, чуть меня младше, но не детски серьезный. Отказываться тут не принято, это же не Россия моего мира, где некоторые условности ещё до революции побоку пустили.

– Конечно же, хозяйка.
– Улыбнулся я.
– Буду очень рад. Куда идти?

Ужинали попроще. Вот тут-то я и понял всю правоту Андрюхи Вербицкого. Пироги, похлебка, варенье-перетируха, вино слабенькое, кислое. Большой такой, с руку длиной пирожище, и с руку же толщиной, в котором запечена рыбка целиком. Рыбу очистили от крупных костей, выдрали с мясом плавники и хвост, обложили веточками какого-то растения. Вроде петрушки, хотя первым на ум пришло слово "тмин"*. И вкус был такой же, пряный до жгучести. Ой. И таких пирогов... На всех хватило, короче.

* - добавлять в еду веточки тмина не рекомендуется. Тмин является одной из немногих пряностей, которые добавляются в домашнюю выпечку. По вкусу.

Обедали тут много. Ирма улыбалась, мастер Виктор расслабился, морщины разгладились. Мастер Клоту сидел в стороне, он теперь от меня вообще не отлучался ни на миг. Вино же было неплохим, и мастер Клоту его, наверное, неплохо набрался. Движения потеряли четкость, он чуть пару раз не сшиб высокий бокал.

С нами собралась почти вся семья мастера. Не было только старших сыновей, у одного уже давно своя кузница, а второй куда-то там отправился, и к ужину не вышел. Зато был сам мастер Виктор, большой, квадратный и степенный, его жена, Ирма, раскрасневшаяся и чуть смущающаяся. Мне от того как-то не по себе было, чего меня смущаться-то? Меня и на посту никто не смущался. Дети же... Сначала я подумал, что дети-то как раз и не будут сторониться условностей, да куда там.