Чужое тело

Я пел о богах, я пел о героях

Мельница

Как-то незаметно кончились каникулы. Недолго, всего одна неделя. Я ещё раз съездил к Маше в Рязань, познакомился с её родителями. Машины папа с мамой решили, что я вполне приятный молодой человек, не то что некоторые... Какие это "некоторые", я решил не уточнять.

Ещё раз погуляли по городу, даже сходили в кино и целовались на последнем ряду, как совершенно дети. Целоваться на последнем ряду оказалось очень приятно. И что я в школе таким способом времяпрепровождения пренебрегал-то, сам не знаю?

Не шатко не валко пошло обучение в автошколе, собрали человек тридцать в самой большой аудитории института, прочитали лекцию про правила дорожного движения и распустили по домам. Ещё раздали телефоны инструкторов, с которыми мы должны были договариваться сами. Позвонил, представился, и через пару дней уже крутил баранку учебной семерки.

С инструктором договорились быстро. Показанных для обучения часов в автошколе - уже мной оплаченных в офисе - маловато было, решили с инструктором, что в дальнейшем наши расчеты с ним будут происходить по отдельной схеме. Ну и часов накатаю побольше, естественно... Инструктор только рад был.

Мастер Виктор наделал ещё штук двадцать бомб. Моё гранатометное отделение научилось хорошо с гранатами обращаться. Даже сержант сделал пару десятков бросков, учебных, и два боевых. Остался равнодушен, сказав, что от такого-то легко увернутся. Не молнии это.

Ох, вот что скажет он, когда увидит огнестрельное оружие?

А зима вступила в свои права жестко. В один день я проснулся от холода, встал, подошел к окну, и обомлел. Все, все небо и весь город был в снегу. Большие крупные хлопья кружились с неба, опадали на крыши домов и на залив. Мачты кораблей сковало льдом, паруса застыли как громадные ледяные реки. С крыш домов вниз протянулись длинные и широкие сосульки. А купола все обледенели, и сверкали на солнце множеством оттенков белого и синего.

Внизу, во дворе, перекликались слуги, сгребали снег. Пахло дымом и кислым хлебом.

Раз за разом в воздух стали подниматься струйки дыма из печных труб. В замке тоже с чоканьем проклюнулась большая труба, оттуда потянулся белый дымок, запахло свежим печеным хлебом.

Я перегнулся через подоконник, посмотрел вниз. Рабы большими деревянными лопатами гребли снег к стенам, освобождая проезд. Кутающиеся в большие халаты чернокожие просто проваливались в сугробы по пояс, если не по грудь. Снега навалило будь здоров. Вот теперь понятно, почему в Верхнем городе такие улицы широкие. Сколько же снега за ночь выпало, обалдеть просто.

Океан-то не замерзает. Волны стали серые, свинцовые, но катятся на берег как и прежде. Корабли чуть покачиваются на них, беззвучно. На двух мачтах теплятся сигнальные фонари, почти везде вьется дымок от печек. Около воды-то холоднее...

Странно, вода не соленая, а почему море-то не замерзает? Может, солей все же там достаточно, либо температура ещё не ниже нуля? Не знаю, но все равно странно.

Принцесса Альтзора попалась мне один раз в замке. Прошла мимо в окружении фрейлин, сделав вид, что не заметила... А потом вроде бы как опомнилась, поклонилась, пожелала доброго дня.

Ну, я ей тоже доброго дня пожелал. Поглядел в глаза, и не увидел там ничего, равнодушие и даже досаду, что я так не вовремя попался ей на пути. Торопилась она куда-то, одета тепло, словно на улицу собралась, шубка с меховой опушкой и теплые сапожки тоже с мехом, и я только мешался. Да и за те дни, что мы не виделись, даже зайти не удосужилась.

Боюсь, кончились наши с ней ночные посиделки под мой пересказ библиотеки приключений нашего мира.

Рыцаря Алора рядом не было, но добавилась охрана. Не такие хмыри, как мои стражники, а здоровенные лбы-наемники ростом как два меня, с топорами и хмурыми лицами. Следовали поодаль от весело щебетавшей стайки девушек, на меня глядели зло.

Фрейлины пошушукались, но вслух ничего не сказали.

Я тоже не стал сильно задерживаться, мне сегодня ещё у сержанта побывать надо обязательно, потому что прошлые тренировки оказались не так чтобы очень...

Корабли приходить в порт стали много реже. И жизнь в городе замерла, жители прятались за стенами своих домов, бросали в печки дрова и грелись, грелись, грелись. Холод проникал до костей, не смотря даже на жарко пылающую у меня в комнате жаровню. Сквозняки стали ощущаться, сидишь, граф Слав рассказывает про дальние страны, или барон Домин про историю тех стран и про взаимоотношения людей, их населяющих, ты киваешь ему, а по ногам как даст ледяным ветерком... И почему тут нормальных штанов нету? Или хотя бы дверей нормальных?

Барону Домину очень нравилось вино, которое в такую погоду в замке было принято подавать горячим, а мне очень нравились его истории. Барон умел рассказывать, умел удивлять. Тут, в Королевском университете, собрались не только теоретики, но и практики... Учитель физкультуры и математики в московском университете - каково? А вот тут запросто, фехтование и геральдика.

Как-то дошли и до религии. Вот тут профессор развернулся... Он был автором большого научного труда про сказки мира, который вот уже лет десять как хранится в библиотеке не только нашей, но ещё и Императорского Университета. И стоило коснутся любимой темы, как на следующее же занятие принесли мне сей труд, и барон Домин, периодически прикладываясь к чашке с подогретым вином, начал рассказывать.

Я сначала опасался того, что повторится история с профессором Гонку, который меня в сон неслабо так вгонял, но неожиданно все оказалось довольно интересно. Даже мастер Клоту, заглянув на пару минут, незаметно так остался в комнате. Послушать.

Богов тут было много. Никто ещё не додумался до простой идеи, как извести конкурентов - объявить только своего бога правильным, а остальных богов злобными демонами. И потому тут, в этом мире, поклонялись множеству богов. Керр, Лилит и прочие, и прочие, и прочие...

Светлые боги, конечно же, добрые и благие боги. Это Один Всеотец, в чьем храме меня женили, Матерь Живых Керр, Фрейя, богиня любви и красоты, владетельница чудесного ожерелья... Нет, почему я не удивлен-то? Тор Созидатель, могучий бог грома, покровитель воинов и кузнецов. По преданию, он зажигал частичку своей божественной воли в каждой мастерской мира, а ещё он вселял в воинов стойкость к ранам и невзгодам. Недаром древняя Неделимая Империя, чьи легионы как раз отличались стойкостью в бою, и чьи мастера славились по всему миру, избрала его своим покровителем. Фрейя Рохни, покровительница королевского дома Рохни. Алая Фрейя, её ладанку все рохнийцы с собой носили. Был даже рыцарский орден Алой Фрейи, рыцари обучались воинскому бою с малолетства, давали страшнейшие клятвы, принимали щит с ликом своей богини и беззаветно служили своему королевству. А ещё есть Фрейя Ильрони, которой воздавали дары дворяне и зажиточные купцы, а ещё девушки, ищущие любовь. Фрейя особо покровительствовала светловолосым девушкам с зелеными глазами. Такие девушки считались посвященными Фрейе, и ежегодно оставляли на алтаре в храме прядь своих волос.

Девушки со светлыми волосами. Блондинки, то есть. С шестым бюстом, да? Кто ж таким не покровительствует... И еще богиня охоты Скади*, покровительница лесов и вод, богиня битв и сражений Лара, кроме того покровительствующая мастерам-оружейникам, и остальные...

* - Один - в скандинавской мифологии верховный бог и предводитель асов, Скади -- в скандинавской мифологии богиня охоты. Фрейя -- в скандинавской мифологии богиня плодородия, любви и красоты, дочь Нъёрда и сестра Фрейра. Величайшей драгоценностью Фрейи было ожерелье Брисингамен, купленное ею за четыре ночи любви с изготовившими его карликами. Покровительство блондинкам - это фантазия автора.